Гора из черного стекла - Тэд Уильямс

— Это не Кван Ли. Это чудовище, — проворчала Флоримель, кривясь от боли, когда !Ксаббу вновь занялся ее израненным лицом. — Тот, кто убил Уильяма, а может, и Мартину.

— Боже праведный, — вскричала Рени. — Кто-нибудь искал ее? !Ксаббу!

Но маленького человечка уже не было, он бросился в ту комнату, откуда стрелял убийца.

— Она здесь! — крикнул он. — Она… С ней, по-моему, все в порядке… но она не просыпается. — Наконец он вспомнил слово: — Без сознания! Она без сознания.

— Слава богу. — Поколебавшись, Рени сказала: — Подождите… подождите минутку. Возможно, этим симом и пользовалось чудовище, но все-таки это была Кван Ли, настоящая Кван Ли, и она была нашим другом, пусть и недолго.

Рени вернулась к телу и аккуратно прикрыла затвердевший сим гобеленом.

— Мне кажется, что чудовище не соврало в одном, — обратилась она к товарищам. — Я думаю, что настоящая Кван Ли умерла. Я бы хотела похоронить ее no-человечески. Так ужасно, что мы оставляем ее здесь. — Она уронила голову.

— Люди, — вдруг заговорил Т-четыре-Б, — индейцы… некоторые, по крайней мере, так поступают.

Все повернулись к нему. Парнишка вдруг замолчал, смущенный. Его бледное лицо со слипшимися черными волосами казалось таким беззащитным, выглядывая из огромных потрескавшихся доспехов.

— Продолжай, — мягко попросила Рени. — Хавьер, что ты хотел сказать?

— Некоторые индейские племена оставляют умерших на платформах высоко на деревьях. Они называют это небесным захоронением. Отдают их птицам и ветру. Мы же не можем тащить ее на землю или еще куда?

— Нет, конечно, ты прав, — согласилась Рени. — Мне это нравится. Мы оставим ее прямо здесь. Небесное захоронение. Она откинула ковер с лица Кван Ли, оставила лежать так и полезла вверх к друзьям. Позади нее маленькая темная фигурка лежала на боку, глядя в сторону парапета, как малыш, который уснул, глядя на звезды, появляющиеся над шпилями Игольчатого Леса.

Как и говорил !Ксаббу, Мартина была жива. На ней не было никаких повреждений, кроме шишки на голове за ухом, она была без сознания и даже не шевельнулась, когда они срезали веревки, которыми она была привязана к трубе.

Флоримель повезло меньше. Когда они вернулись в Башню Плачущего Барона, в ту комнату без окон с гобеленами — Т-четыре-Б настаивал, чтобы не было видно Игольчатого Леса, его шпилей и отвесных стен, — Рени продолжала ее лечение, пока !Ксаббу укладывал сломанную мебель в камин, которым не пользовались, по крайней мере, несколько десятилетий.

— У тебя нет уха, — сообщила она Флоримель, которая выглядела ошеломленной всем происшедшим и замкнулась в себе, как в свое время сама Рени, дважды побывавшая рядом со смертью. — Пока не могу сказать наверняка, надо сначала смыть кровь, но и левый глаз выглядит неважно. Он опух и полностью закрылся.

Рени содрогнулась, чувствуя, как под ее руками лицевые ткани слезают полосками, похожими на морские водоросли, когда она к ним прикасается. Хотя она и знала, что тело и раны были виртуальными, ей от этого было не легче.

— Похоже, пуля тебя не задела, ты пострадала в основном от пороха. Считаю, что нам повезло.

— Просто промой и перевяжи, — попросила Флоримель слабым голосом. — И поищи еще что-нибудь накинуть на меня — холодно. Как бы не стало хуже.

Они накинули ей на плечи бархатную штору, но Флоримель продолжала дрожать. Когда !Ксаббу наконец развел огонь, она села поближе. Брат Фактум Квинтус нашел старинные льняные салфетки, упакованные в старинный сундук в одной из соседних комнат. Они разорвали их на полоски, связали, и получилось подобие бинтов. Когда Рени закончила перевязку, Флоримель походила на чудище из фильма ужасов — из-за узлов голова была бесформенной, но кровотечение остановилось.

Один глаз Флоримель яростно горел из-под льняных полосок.

— Хватит, — остановила она Рени. — Теперь мне нужен только отдых и сон. Займись остальными.

У остальных повреждения были на удивление легкими. Доспехи Т-четыре-Б полностью защитили его, кроме разве что мелких царапин и порезов на лице и на настоящей руке, вторая же рука по-прежнему светилась, и изменений не было видно. Но Рени подозревала, что под его развороченной нагрудной пластиной все тело покрыто синяками и кровоточит.

Он отмахнулся от нее:

— Не хочу это снимать, ясно? Может, поэтому я и не разваливаюсь.

Рени сильно в том сомневалась, ей очень хотелось промыть те кусочки доспехов, которые впились в его виртуальное тело, — кто знает, какие вирусы могли быть закодированы в этой симуляции псевдосредневекового мира? Но Т-четыре-Б предпочитал стоически морщиться при каждом движении, чем вызывал слезы сочувствия в огромных глазах Эмили, сидевшей рядом и державшей его руку.

— Что с тобой произошло? — спросила Рени !Ксаббу, когда промывала порезы на его сморщенных обезьяньих руках.

Сдерживаемые чувства заставили ее голос дрожать, она боялась, что он подумает, будто она сердится.

— Тебя так долго не было — куда ты ходил? Я так беспокоилась. То есть мы все беспокоились.

Он не успел ответить — Мартина вдруг застонала и попыталась сесть, Ей это не удалось, она упала на бок, и ее вырвало. Рени поспешила к ней.

— Мартина, все в порядке. Ты в безопасности. Это чудовище мертво.

Глаза Мартины блуждали.

— Рени? — В глазах закипали слезы. — Я не надеялась еще раз услышать твой голос. Он умер? По-настоящему умер или вышел из Сети?

— Если честно, то вышел из Сети. — Рени дотронулась до головы Мартины. — Не пытайся говорить — тебя ударили по голове. Мы все в сборе.

— Он не хотел, чтобы я шумела, — сказала Мартина, — не хотел, чтобы ты узнала, где мы. — Она потрогала шишку рукой. — Хоть он и стоял сзади, я чувствовала, что он собирается ударить, и наклонилась, поэтому удар получился скользящий. Думаю, он хотел убить меня. — Она закрыла глаза руками, жест выглядел очень трогательно. — Как я хочу, чтобы он умер по-настоящему. Боже, как я этого хочу!

Рени коснулась руки Мартины. Мартина схватила руку подруги неожиданно крепко и не отпускала.

— Мы никуда не сможем идти, пока не подлечимся, — сказала Флоримель. — Мы можем побыть здесь, пока решаем, что будем делать дальше. Если только нам не грозит что-то еще.

Брат Фактум Квинтус сидел тихо и делал бинты.

— Кто-то еще. Кроме разбойников… — Он нахмурился и призадумался. — Хм. Может, вам стоит собрать оружие, брошенное разбойниками? Даже если мы не найдем порох или не сможем выстрелить, оружие может быть убедительным аргументом для возможного недруга.

Рени кивнула в знак согласия:

— Хорошая мысль. Но вы и так очень многое сделали для нас, нам так жаль, что мы втянули вас в опасное дело. Может, вы хотите вернуться в Библиотеку?

— Конечно, вернусь, когда сделаю для вас все, что смогу. Я почти совсем не пострадал. Зато увидел столько, что могу писать и изучать годами. — Тут его взгляд стал жестким. — Мне кажется, я вижу разочарование на ваших лицах. Может быть, я вас чем-то обидел? Может быть, вас утомило мое общество?