Выжжено - Андреас Эшбах

Доротея глянула на Вернера, увидела выражение его лица и только и смогла подумать: «О Боже, нет!»

– Ты должен мне ещё раз объяснить, как оформляется ипотека на дом, – сказал Вернер, обращаясь к Крану.

Ночью, в два часа, натянув одеяло до подбородка и устав от долгих разговоров, Доротея наконец сдалась. На её вновь и вновь приводимый аргумент, что Кран-де подозрительный тип и совсем не симпатичен ей, Вернер отвечал только, что ей же не выходить за него замуж. А не могли бы они, если уж они берут дополнительный кредит, на эти деньги просто встроить новое отопление? Которое, например, работало бы на топливных таблетках из древесины, – их сейчас усиленно рекламируют. Или просто работало бы на разном топливе…

– Ты думаешь, дерево, или что уж там ещё, так и останется дешёвым, когда кончится нефть? – возразил Вернер. – Нет, это не решение. Вот установки ТДП – да, это наш шанс присоединиться к чему-то большому! Пусть даже расчёты прибыли в проспекте наполовину преувеличены, всё равно нам достанется хороший кусок, Доро, и я бы избавился наконец от этой вечной тревоги из-за денег раз и навсегда!

Она вздохнула.

– Ну ладно, как знаешь.

По Bare Hands Creek пошли слухи. Ребекка, дочь преподобного, беременна. Никто не знал, кто отец ребёнка; девушка его не выдавала.

Маркус не обращал внимания на эти сплетни. Его это не касалось, кроме того, у него были другие планы. От Абигейль он узнал, что на конец апреля запланировано что-то вроде экспедиции на двух грузовиках вниз, в Yellow Pine, а то и дальше, смотря по обстоятельствам. Целью было разузнать, как и чем торгуют в остальном мире, чтобы как-то выйти на медикаменты, если они ещё производятся, или на запчасти.

Маркус хотел попасть в эту поездку. Только не знал, как. Но время на это ещё оставалось.

Однажды вечером Брюс подкараулил его на улице, взял за локоть и произнёс:

– Слушай, старина. У меня к тебе вопрос, и я тебя прошу сказать мне правду: это ты отец ребёнка Ребекки?

Маркус выпучил на него глаза.

– Что? Нет.

– Она утверждает другое.

– Что? Это ложь.

Брюс крепче стиснул его локоть.

– Пока что она сказала это одному только Хайнбергу. Он мне этого, конечно, не рассказывал, но я видел, как она от него уходила, а Джеймс после этого расспрашивал меня о тебе, поскольку он знает, что мы часто патрулировали вместе. Об остальном мне было уже нетрудно догадаться.

У Маркуса было такое чувство, что на его шее затягивается удавка.

– У меня с ней ничего не было, ясно? Мы только один раз поговорили, и она пригласила меня на обед в главный дом.

– Только поговорили?

Маркус оглядел Брюса.

– Она… да, она хотела. Я это видел. Набивалась, можно сказать. Но я к ней не притронулся. Она даже дулась на меня за это.

Брюс испытующе посмотрел на него и, видимо, поверил, потому что отпустил наконец.

– Дело в том, что она была малолетка, когда это случилось. Будут неприятности. Я так думаю, Джеймс скажет об этом преподобному сегодня, когда они соберутся после церкви на свой триумвират. И если я сделал правильные выводы из своих наблюдений, тебе светит процесс в деревенском суде.

– В деревенском суде? – переспросил Маркус.

Брюс серьёзно посмотрел на него.

– Если это было изнасилование, мы тут приговариваем к смертной казни.

По всему телу расползался страх. Если поставить слово против слова, что тогда будет? Кому поверят? Ему, беженцу, чужаку, дармоеду?

Маркус оглянулся. Ему показалось, что он очнулся от дурного сна. Вот дома́, почти приникшие к земле. Небо, на котором собираются чёрные тучи близящейся бури. Лес кругом, тёмный, неведомый, грозный, чёрная стена, перед которой стоят деревья, словно часовые на страже. Что он здесь делает? Нет, настала пора уходить. Даже если они и сочтут его побег признанием вины.

У него есть машина. Никто пока её не отнял; она по-прежнему стояла в гараже. Единственное, что ему было нужно, это горючее. Он соображал. Запасы бензина и дизельного топлива хранились, как он уже узнал, в подземном склепе на восточном краю деревни. Это место обнесено забором, вход под замком, а внутри ограды живёт большое стадо гусей, которые при всяком приближении поднимают такой гвалт, что слышит вся деревня.

Там-то в первую очередь и будут искать. Нет, идея с растительным маслом была куда лучше. Сколько ему понадобится? Лишь бы хватило добраться до Yellow Pine. Как это далеко? Километров сорок, может, пятьдесят? Пять-шесть литров?

Глупо, что Чарльз Таггард предпочёл запастись маргарином. Кейт Пеппер и его друзья наверняка приняли бы этот вызов, но Маркус не знал, что с этим делать. Он должен был раздобыть настоящее подсолнечное масло. На кухне главного дома. Он был уверен, что уже видел там однажды целую канистру.

Быстро. Надо торопиться. Сейчас начнётся служба в церкви, и его отсутствие бросится в глаза… Он зашагал, продрался сквозь кусты, двинулся окольным путём. Подоспел он к тому моменту, когда женщины, работавшие на кухне, как раз уходили, пересмеиваясь и перешёптываясь.

Он даже мог представить, о чём они шушукаются.

Дверь осталась незапертой. Дома́ в Bare Hands Creek не запирали. Маркус юркнул внутрь, прислушался. Больше здесь никого не было. Он толкнул дверь на кухню.

Там было темно, если не считать смутного свечения красного светодиода на холодильнике. Но этого источника света – даже привыкнув к темноте – было мало, чтобы увидеть хоть что-то, кроме самых общих очертаний. Маркус пробирался на ощупь мимо разделочных столов из промасленного или выщербленного дерева, натыкаясь на рукояти ножей, на хлебные крошки, пока ему не пришло в голову, что если кто-нибудь войдёт и застанет его, в темноте он будет выглядеть гораздо подозрительнее. Лучше включить свет и придумать какое-то подходящее оправдание.

Он повернул выключатель, и газовая трубка на потолке наполнила кухню клинической яркостью. Надо же, ещё позволена была такая роскошь. Ему хватило беглого взгляда, чтобы найти то, что он искал: на полке под плитой стояли две пластиковые канистры, белая и синяя. Синяя была полной. Маркус поднял её, отвинтил крышку и понюхал: уксус. Это ему ни к чему.

В белой оказалось масло, но на самом донышке. Даже литра не наберётся, даже пол-литра. С этим он далеко не уедет.

Что же делать? Он понятия не имел, где могут быть остальные запасы масла. Поискать в других домах или уже пойти к гусям…

И то и другое было одинаково рискованно.

Он быстрым шагом обошёл кухню, осмотрел все полки, заглянул под все столы…

Вот. Что это? Что-то вроде пресса? Старомодный, с виду массивный прибор с ходовым винтом, которым можно было вдавить пуансон[41]внутрь цилиндра. Маркус ощупал край сточного желобка и понюхал пальцы: масло.