Главное – выжить - Марина Иванова

– Конечно, мы так и запишем, сударыня. Ну, а теперь давай правду матку выкладывай! – вдруг заорал он. – Хватит из себя святошу строить. Я все о тебе знаю. Ты думаешь, у нас нет агентурных данных на твой образ жизни? И досье мы давно уже на тебя имеем. У нас свободная страна и все мы ходим под одной статьей. Так что мы все под колпаком и обо всех ваших связях нам известно. И потому мы не позволим вам распространять инфекцию в нашей чистой стране. Безнаказанно, вернее без вины, вы сидеть не будете, но за укрывательство разносчика заразы, вам сидеть придется. А что вы, милочка, хотели за свою такую грязь?

– Вы, доктор, правильно сказали – грязь! Так вот, я недавно находилась на учете в женской консультации, у них есть все мои анализы. Вы знаете, они не были такими грязными там. Может, они у вас испачкались? – спросила Катя, внимательно смотря на «чистого» дедушку.

– Мерзость, какая! Вы, голубушка, что себе думаете? Раз у вас есть высшее образование, так вы можете хамить главному врачу этого замечательного чистилища?! Вы, видно, не догадываетесь до конца, куда попали и чем это грозит, и что ваша болезнь требует долгого изучения и лечения тоже долгого, – десятилетиями не можем эту гадость уничтожить. Сейчас придет невропатолог, окулист и терапевт и мы начнем вас осматривать, как подобает настоящим специалистам в своей области. Мы все будем выносить вам вердикт.

Дверь открыл мужчина чуть помоложе главврача. Он брезгливо – вежливо попросил открыть Катю рот, затем указательными пальцами отодвинул нижнее веко одного глаза, потом другого и после этого попросил раздеться догола.

Видно было, что он с восхищением рассматривает молодую упругую грудь и красивую фигуру девушки. То, что она вся в синяках и ссадинах, он даже не заметил. Проглотив слюну желания, он пожал плечами и, повернувшись к главному врачу, произнес:

– Видимых признаков не обнаружено. Может, подождем результаты анализов?

– Хорошо, подождем. Вы свободны и подтолкнув, то – ли невропатолога, то-ли окулиста – терапевта к двери, – сказал тихо, но чтобы Катя слышала:

– Это очень опасное заболевание и не всегда его можно обнаружить сразу. Вы, голубушка, лягте на кресло, теперь я посмотрю вас. Чем раньше мы обнаружим, когда вы были заражены, тем лучше для нас всех.

Сорокалетний дедушка пошел одевать перчатки, затем очень быстро пристегнул каким – то ремнем одну Катину руку, также быстро – поломанную руку.

Кате было очень больно, она даже не успела ничего сообразить, сломанная рука болела так сильно, что Катя чуть не потеряла сознание, невозможно было оторвать туловище от кресла.

– Странные методы осмотра? – подумала Катя.

Доктор тут же пристегнул к гинекологическому креслу ее ногу, уже протягивал свои противные высохшие ручонки к другой Катиной ноге и в этот момент она увидела, что врач – маньяк расстегивает дрожащими руками свои брюки. Катя поняла, что он хочет ее изнасиловать.

– Вы в своем уме?! – закричала Катя. – Помогите! На помощь! – громко стала кричать она.

Но все давно привыкли ко всему в этой частной венклинике.

«Помощи ждать, как всегда, не откуда», – подумала она.

И свободной ногой попыталась отбиться от этого неприятного ей старика.

Доктор быстрыми, отработанными движениями грубо зажал ей рот, но девушка укусила старика и когда он отпрянул, то грубо схватил ее за больную руку. Острая боль пронзила кость под гипсом. Катя с такой силой толкнула его ногой в лицо, что он упал навзничь и сильно ударился головой.

– Я сделаю твое пребывание здесь незабываемым! – в бешенстве орал старик, когда прощался со своей новой пациенткой. – Уведите! – громко закричал он, дотрагиваясь до появившейся шишки на голове.

Прошло два месяца чистилищного заключения.

«Неужели никто меня отсюда не вытащит? – подумала Катя. – Почему меня не ищут родные? Люда, наверное, сообщает им, что у меня все хорошо и что много работы. Может, хоть кто – нибудь знает, что я здесь? Но это же, как в тюрьме. Там хоть существует какая – то связь с миром или тоже не для всех. Что же делать? На улице наступило лето. Когда же я и природа останемся вместе? Когда я буду любоваться чистотой ее красоты».

Катя снова взяла лист бумаги и быстро записала на нем свои мысли. «Да, рассказ получился, мне кажется неплохой. И откуда у меня вдруг открылся этот дар?» – подумала Катя.

Она уже месяц писала маленькие рассказы, продолжая историю описывать во всех красках. Это единственное утешение давало ей силу жить. Катя вспоминала все, что с нею произошло за последнее время и все это записывала. Получалась толстая тетрадь набросков целого романа. Катя подружилась с Ниной – Гестаповшей и та носила ей листы формата А-4. А затем купила ей три общих тетради. Катя все их исписала.

Ей хотелось кричать на весь белый свет о том, что с нею произошло. Катя не хотела, чтобы ее ошибки повторяли девочки, которые так же как она слепо бросаются в новые отношения. Ей хотелось предупредить всех, чтобы они не попали в те обстоятельства, в которых оказалась она. И вдруг заметила, что у нее очень хорошо получается. «Если со мной что-нибудь случится, – думала Катя, – то Нина отдаст эти тетради кому-нибудь. Может быть в газете напечатают. Она вспомнила свою бывшую работу в редакции, Никиту и заплакала.

– Ну что ты опять ревешь? – спросила ее зашедшая с подносом Нина. – Опять сон про свиней видела?

– Нет, Нина, они мне больше не снятся, – вытирая слезы, сказала Катя.

– Тогда тетради закончились, да? И что ты в них постоянно пишешь, случайно не доносы?

– Нет, я рассказы пишу, наброски, мысли, которые меня одолевают.

Нина Гестаповша берет со стола лист бумаги, читает, – «Испытание судьбой».

– А что интересное название. А про меня напишешь?

– Уже написала. Вот возьми.

Катя протянула несколько листков бумаги Нине.

Нина посмотрела на них удивленно, села на стул возле стола и начала читать. Дочитав до конца, она сжала этот лист бумаги в руке. Катя испуганно на нее посмотрела.

– Что не понравилось? – испугалась Катя.

Нина уткнулась лицом в эти сомкнутые листочки и зарыдала. Она так рыдала, что Катя ничего не могла сделать, только бегала вокруг нее и совала ей стакан с компотом.

– Р-р-разве так можно словами сказать? Катя, у тебя талант, ты слышишь меня, у тебя талант писательский. Ты будто в душу мою заглянула и все там увидела. Как ты красиво написала, что у меня сердце утопает в море слез за всех нас. А за грубостью я прячу свою израненную душу. Я же ведь, Катя, одна из вас. СПИД у меня. Мне осталось жить несколько месяцев. Муженек наградил. Но я носитель и не могу никого заразить. Сама потихоньку умираю. Муж уже умер. Он у меня капитаном был. С моря привез иностранную заразу.

Нина аккуратно расправила листочки. На бумаге расплывались буквы от ее слез.