Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

как талисман. Может, сказать ему, что без этой майки его шансы на знакомство с девушкой увеличатся раз так… в сто? А ведь наверняка она не была включена в стоимость курса, и он докупал этот шмот отдельно.

— Спать со всеми, — мечтательно протянул Даня, — это же так круто…

Как у человека, которого буквально на днях поимели пять девиц, одержимых демоницей, у меня было свое мнение на этот счет — но делиться им в этом диалоге было явно неуместно.

— Кстати, — Даня вдруг встрепенулся, словно что-то вспомнив, — а знаешь, кто теперь у него есть…

— Кто? — машинально спросил я.

Хотя мне уже было глубоко плевать на его секс-тренера. В гудящую аудиторию впорхнула девушка, которую я ждал. Сияя улыбкой, как и всегда, Майя увидела меня и помахала рукой. Я тоже махнул в ответ, с нетерпением предвкушая наш сегодняшний разговор и ее лицо, когда я скажу ей, что знаю.

— А неважно… — отмахнулся Даня.

Я рассеянно кивнул, следя, как Майя бодро взбегает ко мне по ступенькам. С каждым шагом ее грудь игриво подскакивала под тонким свитером — тем же самым, который я гладил, когда она сидела на коленях у меня на кухне. Пальцы дразняще закололо — они до сих пор помнили ее нежную упругость, каждое сладкое касание. Все это хотелось снова повторить.

— Ладно, я пойду, — Даня поднялся с места, освобождая его для новой хозяйки.

Я снова кивнул, спустив глаза на ее стройные плотно обтянутые тканью бедра, которые хотелось стиснуть, хорошенько помять, а затем опять посадить на себя — и в этот раз, пожалуй, без джинс. Поразительный факт: Майя, такая нежная, такая невинная на вид, оказалась фамильяром самой развратной демоницы, живого воплощения секса… Вопрос ее опыта отпадал сам собой. А ведь я столько времени думал, что она девственница. Сейчас же, любуясь игривым блеском ее озорных глаз, я не понимал, как мог так долго обманываться.

Иллюстрация: https://telegra.ph/file/422e58876c0ef6bec57dd.jpg

— Привет! — улыбаясь, Майя села рядом.

— Привет, — я улыбнулся в ответ.

Казалось, мы уже просто пронизывали друг друга улыбками. Впервые после того нашего поцелуя она была так близко, что я ощущал еле уловимый аромат ее духов, причудливо смешивающийся в моей голове с горечью вина и сладостью ее губ.

— Как дела? — первым заговорил я.

Не давая ей ответить, громкой трелью прозвенел звонок. Следом, призывая всех к порядку, грозно скрипнула дверь, и в аудиторию вошла ее сестра — строгая и мрачная, без привычной улыбки, которой окидывала парты, словно благословляя, перед началом лекции.

— Тишина! — сухо бросила Алина.

Все мгновенно замолчали, не столько напуганные, сколько изумленные ее внезапной суровостью. В полной тишине она подошла к кафедре и обвела глазами аудиторию, заставляя даже самых непоседливых студентов послушно застыть. Холодный взгляд ткнулся и в нашу строну — сначала кольнув меня, потом ее сестру — выражая явное недовольство тем, что мы сидели вместе.

— Итак… — встав за кафедру, начала Алина.

Дверь глухо скрипнула, и опоздавший парень из параллельной группы залетел внутрь. Однако, поймав взгляд Алины — хотя в эту секунды скорее Алины Сергеевны, — он растерянно замер на пороге.

— Можно?..

— Нет, — отчеканила она ледяным тоном. — Лекция уже началась. Выйди и закрой дверь.

Атмосфера в аудитории, и так не самая теплая, стремительно охладилась, будто кто-то настежь распахнул все окна, заставив всех неуютно заерзать на скамейках. Не рискнув спорить, опоздавший развернулся и безропотно удалился, а Майя рядом хмыкнула.

— А знаешь, почему она такая злая?..

Она слегка придвинулась, и ее колено коснулось моего. Я замер, чувствуя, как по коже побежало ее тепло, сумев пробраться даже через плотную ткань.

— Скоро в вузе, — горячее дыхание теперь было у моего уха, — будет одно мероприятие. Какой-то тупой форум. И ее завалили работой…

Стоя за кафедрой, Алина начала лекцию, проговаривая фразы сухо и резко, словно разбрасывая их по партам. Обычно на нее было приятно смотреть, однако сейчас тон ее голоса портил все впечатление от внешности — настолько, что она не казалась привлекательной, скорее вредной и сварливой. Пару раз ее взгляд недобро стрельнул по мне и сестре, как по мишеням, которые она пыталась сбить, чтобы не видеть перед собой.

— А работать она не любит, — довольно нашептывала Майя, — но кто ее спрашивает?.. А пока она работает…

Наконец убедившись, что от ее взгляда мы не растворимся в воздухе, Алина отвернулась к доске. Следом обтянутая свитером грудь ткнулась в мое плечо и слегка потерлась. У меня перехватило дыхание. Возбуждение волнами разнеслось по телу, грозясь такими темпами затопить меня целиком.

— … Я буду дома одна, — заговорщически продолжила Майя, — и ты бы мог прийти в гости… Если обещаешь хорошо себя вести, покажу, как я живу…

Медальон на груди начал сладко греть, намекая, что именно она мне хочет показать. Это уже показывали и ее колено, касающееся моего, и грудь, трущаяся о мое плечо.

— Интересно? — она шаловливо улыбнулась и крутанула тонкую змейку браслета на запястье.

Еще как! Вот только хорошо себя вести я теперь не особо собирался — была одна вещь, которая мне это позволяла. Распахнув лежащий рядом рюкзак, я на ощупь нашел прохладную металлическую вещицу и вытянул ее наружу. С легким звоном изящная чайная ложка опустилась на парту, и Майя с любопытством уставилась на нее.

— Это какой-то намек? — она усмехнулась. — Испечь тортик?

— Тортиков я уже наелся, — хмыкнул я. — Отдай это Лилит.

Ее глаза мгновенно расширились, а медальон, словно по щелчку, перестал греть. Майя замерла, все еще прижимаясь ко мне грудью, и мое плечо даже сквозь свитер чувствовало, как быстро и часто забилось ее сердце.

— Откуда? — еле слышно выдавила она, не сводя глаз с ложки.

— Подарок от твоей подруги, — отозвался я.

Все странные слова, которые она говорила раньше, теперь становились очень понятными. Моя подруга исчезает, когда захочет… Оказывается, у меня тоже такая есть.

— Сама дала, — добавил я, следя за ее изумленным лицом, — после того как меня оттрахали пять девчонок. Шлюхи Лилит — слышала про такой обряд?

Я больше не подбирал слова. В этом не было необходимости, как и больше не было ощущения, что от одной моей неправильной фразы она может рассыпаться.

Слегка отодвинувшись, Майя молча забрала ложку и, не встречаясь с моими глазами, бросила к себе в сумочку.

— Могла бы сразу сказать, что ты фамильяр, — заметил я, вспоминая фразы, которые она бросала как бы мимоходом с самого нашего знакомства, уже зная, кто я.

Мой взгляд машинально замер на ее губах — нежно-розовых, немного поблескивающих, притягательно-манящих и, как выяснилось, таких