📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаИгрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 229
Перейти на страницу:

— Может ли быть, что они и есть хозяева туннелей? — задал вопрос Хортон.

— Не обязательно, — ответил Никодимус, — Может, смотрители туннелей. Охранники, сторожа. Но не создатели. Это вовсе не обязательно.

Три слизняка весело прыгали по тропинке. Не останавливаясь, допрыгали до жерла туннеля, скакнули в него и исчезли.

— Контрольную панель заменили, — подметил Никодимус. — Наверное, слизняки, больше некому. Но как они догадались, что назревают события, которые позволят открыть туннель? Кто-то как-то должен был догадаться, что монстр вот-вот вылупится и что блокаду планеты можно будет снять…

— А ведь это заслуга Плотояда, — сказал Хортон. — Он докучал нам, дышал нам в спину, то и дело понукал нас, чтобы мы попытались открыть туннель. А в конечном счете именно он и открыл туннель, обеспечил слизнякам такую возможность. Только ему самому уже все равно. Хотя не надо жалеть его. Он добился того, о чем мечтал. Исполнил свое предназначение, а этим могут похвалиться не многие. Его поход за славой завершен, он великий народный герой.

— Но он же мертв! — недоуменно возразил Никодимус.

— Сначала, — сказал Хортон, припомнив свой разговор с Шекспиром, — сначала скажи мне, что такое смерть.

— Это конец, — объявил Никодимус, — Это как если выключат ток.

— Не уверен, — отозвался Хортон. — Раньше я согласился бы с тобой, а теперь уже не уверен…

Элейн вдруг заговорила тоном маленькой обиженной девочки:

— Картер! Картер, выслушай меня, пожалуйста… — Он повернулся к ней, — Я не могу лететь с тобой. Все изменилось. Теперь все по-другому…

— Но ты сказала…

— Знаю, что сказала, но это было, когда туннель был закрыт, когда не было даже надежды, что он откроется. Я хотела бы улететь с тобой. Я хотела бы этого больше всего на свете. Но теперь…

— Теперь туннель открылся.

— Дело не только в этом. Не только в том, что у меня есть работа и теперь я могу ее продолжать. Главное — слизняки. Теперь я знаю, кто мне нужен. Я обязана разыскать слизняков. Разыскать и как-то с ними поговорить. Они могут рассказать то, что нам непременно надо узнать. Чтобы не тыкаться по туннелям вслепую в попытках выведать их секрет. Теперь понятно, кто может рассказать нам о туннелях все, что необходимо…

— Если ты сумеешь разыскать слизняков. Если догадаешься, как с ними разговаривать. Если они пожелают разговаривать с тобой.

— Все равно я должна попробовать, — заявила она. — Я буду писать послания, оставлять записки у каждого туннеля в надежде, что их увидят другие, поисковики. Если я потерплю неудачу, найдутся другие, кто разберется с моих слов, кого искать, и продолжит охоту.

— Картер, — вмешался Никодимус, — вы сами понимаете, это ее долг. Как бы нам ни хотелось, чтоб она была с нами, следует признать за ней…

— Да, конечно, — перебил Хортон.

— Мне ясно, что ты не захочешь и не сможешь, но не могу не спросить. Если бы ты согласился отправиться со мной…

— Сама понимаешь, что не могу.

— Понимаю, что не можешь.

— Вот все и распалось, — вымолвил Хортон, — И мы не в силах ничего изменить. Наши обязательства — я имею в виду нас обоих — слишком глубоки и серьезны. Встретились и разошлись, и каждый пошел своим путем. Словно и не встречались…

— Неверно! — воскликнула она. — Сам знаешь, что неверно! Наша жизнь — я тоже имею в виду нас обоих — немного изменилась. Мы будем вспоминать друг друга, — Она запрокинула лицо и попросила: — Поцелуй меня. Поцелуй меня в последний раз совсем коротко, чтоб я не успела передумать и сумела уйти…

Глава 29

Хортон опустился у кромки Пруда на колени и погрузил кувшин в жидкость. Жидкость забулькала, заполняя сосуд и вытесняя на поверхность пузырьки воздуха. Наполнив кувшин, Хортон поднялся и сунул трофей под мышку.

— Прощай, Пруд, — сказал он и почувствовал, что сказал глупость: какое же это прощание, если Пруд улетает вместе с ним?

Вот вам одно из преимуществ, подумал он, такого естества, как Пруд. Он может быть одновременно во многих местах, притом ни на миг не покидая того места, где был изначально. Как если бы он, Хортон, отправился с Элейн и одновременно улетел вместе с Кораблем — но уж, коль додумывать до конца, еще и остался бы на Земле, а значит, умер бы много веков назад.

— Пруд, — спросил он, — что тебе известно о смерти? Ты смертен? Ты когда-нибудь умрешь?

И тут же подумал, что снова сморозил глупость, поскольку смерти подвержено все сущее. Вероятно, настанет день, когда умрет и сама Вселенная, умрет, израсходовав последнюю искру энергии, и, когда это свершится, лишь время будет грустить в одиночестве на пепелище явлений, которые могут и не повториться.

Что же остается? Сделать вывод, что все тщета? Но неужели все и впрямь тщетно?

Хортон потряс головой. Он не мог заставить себя прийти к такому горькому выводу.

А если ответ известен Божьему часу? Если ответ ведом огромной голубой планете? И пусть не скоро, пусть через тысячелетия, Корабль, рыскающий в черной бездне какого-нибудь дальнего сектора Галактики, удостоится этого ответа или сам докопается до него. И не исключено, что в контексте этого ответа станет понятной цель жизни — немощного лишайника, цепляющегося, подчас отчаянно, за мелкие крупинки материи в неизъяснимой безбрежности, которая знать не знает и не хочет знать про такую ерунду, как жизнь.

Глава 30

Светская дама высказалась:

«Итак, пьеса доиграна. Драма исчерпала себя, и можно наконец покинуть эту замусоренную, неупорядоченную планету во имя чистоты пространства». Ученый не удержался от вопроса: «Никак вы влюбились в пространство?» «Такие, как я, — объявила ему светская дама, — не способны влюбиться ни в кого и ни во что. Скажите мне, сэр монах, ну что мы все такое? Вы ведь наловчились отвечать на самые дурные вопросы».

«Мы обладаем сознанием, — сообщил монах. — Мы обладаем информацией. Вот и все, большего не требуется, но мы по-прежнему цепляемся за всевозможную ветошь, какую некогда таскали с собой. Цепляемся, потому что вообразили себе, что эта ветошь — принадлежность личности. И подобное поведение — мера нашего эгоизма и нашего тщеславия, поскольку мы до сих пор судорожно отстаиваем свои личности. И в то же время мера нашей близорукости. Ведь втроем, совместными усилиями мы можем обрести личность гораздо большего масштаба, чем крохотные индивидуальности, на которых мы упорно настаиваем. Мы можем сделаться, если прекратим противиться, частью Вселенной, а может статься, даже равными Вселенной».

«Смотрите-ка, — воскликнула светская дама, — куда вы завернули! Довольно вам пуститься в рассуждения, и никогда не скажешь наперед, в какие дебри вас занесет. По какому праву вы утверждаете, что мы станем частью Вселенной? Для начала мы просто не ведаем, что такое Вселенная, так как же вообразить себе, что мы станем равными ей?»

1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 229
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?