Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы - Диана Гэблдон

– Да, – ворчливым тоном ответил он. Наша троица одобрительно хмыкнула, озадачив его.

– Ладно, тогда слушай. Садиться будешь медленно! Да, вот так. Закрой глаз и собирай вытекающий мед платком. – Вручив Джону чистый платок, я марлевым бинтом осторожно примотала к его глазу комок корпии. Теперь Джон напоминал мужчину со старой картины Арчибальда Уилларда, которая называется «Дух 76-го», но я не стала упоминать об этом. Довольно вздохнув, я сказала: – Хорошо. Фергус, не могли бы вы с Жерменом найти какой-нибудь еды? Для его светлости и для грядущей поездки? Завтрашний день будет долгим.

– Этот день тоже длится довольно долго, – сказал Джон.

Он немного покачивался, и я, почти не встретив сопротивления, мягко усадила его обратно на кровать. Джон потянулся, разминая шею, и со вздохом лег.

– Спасибо.

– На здоровье, – ответила я и задумалась. Завтра Фергус уедет, и я могу не узнать ответа на терзающий меня вопрос. Поколебавшись, я спросила: – Ты, наверное, не знаешь, что Персивалю Бошану на самом деле нужно от Фергуса?

Джон открыл здоровый глаз и посмотрел на меня.

– То есть ты не веришь, что Фергус может быть пропавшим наследником огромного состояния? Я тоже не верю. Но если мистер Фрэзер послушает добрый совет, я бы порекомендовал вам как можно меньше общаться с мсье Бошаном. – И он снова закрыл глаз.

Перси Бошан откланялся со всей вежливостью сразу же после спасения Кларенса, пояснив, что должен навестить le marquis, но заверил, что придет к Фергусу наутро. «Когда все уляжется», – добавил он с изящным поклоном.

Я задумчиво посмотрела на Джона.

– Что он тебе сделал?

Джон глаз не открыл, однако поджал губы.

– Мне? Ничего. Абсолютно ничего, – повторил он и повернулся ко мне спиной.

Триста человек. Джейми отошел от костра шестнадцатого Нью-Джерсийского полка и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Целых три сотни. Под его началом никогда не ходило больше пяти человек, а уж офицеров и вовсе было лишь двое.

Теперь у него десять отрядов ополченцев, у каждого свой капитан и несколько неофициально назначенных лейтенантов. А еще Ли дал ему собственных подчиненных: двоих адъютантов, секретаря – потеребив искалеченную правую руку, Джейми подумал, что как-нибудь привыкнет к нему, – трех капитанов, один из которых сейчас шел позади, стараясь скрыть беспокойство, десять лейтенантов, которые будут посредниками в его общении с ополченцами, повара, помощника повара… Ну а хирург у него уже есть.

Невзирая на одолевавшие его мысли, Джейми улыбнулся, вспомнив, как вытянулось лицо Ли, когда Джейми объяснил ему, почему не нуждается в армейском хирурге.

– Надо же, – сказал Ли, и его длинноносое лицо приобрело отрешенное выражение. Собравшись с мыслями, он решил, что его обманывают, и покраснел. Но Джейми отдернул манжету и показал правую руку. Пальцы на ней пестрели старыми шрамами – там, где кость некогда прорвала кожу, они формой походили на звезды – а еще один, широкий, все еще красный, но ровный и аккуратно зашитый, проходил между средним пальцем и мизинцем. Безымянный палец был ампутирован очень искусно, и требовалось не раз взглянуть на руку, чтобы понять, почему она кажется странной.

– Что ж, генерал, ваша жена весьма способная швея, – усмехнулся Ли.

– Так и есть, сэр, – вежливо ответил Джейми. – А еще она уверенно обращается с ножом.

Ли насмешливо посмотрел на него и вытянул свою правую руку, на которой не хватало двух последних пальцев.

– Как и джентльмен, который лишил меня двух пальцев. Это случилось в Италии. На дуэли, – небрежно пояснил он в ответ на удивленно поднятые брови Джейми, и опустил руку.

Джейми мало знал о Ли. Тот имел широкую известность, но отличался неимоверной хвастливостью, что редко сочетается. А с другой стороны, Ли был горд, как один из верблюдов Луи, а высокомерие иной раз характеризует мужчину, который знает, чего стоит.

Первоначальный план атаковать арьергард англичан тысячью солдат под командованием Лафайета – Ли побрезговал столь малым количеством – стал более детальным. Так всегда происходит, когда у командования есть время все обдумать. Вашингтон решил, что экспедиционный корпус должен состоять из пяти тысяч человек, и Ли милостиво снизошел до командования, сочтя это количество подходящим. Он пощадил amour-propre[87] маркиза, оставив ему тысячу солдат, но и они, и Лафайет все же подчинялись Ли. Джейми это решение не нравилось, однако сейчас было неподходящее время для возражений.

Слева прогуливались Йен и его пес. Йен насвистывал себе под нос, а Ролло – огромная, косматая тень на фоне мрака – пыхтел от жары.

– Iain, – по-гэльски окликнул Джейми племянника, – твои друзья с перьями что-нибудь говорили об Уневатерика? – Он намеренно назвал вместо имени Ли его могавкское прозвище, означавшее «кипяток».

– Да, дядя, – на том же языке ответил Йен. – Хотя не очень много, потому что они знают его лишь понаслышке. Он беспощадный боец, по крайней мере, так говорят.

Джейми хмыкнул. Могавки и сами были беспощадными и высоко ценили храбрость, но пренебрегали стратегией, тактикой и судом. Он хотел спросить о Джозефе Бранте, который у могавков мог считаться генералом, но ему помешал выступивший из темноты долговязый, нескладный мужчина.

– Прошу прощения, сэр. Могу я поговорить с вами? – спросил мужчина и, посмотрев на спутников Джейми, добавил: – Наедине.

– Разумеется, капитан… Вудсворт, – ответил Джейми, надеясь, что его заминка, когда он пытался вспомнить имя мужчины, осталась незамеченной. При знакомстве он запоминал имена всех капитанов ополчения и большинства солдат, но пока не мог вспомнить их быстро. Поколебавшись, он кивком отослал Йена с капитаном Уивеллом к следующему костру, где сидели подчиненные капитана. – Расскажите им, что их ждет, и останьтесь там до моего прихода, хорошо?

– Что их ждет? – встревоженно повторил Вудсворт. – Что-то случилось? Мы выходим прямо сейчас?

– Нет, капитан. Идемте. Иначе нас тут затопчут. – Они стояли на тропинке, которая вела от палаток к свежевыкопанным отхожим ямам – оттуда тянуло едкой вонью испражнений и негашеной извести.

Отведя Вудсворта в сторону, Джейми рассказал ему об утренней смене командира, но заверил, что ополчения под его командованием это не коснется – они будут получать приказы как обычно.

Джейми подумал, что на действиях отрядов ополчения это не отразится, зато отразится на том, будет ли у них наутро сражение или нет, и выживут ли они. Однако трудно сказать, кто будет лучшим командиром – Лафайет или Ли. Все зависит от случая, судьбы или, может быть, от Бога.

– Итак, сэр, вы хотели поговорить со мной?

Вудсворт глубоко вздохнул через нос и выпрямился, торопливо припоминая слова составленной заранее речи.