Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

от угля, после чего очищение полученного никчёмного металла на долгом жару. Второй — ковка из мягкого железа, после чего отверждение на жару в горшках с углём. Первый способ был быстрее, но изделия получались качеством ниже среднего, а второй способ дороже, зато качество изделий существенно выше. Кузнецами теперь широко применяются оба способа.

Свиного железа в Италии оказалось неприлично много. В Риме, на территории давно заброшенных мастерских, до сих пор выкапывают зарытые кузнецами прошлого крицы, чтобы извлечь из них всё, неожиданно ценное, свиное железо. Ещё разбирают старые стены, чтобы вытащить из них блоки свиного железа, которое римляне прямо не знали, куда девать. С металлом проблем не будет ещё долгие десятилетия, потому что далеко не во всех городах даже начали копать старые крицы. Примечательно то, что чем старше крица, тем меньше в ней свиного железа, а в совсем древних его почти нет. Эйрих лишь предполагал, что в древности лучше следили за температурой и «выжимали» из руды максимум полезного металла, не позволяя ему обращаться в свиное железо…

Тем временем, началась перестрелка между противоборствующими легионерами и сагиттариями обеих сторон.

У Эйриха сагиттарии были облачены в доспехи не хуже, чем у легионеров, а вот римляне с экипировкой своих сагиттариев подкачали, потому что на большинстве из них были только шлемы. И, тем не менее, потери наносились обеим сторонам, потому что всё тело бронёй не покроешь, а бронебойные стрелы иногда, всё же, преодолевают кольчуги.

Вражеский командующий, наверное, рассчитывал, что готы в метании плюмбат покажут себя хуже римлян, по причине чего и затеял эту довольно-таки напряжённую перестрелку, но практика показала, что готы и римляне, составляющие основной костяк готического легиона, метают марсовы колючки не хуже оппонентов.

— Манджаники, начинайте обстрел указанного участка.

Осадные машины заскрипели древесиной, после чего щёлкнули пращами.

Зажжённые горшки с дымовым составом улетели на пустой участок на левом фланге, разбившись оземь и разбросав хорошо взявшуюся огнём смесь. Дым начал подниматься знатный, потому что, вдобавок ко всему, загорелась и трава вокруг мест падений.

— Ещё! — приказал Эйрих.

Левый фланг начало заволакивать дымом, что вызвало некоторую обеспокоенную возню в командной ставке противника.

«Пусть волнуются», — подумал Эйрих. — «Ведь поводы для волнения есть».

Два боевых порядка легионеров столкнулись. Обе стороны держали фронт ровно, никаких внезапных прорывов, прогибов и прочих неожиданностей, свойственных первым моментам столкновений обычных армий — тут встретились качественно подготовленные легионеры, поэтому целостность строя стояла превыше всего и не было среди них особо рьяных дураков, что рвутся вперёд любой ценой.

Этот этап будет идти большую часть времени сражения, потому что Эйрих не собирался использовать эквитов до нужного момента.

Манджаники сделали ещё один залп, после чего Эйрих приказал перевести обстрел на правый фланг, последовательно, чтобы отрезать командную ставку от всего поля боя. Ветер был слабым, что нормально в это время года, поэтому дым поднимался высоко и почти никуда не «съезжал».

Над полем брани гремел металл, легионеры не желали уступать и остервенело рубили и кололи друг друга сталью, фланговых обходов никто не предпринимал и всё происходящее смотрелось очень странно и даже как-то неправильно.

Римские легионеры были экипированы кольчугами с характерными римскими наплечниками, а готический легион, с первой по третью когорту, носил пластинчатые доспехи, изготавливаемые на оружейных фабриках Рима и Равенны. Защищённость пластинчатый доспех даёт несравнимо лучшую, но и весит больше.

Таких доспехов римляне не знали, то есть знали принципы изготовления пластинчатых доспехов и широко применяли некое подобие того, что делают готские и римские мастера по заказу Эйриха, но точно таких у римлян не было. Броня готского пластинчатого доспеха нашивалась на кожу, как и у римлян, но общая конструкция предполагала комбинацию кольчуги и пластин, как заведено у хороших монгольских мастеров. Защита рук, ног по колено, усиленные наплечники из длинных пластин, уложенных внахлёст, зерцало на груди, кольчужный горжет, а под всем этим облегчённая летняя стёганка, набитая конским волосом.

Эйрих и сам носил нечто подобное, но теперь это стало стандартом для готических легионов.

Подобные комплекты настолько дороги, что их дают только половине легиона, с оптимистичной перспективой в итоге снабдить ими всех легионеров, но перспектива эта маячит где-то в далёком будущем. А может и не маячит, если Сенат сочтёт, что основная угроза миновала и легионеры будут отлично справляться и в обычных кольчугах.

А Эйриху хотелось, чтобы была восстановлена утраченная технология изготовления широких и длинных стальных полос, чтобы делать доспехи легионеров времён поздней Республики и ранней Империи.

Уже пробовали, уже пытались, но качество изготовления стальных полос, пока что, уступает старинным образцам. Для поиска старинных образцов пришлось вскрыть несколько десятков старых склепов, где покоились легионеры старых римлян. Удалось найти лишь один неплохо сохранившийся комплект, который и стал предметом для изучения.

Мастер Калид, даром что кузнец-оружейник, продемонстрировал непревзойдённое знание металла и сумел выяснить, что старые римляне как-то умудрялись сделать пластины двуслойными, где верхний слой очень твёрд, а нижний слой несколько мягче. Зачем это делалось и как? Зачем — чтобы наружный слой принимал на себя удар и не мялся, а внутренний слой принимал на себя «дребезг», в ином случае заставивший бы пластину расколоться. Как — с помощью сварки. Калид использует сварку для изготовления мечей, перед которыми стоит такая же проблема, что и перед пластинами брони старых римлян — удары могут расколоть меч, поэтому сердцевина его должна быть мягкой, а наружный слой очень твёрдым, чтобы хорошо держать заточку и не мяться при ударе.

Только вот из этого открытия исходила неожиданная проблема. Эти два слоя исполнены на пластине толщиной в двадцатую часть дигита. (8) Как сделать такое — даже Калид не представлял, но обещал подумать. Да даже если он придумает способ, перед Эйрихом встанет головоломная задача сделать производство обязательно очень сложной в изготовлении брони массовым.

«Одно хорошо — железо дешевеет…»

Пока он тут размышлял, облако дыма закрыло командную ставку противника, поэтому пришло время действовать.

— Эквиты левого фланга — в атаку, — приказал Эйрих.

Контарии получили сигнал и тронулись в путь.

У примипилов, возглавляющих вражеские когорты, тоже есть соображающие головы, поэтому они начали распределять контосы к вероятным местам атаки. Любопытно, что они не задействовали их в схватке против пеших легионеров, ведь это позволило бы выбить очень многих…

Эквиты обогнули противоборствующие линии и зашли в тыл врагу, после чего из дыма показались кашляющие вражеские всадники, едущие на жалобно ржущих лошадях, вынужденных дышать очень неприятным дымом. Но Эйрих предвидел это, поэтому вслед за эквитами-контариями ехало две тысячи аланских конников, также вооружённых контосами.

Аланские ауксиларии поехали навстречу вражеской коннице, а контарии Эйриха бросились в смертоубийственную атаку прямо в тыл вражеских легионеров. Они, конечно, выставили пеших контариев для противодействия вражеской коннице, но все уже давно знают, что это, почему-то, никогда не срабатывает. Нужно прямо всех легионеров вооружить контосами и обучить их противостоять конкретно такому удару — тогда сработает замечательно. Полумеры ничего не дадут, а лишь ослабят строй.

Столкновение, продавливание строя на четыре-пять пассов, после чего боевой порядок врага рушится, и пешие готические легионеры усиливают свой натиск. Раскалывание вражеского строя прошло в точности с эйриховой военной наукой, базирующейся на чётком взаимодействии конницы и пехоты.

Успех готов на левом фланге должен был быть невидимым для вражеского командующего, но, вопреки всему, от командной ставки следовали звуковые сигналы, коим начали повиноваться попавшие в переплёт легионеры. Они начали перестраиваться, уменьшать фронт и формировать некое подобие оборонительного строя против вражеской кавалерии. Пеших контариев переводили на правый фланг, где была наибольшая угроза следующей атаки эквитов. Потеря почти четырёх когорт на фланге не послужила достаточно веской причиной для позорного бегства остальных, потому что случайные люди на этом поле брани отсутствуют.

Аланская