Тогайский дракон - Роберт Энтони Сальваторе

Он услышал, как чежу-лей спросил Эакима Дуана, что делать с пленником — повесить или сжечь? И не удивился, когда Чезру приказал прикончить его прямо здесь и сейчас.

Сил предотвратить смертельный удар у Астамира не осталось. Единственное, чего он хотел, — это смотреть в глаза тому, чей удар оборвет его жизнь.

— Стойте! — неожиданно послышался крик откуда-то издалека. — Остановитесь!

Мистику с огромным трудом, но все-таки удалось открыть глаза. Он увидел Мервана Ма, спускающегося по длинной лестнице к возвышению, на котором находилось кресло Эакима Дуана. Обеими руками юноша держал богато украшенный Кубок Чезру.

Глядя, как предавший его пастырь сбегает по ступеням со священным сосудом в руках, Эаким Дуан прикладывал неимоверные усилия, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и постараться придумать хоть что-то, что помогло бы справиться с этой новой бедой. Но именно в эти мгновения Мерван Ма заговорил.

— Чезру скрывает от нас камень души… Он скрывал гематит на протяжении столетий! — Засунув руку в сосуд с кровью, юноша вытащил оттуда магический драгоценный камень и отшвырнул чашу.

По рядам собравшихся пронесся изумленный ропот, однако Эаким Дуан уже пришел в себя и сделал знак стоящим в стороне лучникам.

— Все, что говорил Чезру, — ложь! — закричал Мерван Ма. — Возрождение — это ловкий трюк, никакое не чудо!

Несколько стрел одновременно вонзились в тело юноши, и он опустился на ступени, шепотом повторяя:

— Ложь, ложь, ложь…

Эаким Дуан в мгновение ока — откуда только взялась подобная резвость! — оказался рядом с ним, выхватил из его ладони гематит и вернулся на место.

— Какое коварство! — вскричал он. — Настоящий заговор! Не верьте проискам наших врагов, дети мои.

— Кажется, это Мерван Ма, твой бывший помощник? — осведомился кто-то из ятолов.

— Да, это он, — ответил Маду Ваадан, несколько лет наблюдавший за церемониями жертвоприношения, проводимыми юношей.

— Он предал нас врагам, — заявил Эаким Дуан.

— Но ведь он же был убит в Дариане! — воскликнул вдруг другой ятол.

Чезру сохранял спокойствие. Он понимал, что выкрутиться из этой ситуации будет нелегко, и рассчитывал прежде всего на то, что вот-вот придет сообщение о разгроме войска Тогайского Дракона. Тогда жрецам будет легче воспринять его объяснения.

— Да, его появление здесь совершенно необъяснимо, — согласился Эаким Дуан. — Но мы непременно разберемся, в чем тут дело, заверяю вас.

— А что насчет камня? — спросил Маду Ваадан.

Чезру вперил ненавидящий взгляд в человека, который, очевидно, начал испытывать сомнения в его концепции Возрождения.

— Насколько я понимаю, это действительно драгоценный камень, гематит, — начал он осторожно.

— Который церковь Абеля называет камнем души, — прозвучал голос одного из ятолов, явно не удовлетворенного объяснениями Эакима Дуана.

— Ну конечно, — опять не стал спорить Чезру. — Еще одна маленькая хитрость, которая все равно ничего не даст нашим врагам. Я завтра же утром вызову из Энтела магистра Маккеронта и передам этот камень ему.

Боль пронзила душу Астамира, когда он увидел, как Мерван Ма осел на ступени. У мистика не было сомнений, что его юный друг убит.

Пока происходили все эти ошеломляющие события, державшие мистика стражники ослабили хватку, и мистик снова погрузился вглубь себя, собирая последние капли жизненной силы в один плотный сгусток, надеясь, что возникшее замешательство даст ему возможность осуществить задуманное.

Потом он мысленно потянулся к гематиту в руках Эакима Дуана и ощутил связь с камнем.

— Уловки наших врагов поистине блистают хитроумием, — произнес между тем Дуан и рассмеялся дребезжащим смехом.

Астамиру удалось сконцентрировать жизненную энергию, и он внезапно вырвался из рук удерживающих его стражников. Чежу-лей немедленно бросился к нему, однако мистик успел выкинуть руки вперед и швырнуть накопленный сгусток энергии в сторону гематита, послав в камень поток своего Чи. Джеста Ту уже давным-давно овладели секретами магических камней и пришли к пониманию того, что скрытая в них энергия подобна той, которую содержит их собственное Чи. Могущество любого камня зависит от количества заключенной в нем энергии, но существует определенное ограничение на то, какое количество энергии он в состоянии выдержать.

Лишившись остатка жизненных сил, Астамир уже падал, когда жезл чежу-лея описал полукруг и припечатал его к полу.

В тот же миг гематит взорвался, разлетевшись на тысячи осколков. Сила взрыва швырнула Эакима Дуана на помост.

Послышались крики:

— Убей его! Убей!

Однако, прежде чем чежу-лей смог выполнить этот приказ, Маду Ваадан властным взмахом руки велел ему остановиться.

— Доставь пленника в темницу, — приказал он.

Чезру, совершенно вне себя, ползал по возвышению, в тщетных попытках найти хотя бы небольшой кусочек камня души, хотя бы крошечный обломок, еще сохранивший магические свойства гематита.

— Глас Бога?

Эаким Дуан поднял взгляд и увидел Маду Ваадана и нескольких других ятолов, удивленно взирающих на него.

— А вдруг он опять взорвется… — пробормотал Дуан первое, что пришло в голову.

— Конечно, это очень опасно, — заметил Маду Ваадан. — Поэтому, Глас Бога, тебе лучше отправиться в свои покои.

Чезру закивал, отчаянно пытаясь осмыслить случившееся. Ничего, он что-нибудь придумает. Главное, нужно найти способ раздобыть другой камень. Аббат Олин, вот кто сможет ему помочь. И никто ничего не узнает. А когда пройдет года два и все успокоится, он сумеет восстановить силы, и тогда… Тогда можно будет рискнуть совершить Возрождение.

Лет через пятьдесят то, что произошло, вообще утратит всякое значение. Все свидетели будут мертвы, а имени Мервана Ма никто и не вспомнит!

Какой же он глупец, этот Мерван Ма!

Вскоре Глас Бога уже лежал в постели. Его раны оказались не столь серьезны: лишь небольшие порезы и ушибы. Ятолы, пришедшие осведомиться о его самочувствии, выразили глубокое сожаление, что такие опасные заговорщики, как Мерван Ма и Джеста Ту, сумели проникнуть во дворец.

— Где Джеста Ту? — спросил Дуан Маду Ваадана.

— Мертв, Глас Бога, — ответил ятол. — Твой приказ выполнен, хотя всем нам доставило бы огромное удовольствие собственными глазами увидеть, как его публично сжигают на площади перед дворцом.

— Он слишком опасен, — пробормотал Эаким Дуан.

— Конечно, Глас Бога, — с поклоном отозвался Маду Ваадан. — А пока мы больше не будем тебя беспокоить. Тебе нужно набраться сил. Уже начинают поступать первые сообщения о сражении у Дариана.