Работа для рыжих - Юлия Фирсанова

— Мы договорились с Силами Времени, Служительница. Там, где твои друзья сейчас, пролетит не более мига, но они будут видеть и помнить все происходящее здесь, — ласково похвастались силы Любви.

Отлично, нет, правда, я только что думала о нежелательности шумихи с гостями, и вот, пожалуйста, они есть, видят, рады за нас, но орать, чтобы уши закладывало: «Горько!» — и тискать до посинения брачующихся (ох и дурацкое словечко!) не смогут. Мы их потом всех по очереди навестим и поздравления соберем. Честное пионерское! Когда по одному и с перерывами на путешествия от точки до точки, это даже приятно будет, до ручки не дойдешь.

Я имела лишь некоторые общие представления о ритуале заключения брака. Эльфийская традиция, основанная на цветах-деревьях, обвязывании цветочными гирляндами под долгие песнопения, не в счет. Она лишь для остроухих, которым важно благословение медленно мыслящих деревьев. Несколько раз доводилось гулять в наших загсах на свадьбах друзей-подруг, но тогда я больше выискивала удачный ракурс для домашней фотографии, чем обращала внимание на нелепые слова тетеньки с красной повязкой через плечо.

Словом, у нас, если составить короткий алгоритм действий, полагалось что-то спрашивать, отвечать на тему желания вступить в брак, расписываться в документе, обмениваться кольцами и целоваться. А в храме Любви никто ни о чем не спрашивал и не требовал письменного подтверждения намерений.

Так, ладно, хватит тянуть время, пересчитывая гостей, и пороть мысленную чушь! Приступ неконтролируемой мысленной болтливости — это все от волнения. Надо лишь решить для себя одно: я хочу стать женой Гиза? Ответить: «А то!» — и сделать новый шаг вперед.

Моя рука резко дернулась в сторону жениха. Так резко, что он, наверное, тоже замечтавшийся, разволновавшийся или искавший ответы на аналогичные вопросы, пропустил удар и получил тремя пальцами под ребра. Несильно, однако для того, чтобы прийти в себя, хватило. Гиз перехватил мою ладонь, и мы, дружно печатая шаг, преодолели пространство до скульптуры в виде сплетенных рук.

— Что дальше? — почему-то шепотом уточнила я.

— Коснитесь алтаря, — подсказал голос, давясь закадровым смешком.

Ну чего смеяться-то? Я никогда раньше замуж не выходила, тем более в храмах других миров, вот и спрашиваю о плане мероприятия. Мы же все-таки судьбу соединяем, а не цирк с конями устраиваем. Хотя что коронационная речь Киза, что наша свадьба без жеребца не обошлась. Ладно, пусть смеются! Если над вами смеются, значит, вы приносите радость.

Мы с Гизом вплотную приблизились к скульптуре верхних конечностей, и она засияла жемчужно-розовым светом. Мужская и женская руки, сплетенные в нежном танце, приоткрыли ладони. Нет, там, внутри, кроме света, тоже ничего не было. Где-то вдалеке послышалась мелодия. Кажется, флейта и гитарный перебор. В такт музыке запульсировало сияние алтаря.

Наши руки опустились в свет, оказавшийся теплым и слегка щекочущим на ощупь. Будь это съемки фильма ужасов, каменной ловушке полагалось бы сомкнуться, лишая нас свободы и частей тела заодно. Но, поскольку это была история совсем другого жанра, ладони алтаря лишь растопырили пальцы и сдвинулись на несколько сантиметров, перекрывая нам обзор. Поднялась жемчужная вьюга с розовым отливом и почему-то очень зачесался безымянный палец правой руки. «Чего, неужели правда откусят?» — мелькнул у меня обрывок нелепой мысли, но оформиться толком не успел.

Гитара и флейта взметнулись торжествующим крещендо. Жемчужная дымка решительно вытолкнула наши конечности из алтарного плена.

Н-да, это жу-жу-жу было неспроста. На чесавшемся пальце у меня красовалось кольцо из двух металлов: серебра и вставленного в него золота с изящной косой насечкой. Оправой серо-голубому, как глаза Гиза, камешку служили две ладошки.

Я стрельнула глазами на правую ладонь мм… мужа? Эй, а у него на пальцах не было ничегошеньки! Он сжимал правой ладонью левое запястье, и взгляд являл вместилище мировых скорбей. Болью его можно было убить! Он был бледен, как Пьеро, когда горько прошептал:

— Не получилось.

— Славься любовь! — взвился с макушки Дэлькора сильф, обдавая всю честную компанию очередным фейерверком цветной пыльцы, и счастливо засмеялся: — Оса, я так рад за вас!

— Сердца в едином ритме биться будут отныне! — прочувствованно провозгласили Силы. Обладай они телом, сейчас бы смахивали слезу умиления.

Даже Дэль как-то помягчел проказливой физиономией. А вот Гиз, напротив, закаменел так, что мне ясно послышалась поступь смерти. Он решил, что Силы издеваются.

— Зачем лгать? На Ксении нет брачного браслета! — Гиз буквально выплюнул слова. — Брак не заключен!

— А что такое брачный браслет? — отвлекая его от смертоносного настроения, уточнила я, начиная кое-что подозревать.

— Вот, — мой киллер подернул рукав рубахи и показал точную копию моего кольца, только металлы там поменялись местами, и камешек в оправе отливал зеленью.

— Ага, — расплылась я в улыбке. — Что ж, как вся жизнь кувырком идет, так и замуж я без прикола выйти не могла. Неправильно это было бы! А теперь прекрати прикидывать, каким образом ликвидировать Силы (где-то на периферии восприятия кто-то испуганно ойкнул), и поцелуй жену. Да, жену, жену! Тебе брачный браслет надели, как положено по обычаям твоей родины, а мне обручальное кольцо, как принято на Земле. Вот! — Я ткнула под нос новоиспеченному супругу палец с украшением.

— Мы же как лучше хотели, — повинились проштрафившиеся Силы Любви, но их уже никто не слушал. Во всяком случае, мы с Гизом точно, потому как были заняты куда более важным делом — целовались!!!

Я чувствовала силу в наших с Гизом украшениях, которые сами по себе являлись не только символами замужества, но и аналогом паспорта со штампом на нужной страничке. Вон ожерелье Феагорианы сколько в шкатулке провалялось, а все равно было понятно, что оно брачное, и узы супружества от времени пребывания украшения в отрыве от шеи носительницы не развалились.

В общем и целом даже после поцелуя я почему-то ждала продолжения банкета. Наверное, слишком глубоко въелось в мозг вбитое в детстве правило: ни одна официальная процедура быстро не заканчивается. Не знаю уж, где и как на благо Тэдра Номус воспитывался Гиз, но, кажется, он тоже несколько растерялся после обраслечивания, скрепленного лобзанием. Держал мою руку с колечком в своей руке, улыбался чуточку растерянно и недоверчиво и чего-то ждал.

До владельцев заведения довольно быстро дошло наше замешательство и его причины. Нас (как Гиза, не знаю, а меня точно) мягко подтолкнули в место пониже спины по направлению к выходу из храма.

— И все? — запоздало удивилась я.

Всепроникающий смех, обнимающий легкой и теплой шубкой, был ответом. Каким-то образом стало понятно: в храм Любви входят лишь те, кто не только желает связать свои судьбы, но чей выбор верен, кто никогда по-настоящему не пожалеет о своем решении, те, кто любит. И таким нет нужды в глупых играх в вопросы-ответы, в последних проверках на прочность, в дурацких бумажках. Свидетели же были званы в храм лишь потому, что Силы сочли невежливым оставлять за порогом двоих друзей, прибывших с нами и искренне озабоченных нашим счастьем. А кратким был ритуал оттого, что ни я, ни Гиз не желали другого.