Мастер Миража - Елена Долгова

Сайбер холодно фыркнул:

– Верю, вам почти плевать на физические страдания. Вы ловко увели разговор в сторону, Алекс. Вы даже не спросили, в чем заключался ваш обман. Странное поведение для невинного человека.

– Я правдив, как никогда.

– Не лгите еще раз. Помните мальчишку Далькроза?

– Того, что трагически погиб в Иллире?

– Он не погиб. Вы прекрасно знаете об этом, потому что сами управляли самолетом и подобрали парня на восточном побережье, возле Пустого острова. Должно быть, вам по старой памяти хотелось подвигов.

– Это твои выдумки, Макс. Иллюзия, навеянная аномалией.

– О нет! Побег мальчика на виндсерфере – очень романтично. Я восхищен. Легенда об утопленнике позволяет упрятать концы в воду. Вы выловили парня из моря, забрали в Арбел. Потом переправили его в Каленусию.

– Нет.

– Да, Алекс. Не нет, но да. У вас хватило сообразительности не привозить его с собой. Далькроз один перешел границу возле Мемфиса, неважно – как. С таким количеством псиоников, какое найдется в Арбеле… Думаю, при случае это нетрудно сделать, помощники всегда найдутся. Сейчас Вэл Август, которого все считают покойником, преспокойно гуляет по Порт-Калинусу. Думаю, в толпе паникеров и беженцев ему нетрудно было раствориться.

Стриж справился с собой и сухо улыбнулся:

– Это отменная фантазия. Не лишенная размаха. Красивый, но бессмысленный сюжет.

– Вовсе не бессмысленный. Хотите – я назову истинную причину ваших поступков?

– Валяй, назови, сайбер.

– Вы, ваше превосходительство, затеяли все это, потому что до сих пор не отказались от идеи отыскать Цертуса. Вы ловите знаменитого виртуала «на живца», используя как наживку Короля Воробьев. Мальчишка согласился на все, лишь бы попасть в Каленусию. У него слишком развито чувство долга.

Дезет помолчал, прищурясь и рассматривая затуманенный испарениями солнечный диск. С берега снова отчаянно сигналил гелиограф. Стриж хорошо видел бешеный ритм высверков, но даже не попытался разобрать слова Вэнса.

– В аномалии не работает техника, ты не сможешь записать и использовать то, что я сейчас скажу. Допустим, в твоих, Макс, словах есть кое-какая правда, допустим, я решился переправить Короля в Порт-Калинус. Может быть, меня даже интересует Цертус. Но если ты попытаешься объяснить все это Вэнсу, чтобы обвинить и уничтожить меня, то и тебе придется ответить наблюдателям на один очень неприятный вопрос. Хочешь, я задам тебе его прямо сейчас?

Гомункулус молчал, Дезет предпочел счесть молчание за согласие.

– Отвечай, от кого ты узнал про Цертуса? Пирамида так и не признала факт существования предателя. Легенды легендами, но ты, похоже, не испытываешь сомнений насчет реальности Мастера Миража. Знаешь почему?

Сайбер не отзывался, хрупкие глазные шарики погрузились в пазы корпуса, уши исчезли, гладкий непроницаемый корпус лежал неподвижно, словно отрубленный брусок металла.

Стриж подошел поближе. Чаек все не было – жутковатая пустота накрыла бухту. Волны настойчиво колотили в основание скалы. Море уже не молчало, бриз неистово гнал валы, брызги морской воды и хлопья пены оседали на куртке и волосах Дезета. Дымка, разорванная потоками воздуха, почти рассеялась. Консул ткнул брезентовым ботинком тушу гомункулуса. Правда, которую он осознал только что, ошеломила его самого.

– Макс, почему ты не хочешь мне ответить?

В утробе металлического обрубка что-то булькнуло, он немного повернулся, не выпуская ножки. Отклик по-прежнему шел из боковой части существа – это был звук учащенного человеческого дыхания. Ироническая имитация волнения почему-то обозлила Дезета, как нечто противоестественное, отвратительное.

– Не хочешь отвечать? Конечно, я неправильно тебя назвал, не тем именем. Ты больше не хочешь со мной говорить, Цертус, паршивый маньяк, предатель и шантажист?

Сайбер тихо засмеялся. Ему и не понадобился другой ответ.

7011 год, последние дни лета, Порт-Калинус

Шоссе Порт-Калинус – Мемфис заполнил поток машин, все стремились попасть на восток. Издали крыши каров казались фрагментами панциря гигантского пресмыкающегося, вблизи иллюзия рассеивалась – машины обдавали резкой вонью горючего. Катили фургоны транспортных компаний, грузовые платформы, когда-то элегантные, а теперь очень пыльные и исцарапанные дорогие кары. Скопище беженцев занимало все полосы, кроме одной – эта лента дороги, отведенная под встречное движение на Порт-Калинус, оставалась почти пустой. Контраст выглядел таким разительным, что в водителей встречных каров тыкали пальцами, словно в сумасшедших.

– Этим, должно быть, понадобилась аномалия.

Наблюдатель Пирамиды расположился в будке, подвешенной на гигантском кронштейне – снизу можно было разглядеть его голову, закрытую шлемом пси-защиты, – она напоминала прозрачное с одной стороны яйцо. На табло под будкой появилось очередное стандартное предупреждение.

– Птенчик проклюнулся в гнезде и сыплет пометом! – выкрикнул снизу какой-то озорник, но насмешка утонула в тревожной перекличке сигналов, посвисте шумов на каналах бесчисленных уникомов.

Мидориан, администратор Электротехнической Компании, притормозил на краю пустой полосы – у него игольчато-острой болью покалывало виски и чесались воспалившиеся от усталости глаза. Пассажир на заднем сиденье крепко спал, администратору был виден только русый затылок парня и рукав потрепанной летней рубашки.

– Проснитесь, подъезжаем, сейчас начнется проверка.

– Что?

– Скоро Порт-Калинус.

Пассажир (студент, подобранный вчера на обочине) сел и провел ладонями по лицу. На тыльной стороне красивых пальцев был заметен тонкий сероватый налет грязи.

– Долго я проспал?

– Скоро полдень. Надеюсь, дружище, у вас при себе конфедеральный жетон. Иначе вами сейчас займутся «орлы свободной Каленусии».

Квадратную площадку возле обочины загромождал всякий хлам – в основном свежеразбитые или арестованные машины. Заметно было, что их в спешке и небрежно стаскивали сюда с полосы. Рядом пристроился глухой, с непрозрачными извне стеклами фургон пси-жандармерии. Наблюдатель в будке не сдвинулся с места, должно быть, он уже отдал команду через уником, вмонтированный в забрало. Двое солдат из фургона шагали к машине Мидориана с обманчиво-медлительной неотвратимостью кошмара. Полный костюм пси-защиты (глухой шлем, толстый, неловкого вида комбинезон и толстые перчатки) делал их похожими на электронных големов.

«Должно быть, бедолагам чертовски жарко в спецрезине».

К окну заспанным лицом приник пассажир Мидориана.

– Я таких еще не видел.