Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов - Виктор Каннинг

Наверняка Роналд Шебридж сумел достичь в жизни успехов. Возможно, в нем были заложены качества хорошего человека. Не исключено, что во время работы в Рид-Корте этот человек вынужден был плясать под дудку Шолто. И вообще, они уже все умерли. Гарриэт, Шолто, Шебриджи – и муж, и жена. Они не могли больше ничем потревожить ее. Но оставались Эдвард Шебридж, его сын и, может, жена. С ее стороны было бы не слишком гуманно не испытывать к их нынешнему положению любопытства. Строго говоря, после смерти мисс Рейнберд Эдвард Шебридж, как ближайший родственник, должен унаследовать усадьбу. Составленное завещание предусматривало очень щедрые пожертвования в пользу благотворительных организаций, но даже эти суммы ненамного уменьшали общий размер огромного состояния мисс Рейнберд. Какое-то время проблема, как распорядиться им, волновала мисс Рейнберд, но после консультаций со своим поверенным она решила передать все, включая Рид-Корт, в распоряжение Британского национального фонда. Ее особняк был старинным, очень импозантным, а его убранство состояло из изысканных предметов меблировки и произведений мастеров живописи. Ей нравилось думать, что все это будет сохранено в том виде, в каком существовало при ее жизни. Однако огорчали мысли о толпах туристов, которых станут пускать на территорию усадьбы и в дом. Неуклюжие дети со своими вульгарными родителями начнут устраивать в ее саду пикники, бродить по комнатам и залам, отпуская язвительные замечания о бывшей владелице… Впрочем, мисс Рейнберд этого не увидит и не услышит.

Но вскоре она стала размышлять о том, что если Эдвард Шебридж и его семья окажутся людьми ее круга, то было бы лучше оставить Рид-Корт наследственной семейной усадьбой. Музеи, конечно, нужны, но в определенных местах. И насколько же более привлекательной выглядела традиционная концепция преемственности поколений, когда старинным домом на протяжении веков владели представители одной семьи. Видимо, следует поручить своему адвокату нанять надежного человека, чтобы он разыскал Эдварда Шебриджа, а затем представил отчет, который позволил бы ей прийти к правильному решению, никому не причинив неприятностей и беспокойства. Зачем она связалась с такой подозрительной личностью, как мадам Бланш? Вероятно, это произошло в минуту, когда мисс Рейнберд овладела слабость духа. Но теперь все вернулось в норму. Что же до поисков с помощью своего поверенного, то ей понадобится время на размышления. Сейчас мисс Рейнберд было чем себя занять. Мастер-подрядчик никак не мог понять, каким образом она хочет отделать свои комнаты. Придется нанять опытного дизайнера по интерьерам…

Бланш сумела выбраться в Блэгдон только в выходные дни. У нее накопилось много назначенных встреч и прочих обязательств, отказаться от которых не представлялось возможным. И она выехала туда в субботу. Джорджу ни о чем не рассказывала. Знала: если он ей понадобится, его легко можно будет найти либо в коттедже, либо в «Красном льве». А сейчас, освободившись от необходимости продолжения поисков Эдварда Шебриджа, он с головой ушел в создание компании со звучным названием «Солнечные сады Ламли». Как обычно, затевая новое дело, Джордж стартовал как мощная ракета, но вскоре терял энергию, энтузиазм и падал, подобно прогоревшей спичке. Причем ухитрялся опалиться сам, поскольку сворачивал очередной бизнес, находясь в еще более плачевном финансовом положении, чем прежде. Бедняга Джордж! Бланш надеялась, что на сей раз у него что-нибудь получится. К этому существовали определенные предпосылки. Нынешняя идея представлялась более реалистичной, чем прежние. Раньше он пытался найти способ быстрого и безболезненного обогащения, не имея ни малейших шансов преуспеть. Сейчас же заранее был готов сам взяться за тяжелый физический труд. Хотя если Джордж хотел, чтобы вид его коттеджа сделался изначальной рекламой предприятия, ему бы надлежало в первую очередь привести в порядок сад. Там все заросло высокой травой и сорняками, а венчал вид безобразно запущенный птичник с его теперь уже немногочисленными обитателями. «Бесценные пернатые». Руины предыдущего великого проекта Джорджа. Питомник для декоративных и певчих птиц. «Каждому дому необходима птичка в клетке. Ну какой мальчишка или девчонка не просит мать купить канарейку или пестрого попугайчика? Они или певуньи, или говоруны. Ары, африканские зяблики. Со временем я оборудую клетки и насесты электрическим подогревом. Буду выращивать сам, импортировать, а потом продавать оптом и в розницу. Золотое дно!» Золотое дно мерещилось Джорджу повсюду. Но заканчивалось все одинаково: Джордж оставался без дела в своем неряшливом коттедже и с ежемесячным чеком на скромное пособие от семьи. Он будет стареть, пренебрегать своей внешностью, однако оптимизм не изменит ему никогда. В семьдесят лет Джорджу будут приходить в голову «блестящие идеи» легкого заработка.

Утро стояло чудесное. Мягко пригревало солнце, при полном безветрии небо приобрело необычный голубой оттенок, какой имеют яйца лесной завирушки[14]. Живые изгороди покрывались зелеными листочками, а у домов в небольших городках неожиданно открывался вид на расцветавшую вишню или миндальное дерево. Бланш любила сидеть за рулем машины. Ей вообще нравилось путешествовать. Она ведь была дочерью вечных странников. В далеком прошлом осталась теперь для нее первая в жизни крытая повозка, как и жизнь среди ярмарочных балаганов, но ее по-прежнему завораживал вид сменявших друг друга по пути деревень, городов, просторных полей и лугов. Если это у тебя в крови, то избавиться невозможно, подумала Бланш. Даже ее старуха-мать, удобно устроенная сейчас в уютном домике, не задумываясь сорвалась бы с места, только помани. В ее-то годы! Чтобы снова утром разбивать корку льда, покрывшую за ночь воду в ведре. Чтобы опять городская ребятня пялилась на тебя с завистью и изумлением, словно ты явилась к ним с другой планеты. Собаки, лошади, сверкающая медь сбруи, крикливо раскрашенное полотно фургона и запах горящего в костре дерева…

Теперь такая работа стала престижной. Артисты разъезжали в современных трейлерах и домах на колесах. Сверкающие автомобили сменили лошадиную тягу. Но, по сути, их жизнь осталась прежней. Правда, мать выращивала на продажу нарциссы и примулы. Но могла по-цыгански плотно повязать вокруг головы платок, нацепить огромные золотые кольца-серьги и начать всматриваться в стеклянный шар или гадать по руке. Вот откуда все это в характере Бланш. Их семья по женской линии – сплошь чаровницы, волшебницы. Но сама Бланш пошла дальше всех. Стала такой, какая есть, благодаря своим способностям и трудолюбию. Очень много читала, чтобы совершенствоваться в своем деле. Превратилась в медиума мадам Бланш. Ее призвание – возвести «Храм Астроделя» и в будущем принести утешение, блаженство и счастье тысячам людей.

Бланш сидела за рулем небольшой машины, которую вела умело, но осторожно, эта крупная, щедро одаренная от природы женщина в меховой шапочке, в короткой водительской куртке из овчины, в перчатках, в красном жакете и юбке. Нитка жемчуга украшала зеленую шелковую блузку. На заднем сиденье лежала сумка из пластика на «молнии», в которой Бланш хранила свой обед. Холодная куриная ножка, ломтик хлеба, листья салата, кусок рулета на сладкое и бутылочка розового вина. Когда ей доводилось путешествовать одной, она любила найти какое-нибудь живописное место, где можно было припарковать машину, а потом сесть и с аппетитом поесть, не только рассматривая, но и всеми органами чувств впитывая в себя окружающий пейзаж. Джордж, разумеется, поспешил бы заехать в ближайший паб. Но не Бланш. Ее второе, «внутреннее зрение» получало заряд энергии от проникновения в пространство вечности, а глаза любовались живописными видами.