Префект - Аластер Рейнольдс

Спарвер снял чехол с бозера Брейтенбаха, обнажив высокочувствительную батарею плазменных эмиттеров и лазерную оптику. Он активировал оружие, понимая, что катер наверняка следит за местным электромагнитным полем. Бозер подал сигнал готовности, и Спарвер поднял его на плечо, словно базуку. Часть визора заполнилась окулярной сеткой, наложенной на изображение цели. Свинья опустился на корточки, отчего катер оказался в центре сетки, и нажал кнопку на основной рукояти, веля оружию захватить цель и приступить к ее сопровождению. Вокруг катера запульсировали красные скобки – цель зафиксирована. Скафандр тотчас скорректировал позу Спарвера. Теперь бозер командовал скафандром, использовал его как пусковую площадку. Стрелок превратился во вспомогательный элемент.

Двигатели катера завыли в другой тональности. Он развернулся и поплыл к Спарверу. Боевые системы зашевелились, будто клубок змей. Гаффни засек врага и решил подобраться, чтобы стрелять поточнее. Бозер, сопровождая корабль, заставил скафандр изменить позу. С борта катера ударил луч света, градом посыпались снаряды, разбив сталактиты, потом снеся верх лестницы. Один снаряд рикошетом отскочил от каменистой поверхности и зацепил Спарвера над коленом. Свинья чуть не упал, но скафандр не пробило.

Спарвер выпустил три электромагнитных импульса подряд и, подчинив себе скафандр, нырнул в укрытие. «Есть попадание», – доложил бозер Брейтенбаха.

Префект выглянул из-за скалы. Катер был в воздухе, но больше не стрелял. Гул двигателей превратился в судорожные вопли. Пушки дергались из стороны в сторону, преследуя десятки ложных целей. Спарвер поднял бозер на плечо и снова дал очередь, в этот раз полагаясь лишь на собственную меткость. Из отверстия, которое он проделал в борту катера, полился малиновый свет. Двигатели замолчали.

Катер полетел вниз.

Через секунду Йеллоустон содрогнулся от удара. Взрыва Спарвер так и не дождался. Тогда он выбрался из-за трапа и пополз по исковерканной снарядами поверхности, целясь перед собой. Катер рухнул в километре от главного входа в Девятую ПБ, где Сааведра спрятала свой корабль.

Вот и катер! Он метра на три зарылся носом в мерзлую почву и превратил метано-аммиачный снег в ручейки цвета мочи. Шлюз открыт, внешний люк вырван и валяется на снегу в нескольких метрах от корпуса. Внутренний люк тоже нараспашку, значит можно пробраться на борт. Скафандр сообщил, что уровень радиации выше допустимого. Сообщение Спарвер проигнорировал, тем более что рядом оказался валун, по которому удалось забраться в шлюз. Спарвер взял бозер на плечо и через прицел посмотрел кабину. Беглого осмотра хватило, чтобы убедиться: катер пуст.

Гаффни исчез.

– Да, таракан, просто так тебя не раздавишь! – посетовал Спарвер.

* * *

Дрейфус снова пришел в себя. Как потерял сознание, он не помнил, в памяти отложилась лишь очередная попытка выбраться из-под стола. Наверное, отключился от боли или от перенапряжения. Как бы то ни было, он не представлял, сколько прошло времени – секунды, минуты или часы.

Раздался женский голос:

– Лежи спокойно. Теперь ты в безопасности.

Дрейфус понял, что стол больше на него не давит, а боль во всем теле сменилась онемением. В ушах звенело, глаза слезились, но в целом он чувствовал себя не хуже, чем при разговоре с Вейчем.

– Пола! – произнес Дрейфус, ведь говорила с ним Сааведра, стоявшая у кровати или у дивана, на котором он лежал. – Что случилось? Где я?

– Я вытащила тебя из разрушенного штаба. Ты в другой части базы, на нижнем ярусе, который не пострадал от обстрела.

Темнота почти полностью скрывала Сааведру. Красноватого света от стенной панели хватало лишь для того, чтобы очертить силуэт женщины. Она стояла, сложив руки на груди.

– Ты видела Вейча?

Сааведра коротко кивнула:

– Когда я вернулась, он был уже мертв.

Дрейфус приподнял голову, чтобы осмотреть себя. В тусклом красноватом сиянии много не увидишь. Под правым коленом запеклась кровь, но сломанные кости не торчали. Боль стихла: форма, распознав рану, должна была выделить антисептические и обезболивающие препараты, которым уже следовало подействовать. Правая рука до сих пор ныла: одежда позволяла чувствовать минимум боли, ровно столько, чтобы не возникло желания вредить себе дальше. По большому счету – он легко отделался.

– Не знаю, что случилось с Гаффни, но неплохо бы отсюда убраться, – сказал Дрейфус. – Пока не потерял сознания, Вейч предупредил, что камера обесточена. Он был уверен, что Часовщик на свободе.

– По-твоему, есть смысл от него убегать?

– Лучше убегать, чем смиренно ждать аудиенции.

– Беспокоиться рановато. Камера обесточивалась, но совсем ненадолго, Часовщик улизнуть не успел. Он до сих пор в токамаке. Резервный генератор долго его не удержит, но час у нас есть.

– Очень хорошо. Подумай, как вернуться к нашим.

– Вернуться? Мне? – Сааведра удивленно вскинула голову. – После всего случившегося?

– Пола, ты сюда прилетела на катере. Разыщи Спарвера. Вместе садитесь на борт. Не хватит топлива подняться на орбиту – доберитесь до Города Бездны. Если «Доспехи» еще существуют, местные власти предоставят вам канал связи.

– А потом?

– Передайте все, что я говорил о Часовщике. Кто-то должен это услышать. Если Джейн Омонье жива, сообщите ей.

– От этой информации есть практическая польза?

– Польза появится, когда придет время сажать Часовщика обратно в камеру.

– Дрейфус, ты не так сильно ранен и здесь не погибнешь.

– Кому-то нужно спуститься в токамак и поговорить с Часовщиком, чтобы попробовал осадить Аврору.

– Ты надеешься его убедить?

– Очень постараюсь.

– Но как? Ты даже не знаешь, как с ним общаться.

– Найду способ. В крайнем случае открою токамак и выпущу Часовщика.

– Тогда он точно тебя убьет.

– А вдруг сначала поговорит со мной? Это моя единственная надежда. Может, я сумею объяснить, насколько опасна Аврора… Если, конечно, Часовщик сам не в курсе.

Сааведра расцепила руки и приложила указательный палец к губам, изображая задумчивость.

– Зря я не доверилась тебе сразу, когда ты прилетел сюда. Надо было слушать, чтобы побольше узнать об Авроре.

– Ты загладишь вину, если свяжешься с «Доспехами».

– Сделаю все, что смогу, но сперва расскажи про Аврору, а то все Часовщик да Часовщик. Говоришь, она из Восьмидесяти?

Дрейфус устало кивнул. Он уже столько открыл Сааведре, зачем еще раз повторять?

– Моему напарнику известно ровно столько, сколько мне.

– Но я разговариваю с тобой, а не с твоим напарником. Как ее зовут по-настоящему?

– Аврора Нервал-Лермонтова. На сканирование мозга она попала совсем молоденькой. Вряд ли уже тогда была монстром. Может, такой, как сейчас, ее сделали ненависть и страх обывателей перед творениями Кэлвина Силвеста. Впрочем, не исключено, что злость жила в ней всегда, как семя, которое однажды проклюнется. Возможно, она родилась такой. В любом случае ее следует остановить, уничтожить, пока она не захватила Блистающий Пояс целиком. Тем более что этим она не ограничится.