Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

забралась. Медея удерживала суденышко на месте до тех пор, пока Аки сам не запрыгнул внутрь. Тогда она передала весла слуге, устроилась полулежа и стала рассматривать далекую линию горизонта. Под слабый рокот волн беглецы отправились в свое добровольное изгнание.

Всего этого Ясон не видел. Он словно находился в оцепенении. Лишь когда лодка с колхидской девой оказалась достаточно далеко, молодой царь Иолка наконец пошевелился.

* * *

Было больно. Но все же не настолько, чтобы корчиться в муках.

Будто разум отделился от тела и откуда-то со стороны наблюдал за отчаянными попытками жить.

Ясон чувствовал, что торчащий в боку клинок был единственной вещью, продлевающей ему существование. Стоит вытащить лезвие, и кровь густым потоком потечет из раны, унося с собой остаток сил. Превозмогая себя, он встал с колен и медленно, шатаясь, побрел вдоль борта корабля.

Нужно попросить помощи. Но у кого? Сможет ли он дойти до города?

Какая насмешка… Он снова остался один. Все повторилось, как и в самом начале.

Люди уходили из его жизни, оставляя Ясона наедине с самим собой. И никого не было рядом, когда он умирал. Молодой полубог своим ярким светом привлекал многих, но все они быстро его покидали.

Царь тряхнул головой, отгоняя пелену, стоявшую перед глазами. Нет, он ошибался!.. Отрезвление было резким, будто Ясон с разбегу бросился в холодные волны после изнуряющей жары.

В том, что он цеплялся за жизнь в одиночестве, некого было винить. Ни Пелия, когда-то захватившего трон Иолка. Ни отца, слишком рано покинувшего этот мир. Ни Меланиона, выступавшего против многих решений Ясона. Даже Медея не сделала ничего дурного. Все это были лишь последствия его собственного выбора.

Ему вспомнилась красавица Гипсипила, с печалью говорившая: «…ты отталкиваешь щедрое угощение, чтобы самостоятельно добыть маленький кусок лепешки, в которую даже не положили меда. Но почему?»

С каждым шагом левая рука царя скользила по дереву. Прежде он касался ею раны — теперь пальцы оставляли темный, прерывистый след на борту его судна.

Ясон-неудачник. Ясон-победитель. Ясон-мореплаватель. Ясон-одиночка… а теперь вот Ясон окровавленный. Все это было о нем. Конечно, он понимал, почему так получилось. Всегда знал, но отказывался признавать.

То, что он искал с самого начала, было не почтение от других, не власть или великая слава. Юноше всего лишь нужно было, чтобы его заметили. Чтобы люди любили его. Всю жизнь Ясон не мог понять, что гонялся за призраками, стремясь достичь своей цели… и лишь терял всех, кто на самом деле мог дать то, чего он страстно желал.

Он так и не вырос, маленький мальчик, бредущий вдоль побережья с порванной сандалией. Кажется, это было где-то недалеко отсюда?.. Много лет назад.

Ясон медленно двигался дальше. Борт «Арго» казался бесконечным. Зачем надо было строить такой огромный корабль?

Наконец показался нос судна. Дальше царю не на что было опереться, сил тоже не осталось. Ноги Ясона подкосились; все, что он смог сделать, это прислониться боком к шершавому дереву, пока его тело медленно сползало вниз. Нет, до Иолка не дойти. Это был самый настоящий конец.

Вслед за пониманием пришел удивительный покой. Ясон решил оставить борьбу и провести последние мгновения своей жизни в мире.

Оказывается, принять себя просто, когда стоишь на самом краю. Почему же в обычной жизни так не бывает? Царь посмотрел на рукоятку ножа, которая мерно поднималась и опускалась следом за дыханием. Положив на нее руку, он медленно потянул лезвие из раны. Боли уже не ощущалось: верный знак близкой смерти.

Кровь потекла наружу. Единственное, на что хватило силы, — это повернуть голову туда, где шумело море. Каким же мелким и незначительным теперь все казалось…

Тот мальчик, что искал любви и близости, на полпути забыл о главном и сделал много ошибок. Но теперь он вернулся.

Ясон смотрел, как великое море плескалось и шумело неподалеку, будто живое создание. Белые волны раз за разом перекатывали мелкие камни. Точно так же они делали это тысячи лет назад, когда по земле бродили невиданные существа, а боги боролись за власть. Побледневшие губы юноши прошептали что-то. Было ли это имя? Или слова прощания? Шелест воды заглушил тихий голос.

Больше Ясон не промолвил ни слова.

Таким его и нашли спустя некоторое время. Молодой владыка опирался спиной на нос «Арго», его голова была повернута к побережью. А застывшие глаза словно искали что-то, недоступное живым. Все, кто видел Ясона, рассказывали потом, что его лицо было преисполнено покоя. Казалось, на царя снизошло долгожданное избавление от всех печалей.

Его тело предали огню, как того велел древний обычай. Среди тех, кто пришел попрощаться, были Арг, Киос с Палемонием и другие аргонавты, что жили в Иолке и окрестностях. Все искали Медею, но обнаружить не смогли — она исчезла без следа, будто ночь при первых красках рассвета.

Глава 14

После смерти молодого царя Иолк надолго погрузился в оцепенение. Растерялась даже местная знать — прошло много дней, а прибрать к рукам власть в городе никто не попытался. В это время больше всего привилегий появилось у боевых командиров, которые могли приказывать вооруженным отрядам и поддерживали в «обезглавленном» городе подобие порядка.

Охрану дворца взял на себя Левкон, бывший соратник Пелия и в прошлом начальник стражи: этот человек пользовался авторитетом среди солдат. Главк стал одним из его ближайших помощников. Он строго следил за нарушениями и по мере сил пресекал мародерство. Однако все понимали, что эти меры были лишь временными. Слишком много насущных вопросов свалилось на военачальников и царедворцев, а без взаимного согласия дела шли плохо.

Время от времени на улицах случались мелкие стычки между стражей и недовольными горожанами. Хватало и проблем с торговлей: Иолк стал считаться опасным местом в глазах соседей. Неопределенность напрягала умы и ставила под угрозу само существование города на берегу Пагассийского залива. Необходимость сохранения порядка и власти с каждым днем заботила управителей все больше. Еще одна угроза исходила от соседей за лесом и горами, ведь царство без властелина было слишком лакомой добычей.

Все изменилось, когда перед главными воротами города появился худой старик с пронзительным взглядом. Его осанка была прямой, а под простой одеждой угадывалась не по возрасту поджарая фигура. Стоявший у входа усталый стражник собрался было спросить, что привело гостя в такую рань, но вовремя заметил: у пришельца недоставало одной руки! Ворота были поспешно открыты, а самого Пелия проводили во дворец.

Праздных слов и торжественных церемоний не было. Пелий просто сел