История Рюриковичей - Евгений Владимирович Пчелов

должен был внушить доверие сыну Дмитрия Донского. Однако Юрий уклонился от приглашения. Опасаясь, возможно, западни, он не только не поехал в Москву, но и покинул Звенигород, отправившись в далёкий Галич. Так было положено начало московской усобице 1425–1453 гг. Уже из Галича Юрий отправил своих послов в Москву просить временного перемирия до конца июня, на что получил положительный ответ. Эту передышку Юрий использовал для подготовки к осуществлению своих коварных замыслов. В Галиче начали собираться верные Юрию войска для похода на Москву.

Но и в Москве «не дремали». При поддержке других своих дядьев, находившихся тогда в столице, Василию удалось собрать большое ополчение. Оно двинулось к Костроме, желая, таким образом, предупредить действия Юрия. Юрий, очевидно, не был готов к борьбе и бежал в Нижний Новгород, а оттуда ещё дальше – за реку Суру. В погоню за мятежным князем был направлен его младший брат Константин Дмитриевич. Но его действия не были успешными, вскоре он вернулся в Москву, куда затем прибыли послы Юрия, возвратившегося, когда миновала опасность, в Галич. Звенигородский князь опять просил у Василия перемирия на год.

Василий Васильевич Тёмный. Рисунок В.П. Верещагина. 1891 г.

В июне 1425 г. в Галич выехал митрополит Фотий, который должен был договориться с Юрием о мире, а не о временном перемирии. Юрий Дмитриевич собрал множество людей из своих городов и деревень и расположил их на загородной горе, по которой проезжал митрополит. Таким образом, Юрий хотел показать митрополиту, а вместе с тем и московскому князю, что у него имеются значительные силы для войны с Москвой. Прибыв в Галич, Фотий совершил моление в соборной церкви Преображения Господня, а затем, окинув взором толпу народа, обратился к Юрию со следующими словами: «…сыну, не видах столико народа в овчих шерстех, вси бо бяху в сермягах». Язвительное замечание митрополита свело на нет предполагавшийся эффект от демонстрации, устроенной Юрием. Фотий заговорил с князем о мире, Юрий же настаивал только на перемирии. Оно было нужно князю для того, чтобы накопить силы и начать переговоры в Орде.

Надо заметить, что Юрий решил в своей дальнейшей политике попытаться использовать авторитет Орды, которая оставалась пока ещё страшной силой. По мнению звенигородского князя, утверждение великого московского и владимирского князя должно было произойти по повелению золотоордынского хана. В этом случае Юрий выглядел бы как законопослушный, преданный хану правитель, а Василий – как мятежник и отступник. Переговоры закончились разрывом. Фотий в гневе покинул город и не дал благословения ни Юрию, ни его сторонникам. В это время вдруг начался мор в Галиче. Юрий, придав этому огромное значение как каре за противоречие митрополиту, быстро сел на коня и пустился вдогонку. Он нагнал Фотия в селе Пасынкове и едва уговорил вернуться в город. На этот раз звенигородский князь оказался уступчивее. Удалось утвердить мир, по которому Юрий обязывался не искать великокняжеского стола самолично, в то же время спорный вопрос о престолонаследии должен был быть решен в Орде ханом. Этот компромисс, вероятно, устроил обе стороны. Фотий благословил галичан, и мор прекратился. Вновь наступила небольшая передышка.

В это время активизировался беспокойный литовский князь Витовт, не оставлявший надежду захватить власть в северных русских городах – Пскове и Новгороде. В 1426 г. Витовт вторгся в земли Псковского государства и подошел к Опочке (в войске Витовта значительную силу составляли и ордынцы). Жители города придумали хитрость. Они построили на пути к Опочке мост, который держался на тонких веревках, а под мостом поставили частокол острыми концами кольев вверх. Когда воины литовского князя бросились по мосту на город, русские подрезали веревки, и враги попадали вниз на колья. Много литовцев было взято в плен и казнено. Витовт отступил к городу Вороначу. Но и здесь неудачи сопутствовали ему. Над станом князя разразилась страшная гроза. Ураган настолько потряс Витовта, что этот грозный воитель, в страхе цепляясь за шатерный столб, вопил беспрерывно, думая, что земля под ним вот-вот разверзнется и поглотит его. Псковичи тем временем снеслись с великим князем, который направил к своему деду посольство с просьбой о мире. К словам псковичи добавили и 3000 рублей. Витовт, взяв почему-то только 1000 и вняв ходатайствам Василия, заключил с Псковом мир и отошёл домой.

Между тем вопрос о поездке князей в Орду затягивался. В 1428 г. дядя и племянник заключили новый договор, очень выгодный для Юрия, признавшего себя «младшим братом» по отношению к московскому князю. Удел Юрия ограничивался Галичем и Вяткой. При этом Василий обязывался помогать галицкому князю, что вскоре и доказал на деле. В 1429 г. к Галичу подошли ордынцы. Они осаждали город примерно месяц, но не могли взять его, разоряя лишь окрестности. На Крещение (6 января 1429 г.) набегом была взята Кострома и два других небольших городка. Захватив добычу, ордынцы ушли на Волгу. Василий послал за ними погоню под водительством князей Андрея и Константина Дмитриевича и нескольких воевод. Поход оказался неудачным, лишь отдельным отрядам удалось разгромить небольшие группы врагов и отбить полон. «Царевича и князя» Алибабу так и не догнали. Неблагодарный Юрий зимой 1430 г. «разверже мир» с Василием, и московский князь послал дядю Константина на Галич. Ситуация 1425 г. повторилась в точности: Юрий бежал на Суру, а Константин не сумел переправиться за реку и вернулся в Москву. Юрий перебрался в Нижний Новгород, а потом вернулся в Галич.

В 1430 же году Василий ездил к Витовту на пир в Троки по случаю предполагавшейся его коронации. Туда же, помимо московского князя и митрополита Фотия, приехали князья тверской, рязанский, представители ордынцев, послы Византии, находившийся в изгнании Валашский господарь, король Польши Ягайло, великий магистр Прусский, ландмаршал Ливонский и некоторые другие, более мелкие правители. Но коронация расстроилась из-за активного противодействия польских магнатов, и Витовт так и остался без короны. Эта неудача, по-видимому, настолько сильно подточила его силы, что в том же году он скончался, а литовским князем стал другой Гедиминович, брат Ягайло, – Свидригайло. Со смертью Витовта ушла в небытие целая эпоха истории Литвы и русско-литовских взаимоотношений. В следующем году, 2 июля, скончался и митрополит Фотий. Уход с политической арены таких крупных фигур развязал руки Юрию, решившему, что теперь он может добиться успеха в Орде. Оба князя начали приготовления к отъезду.

В августе, после длительных молебнов и раздачи милостыни по монастырям, отобедав на лугу против Симонова монастыря, Василий II поехал в Орду ко двору хана Улу-Мухаммеда в сопровождении хитрого и ловкого боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского, потомка смоленских