Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

Флойд перевел взгляд на другую тройку. Та оставила куски тела Кассандры там, где они упали. Очевидно, на трупе девочки или внутри его искомое не обнаружилось.

Он снова повернулся в сторону первой тройки, чувствуя, что Ожье готовится стрелять. Она приподняла ствол. Двое прогров остались у ящиков, третий скрылся в шаттле.

– Осторожно! – шепнул Флойд.

И вдруг заметил странный металлический проблеск в воздухе – будто рой блестящих пчел двигался к башне против ураганного ветра. Флойд сжался, боясь, что это оружие людей, убивших Кассандру и Калискана, – но рой петлял, сворачивал, явно стараясь укрыться от внимания поисковой партии. Облачко блесток остановилось подле Флойда с Ожье, переливаясь, слепляясь в текучие формы, распадаясь снова.

Флойд снова прикоснулся к плечу Ожье, указал на пляшущий рой. Она вздрогнула от неожиданности, вскинула пистолет. Облачко нервно отдернулось, но не покинуло укрытия. Пистолет дрожал в руке, однако Ожье не выстрелила. Очень медленно она опустила ствол.

Секунд пять ничего не происходило.

Затем рой метнулся к ней, обернулся вокруг шлема. Ожье махнула рукой, пытаясь отогнать летучие блестки, вскрикнула – и смолкла. Цепенея от ужаса, Флойд наблюдал, как сжимается сверкающее облачко, – блестки одна за другой просачивались в шлем.

Ожье застыла.

Лестница затряслась, роняя гнилые болты. Тонны металла проломились сквозь проржавевшие листы площадки, устремились к нижним ярусам. Ночная мгла заполнилась скрежетом и стонами истязаемого металла.

Внутри Флойда будто что-то оборвалось. Он выдернул из застывших пальцев Ожье пистолет – а тот, кажется, с радостью принял нового хозяина, словно живой. Сквозь перчатку скафандра он ощущался хрупкой игрушкой из алюминиевой фольги.

Ожье молчала, не шевелилась, ни на что не реагировала. За стеклом ее шлема клубились блестящие пылинки.

Значит, добрались все-таки до нее. А скоро доберутся и до Флойда. Деваться с площадки некуда, трое рыщущих прогров скоро будут здесь. Если промедлить еще немного, не удастся даже изобразить сопротивление. Бессмысленно это или нет – действовать надо прямо сейчас.

Иногда судьба оставляет только бессмысленное.

Он прицелился в ближайшую серебристую фигуру и нажал похожий на сосок выступ, надеясь, что это спуск.

Пистолет вздрогнул, скорчился угрем и выплюнул непонятно что. Серебряная броня на ближайшей фигуре разлетелась пеплом по ветру. Флойд выстрелил снова, вырвав кусок из оставшегося беззащитным програ. Тот рухнул, скрывшись среди куч покореженного железа.

Оставшаяся пятерка объединила силы. Троица у шаттла стала тесным рядком, слив броню в одно целое, оставшиеся двое тоже сомкнулись и пошли в наступление. Флойд прицелился в большую группу, и снова пистолет задвигался в руке. Серебряная броня превратилась в вихрь блесток, но вреда удалось причинить куда меньше, соединенные скафандры поглотили энергию выстрелов.

Позади наконец шевельнулась Ожье:

– Дай пистолет!

Она забрала оружие, не дожидаясь ответа, переключила что-то на нем, затем выпрыгнула из укрытия и принялась палить с невероятной скоростью и точностью, выдавая вспышку за вспышкой, пока ствол не раскалился докрасна. Ожье лишь изредка стреляла по приближающимся програм. В основном она целилась в орудийные порты корабля.

Затем она отступила в укрытие.

– Теперь у нас есть немного времени. Надеюсь, его хватит.

– Говорить уже безопасно?

– Пока да. Мое подкрепление забивает их сенсоры и линии коммуникации.

– Твое подкрепление?

– Слишком долго объяснять.

Флойд вовремя посмотрел вниз и успел заметить между второй и третьей площадками светлый долгий проблеск. Попытался проследить за ним взглядом сквозь темную путаницу балок и обнаружил другой сгусток света, мчащийся за первым. Тонкие, гибкие сияющие струйки взмыли вверх, развернулись на месте и нырнули к основанию башни. Двигались они так быстро, что оставляли после себя области разрежения, засасывавшие легкий мусор.

– Объясни.

– Попытаюсь. Ты видел, что произошло сейчас?

– Ты имеешь в виду свою смерть?

– Никто не умер. А особенно Ожье. Но с тобой говорит не она.

– Эй, малышка, ты в порядке?

– Ты говоришь с Кассандрой. Ты видел рой крохотных машин? Они мои.

– Но мы же видели твою гибель!

– Гибель моего тела. Но машины успели вовремя покинуть его. Они ушли в момент смерти, не дожидаясь, когда люди Ниагары подчинят и допросят их. А теперь используют тело Ожье в качестве временного пристанища.

– Вот так просто?

– Это не очень просто, – возразила Кассандра слегка обиженно. – Машины могут записать и перенести лишь тень моей личности и воспоминаний. Уж поверь, умирать – не самое приятное для меня занятие. Особенно тут.

Флойд снова глянул наверх, уверенный, что если бы люди в серебристой броне хотели убить его, то уже убили бы. Но те перестали приближаться, они колебались, застыв на полпути между кораблем и добычей.

– Лучше нам отложить этот разговор, – решил он.

– Флойд, я хочу, чтобы ты понимал происходящее. Я буду управлять Ожье, пока мы не выберемся отсюда. Потом она сама определит, что делать со мной.

– И какой у нее будет выбор?

– Она может носить меня, пока в Полисах не найдется подходящее тело. Или прикажет мне покинуть ее, и я умру. Заверяю тебя, и в том и в другом случае ей самой ничто не угрожает.

– Она тебе разрешила?

– Не было времени спросить. Как ты, наверное, заметил, обстановка не располагает к долгим дискуссиям.

Огромный корабль прогров подвергся нападению. Меньшие корабли – их было как минимум два – полосовали его лучами света. На это было неприятно смотреть, чересполосица ярчайших линий резала глаз. Флойд не выдержал и отвернулся.

– Это и есть твои спасатели?

– Да. Я запросила помощь, едва мы покинули Марс, но не знала, сколько кораблей откликнется на призыв.

– Мы выиграем бой?

– Силы примерно равны.

Большой корабль отбивался. Флойд рискнул посмотреть, щурясь: параллельные лучи вырывались из неповрежденных орудийных портов, упирались в нападавших. Все трое дерущихся защищались барьерами, изогнутыми пластинами прозрачного материала, сновавшими от одной части корабля к другой, меняя форму, чтобы плотно прилечь к корпусу. Как только луч касался обшивки, щит перескакивал туда, поглощая энергию, и его края светились, как у бумаги, готовой вот-вот вспыхнуть. Через несколько секунд щит испускал яркий свет и рассыпался, миллионами искр осыпая Марсово поле.

Вскоре стало очевидно, что большой корабль проигрывает. Движения его щитов стали совсем уж хаотичными, дергаными, стремительными, но все равно защита не успевала прикрывать от ударов малых кораблей. В трети длины от носа внутренний взрыв разбил полупрозрачную оболочку, на корпусе образовались длинные неровные лепестки, как у выходного отверстия пули. Сквозь пролом показалась блестящая аппаратура. К хвосту корабля потянулась череда взрывов послабее. Светящиеся символы под прозрачной оболочкой искривились, потекли, теряя четкость.