Друзья с привилегиями - Кристина Мульер

– Всем же и так уже понятно, что они муж и жена, да? – слышу голос священника, а сразу после его саркастичной фразы – гул аплодисментов, проносящийся по всему залу.

Отстраняюсь от Вильяма, и он заключает меня в объятия, прижав к себе крепко. Утыкаюсь щекой в широкую мужскую грудь и надеваю кольцо, кинув на него ещё один взгляд. Снова чувствую, что чертовски близка к тому, чтобы в очередной раз разрыдаться, поэтому делаю глубокий резкий вздох полной грудью.

– В моей практике ещё не было таких своеобразных молодожёнов, поэтому я тоже позволю себе некие вольности, – губы священника расплываются в игривой улыбке, и он заводит руки назад. – Не буду объявлять вас мужем и женой, вы справились и без меня. Может, мне вообще уйти? – улыбается шире, выгнув бровь, и я коротко, нервно смеюсь, опустив взгляд вниз. – Уже лучше. А то одни только слёзы на свадьбе – это как-то слишком мрачно.

– Спасибо, – дарю священнику мягкую улыбку.

– Прошу вас, миссис Паульсен, пришло время бросать букет невесты, – мужчина берёт со стола букет и протягивает мне.

Отодвигаюсь от своего мужа и, смахнув слёзы с лица, немного приободряюсь, забирая букет из рук священника. Незамужние гостьи на моей свадьбе выходят вперёд, приготовившись ловить злосчастный букет, который по какой-то причине должен стать гарантией того, что они найдут настоящую любовь в будущем и обязательно выйдут замуж. Неужели люди до сих пор в это верят?

Выйти замуж – далеко не самая главная цель в жизни женщины, представляете? Намного ценнее найти того человека, с которым тебе будет просто клёво. Без раздумий, без сомнений, без причин. Когда ты понимаешь, что готова на многое ради того, что быть рядом с ним. Когда понимаешь, что без него твоя жизнь, конечно, может остаться крутой и восхитительной, но уже не будет такой яркой.

И когда ты понимаешь, что такое взрослая любовь. Взрослая любовь – это выбор и обязательная взаимность. Всё остальное – это игры в любовь.

Встречаюсь взглядом с Альмой, стоящей всё это время прямо рядом со мной в платье подружки невесты, и вижу в её глазах искреннее счастье за меня, или, возможно, просто чувствую, что она по-настоящему за меня рада. Альма – одна из немногих девушек в этом зале, которая и правда будет рада, что я добилась всего, чего хотела, даже больше, чем я сама. Нежно улыбаюсь, продолжая смотреть на неё, а она кивает в сторону, как бы подначивая меня уже кинуть этот несчастный букетище. Девушки с нетерпением ждут, а я стою, как вкопанная, прожигая взглядом свою лучшую подругу, и наконец делаю шаг к ней навстречу. Альма удивлённо вскидывает брови и растерянно улыбается.

– Я хочу, чтобы он был у тебя, – протягиваю букет Альме и вижу, как её глаза едва заметно заполняются слезами. – Если бы не ты, этой свадьбы могло бы и не быть, – мы коротко, нервно смеёмся, и она притягивает меня к себе, опустив ладонь на мой затылок.

– Я люблю тебя, дурочка, – Альма целует меня в щёку, а я крепко обнимаю её, прикрыв глаза.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу.

– Кажется, у нас образовалась новая пара.

Слышу голос священника, который, видимо, решил поиграть роль тамады на этой свадьбе, и, развернувшись, кидаю на него прищуренный взгляд. Атмосфера потихоньку становится лёгкой, перестаёт быть драматично-напряжённой. Девушки без пар досадно расходятся, а родители подходят ближе и поздравляют нас с тем, что мы с Вильямом обрекли друг друга на взаимную каторгу.

Шучу. А может быть, и нет. Посмотрим.

– Мы должны станцевать первый танец молодых, – Вильям аккуратно берёт меня за локоть.

– Давай не будем? – поворачиваюсь к нему лицом и сразу замечаю, как взгляд Раска захватывается привычным для него скептицизмом.

Вот же дед старый. Я вышла замуж за деда.

– В смысле «не будем»? – монотонно спрашивает и складывает руки на груди.

– Мы ведь всё сегодня делаем не так, как нужно, – мягко улыбаюсь, всматриваясь в голубую радужку его глаз, и его взгляд постепенно смягчается.

– Что ты предлагаешь? Секс в подсобке? – Раск дарит мне двусмысленную улыбку, и я снова бью его по плечу.

– Давай убежим отсюда, – закусываю губу.

– Сбежим с собственной свадьбы? – его двусмысленная улыбка превращается в нежную.

– Да, только вот… мне нужно кое-что проверить сначала.

Ищу глазами Альму и наконец вижу её неподалёку. Кружится в танце с Эриком и как-то слишком искренне смеётся, прижимаясь к нему вплотную. Вижу, что Ханссон буквально тает от возможности вновь прикоснуться к ней, прожигает её глазами, будто пытается запомнить каждую важную деталь. Блаженно улыбаюсь, облегчённо вздыхаю и со спокойной душой возвращаюсь глазами к своему новоиспечённому мужу.

– Пойдём, муж, – беру его за руку, оглянувшись по сторонам. – Нас ждут свершения.

Выбегаем из залы, не обращая внимания на удивлённые взгляды гостей. Когда мы оказываемся на улице, я внезапно останавливаю Раска, и он, резко развернувшись, опускает ладони на мою талию, притягивая меня к себе.

– Куда хочешь пойти? – вглядываюсь в его глаза.

– С тобой – хоть на край света, – взгляд Вильяма плывёт по моему лицу вниз, останавливаясь на губах.

– Ещё две такие фразы, Раск, и ты сможешь стать моим мужем, – закусываю губу, слабо улыбнувшись.

– Я уже твой муж.

Вильям подаётся вперёд, коснувшись своими губами моих, и я понимаю, что всё, через что нам пришлось пройти вместе, определённо того стоило.

Вильям

Захожу в здание университета, оказываясь в просторном холле. Я зачем-то пошёл на уступки с матерью и всё же решил поступить в магистратуру, чтобы получать никому не нужное второе высшее, хотя, возможно, мне всё же эта учёба принесёт немало весёлых вечеров и приятных знакомств.

С чего вдруг я сделал такой вывод? Да всё просто. Потому что прямо сейчас я наблюдаю за тем, как первокурсницы бегут по лестнице и что-то активно обсуждают, жестикулируя руками. Ох, обожаю свежую кровь. Это прозвучало сейчас очень странно и так, как будто я маньяк какой-то, но… я имею в виду молоденьких девушек.

Да-да, молоденьких. Мне уже двадцать три, а им по девятнадцать или даже восемнадцать, и мне они кажутся незрелыми, но незрелыми не в плохом смысле, а в хорошем. Выгодном для меня смысле.

Девушки моего возраста уже в девяноста процентов случаев повстречались с каким-нибудь мудаком, который разбил им сердце, и теперь они ищут что-то наподобие «настоящей любви». Какая-то ересь, если честно, я совершенно не верю в любовь и в её проявления.

Я верю в секс. Секс способен снести крышу, заставить мучаться в ожидании, способен дарить божественное удовольствие другому, чувствовать власть или отдавать её и, наконец, теряться в невероятных ощущениях.