Бандитский Петербург. 25 лет спустя - Андрей Константинов

Так я писал в ноябре 1998 года и даже не подозревал, что пройдет совсем немного времени, и мой город, наш с вами город, уважаемый читатель, с подачи политиков-интриганов, псевдоправозащитников и части несметной братии пишущей шушеры, в канун своего трехсотлетнего юбилея в лучших традициях бандитских понятий получит погоняло «Криминальная столица». И на то, чтобы городу отмыться, очиститься от этого абсолютно незаслуженно ярлыка, уйдет несколько лет…

Историю жизни и смерти слогана «Петербург – криминальная столица России» можно было бы назвать «историей одной идеологической диверсии» – в том случае, если бы такая цель по отношению к нашему городу действительно ставилась. Но такой цели, скорее всего, не было. А было некое побочное следствие серьезных политических процессов, в результате которых родился такой вот виртуальный монстр по имени «КримС». Этот монстр оказался прожорливым и жестоким, притом что сам город в данном случае был, что называется, абсолютно не при делах…

…Считается, что первым понятие «криминальная столица» в отношении Санкт-Петербурга употребил корреспондент НТВ Павел Лобков, готовивший в ноябре 1998 года репортажи с места убийства депутата Госдумы РФ Галины Старовойтовой. Буквально на следующий день это выражение подхватили все центральные СМИ, после чего оно стало целенаправленно раскручиваться и звучать везде, где только возможно, – в электронных СМИ, на радио, телевидении, в газетах и журналах. Петербург начали воспринимать как самую настоящую горячую точку – еще не на уровне, но уже довольно близко к мятежной Чечне. Самое удивительное, что даже высокие мужи из Генпрокуратуры, которые как профессионалы вроде как должны понимать разницу между объективной реальностью и звучным брендом, не стеснялись употреблять это словосочетание с высоких трибун и на рабочих совещаниях. И никто из них не утруждал себя даже малейшими сомнениями по поводу того, насколько подобные утверждения обоснованы.

Продолжалась вся эта свистопляска вплоть до того момента, когда питерский губернатор Владимир Яковлев, благополучно для себя и к негодованию оппонентов, переизбрался на второй срок. Случилось это в мае 2000 года, после чего раздутый мыльный пузырь «криминальной столицы» как-то сам по себе взял и лопнул. Пена от него, безусловно, некоторое время еще разносилась – в российских регионах по инерции продолжали пугать население питерскими страшилками{ Возьмем, к примеру, такой довольно популярный в Сети интернет-ресурс, как Public.ru. Здесь по хронологии поступления собраны материалы всех публикаций центральных газет, а также целого ряда региональных печатных изданий. Введя запрос по словосочетанию «криминальная столица», мы получим следующие результаты: 1997 год – 9 цитирований; 1998 – 42; 1999 – 183; 2000 – 608; 2001 – 235.}, – однако посылы из Центра больше не шли. Всё как отрезало… Однако не будем рассуждать здесь о последствиях, давайте лучше поговорим о том, а с какой, собственно, стати именно Петербург удостоился сомнительной чести стать криминальной столицей России? И правомочно ли само существование подобного термина в принципе?..

Но для начала коснемся наиболее резонансных преступлений, пришедшихся на злополучный период 1998–2000 годов и активно использовавшихся для поддержания и распространения этого мифа о Петербурге.

В пятницу 20 ноября 1998 года, в начале девятого часа вечера депутат Государственной думы Галина Васильевна Старовойтова прилетела из Москвы в Санкт-Петербург для участия в заседании руководства движения «Северная столица». В аэропорту «Пулково» ее встретил пресс-секретарь и помощник Руслан Линьков. На служебной машине, принадлежащей управлению делами администрации Петербурга, они заехали к родителям Галины Васильевны, а затем отправились к ней домой на набережную канала Грибоедова.

Около 22.45, когда Старовойтова и Линьков поднимались по лестнице, между первым и вторым этажами навстречу им вышли, по ориентировочным данным, двое преступников и почти в упор открыли огонь из пистолета-пулемета «Агран-2000» и пистолета «Беретта– Гордон» с глушителями. Галина Старовойтова была убита двумя пулями в голову и еще одной в глаз (похоже, то был контрольный выстрел). Руслан Линьков получил ранение в шею и в затылок (возможно, тоже контрольный выстрел) и чудом остался жив. Преступники ушли через проходной двор и уехали на поджидавшей их на соседней улице машине, бросив оружие на месте преступления. Придя в себя, Линьков позвонил в ближайшую квартиру, где ему оказали первую помощь, а затем позвонил в «Интерфакс» и вызвал милицию. До приезда скорой оставался в сознании и даже успел ответить на вопросы приехавших милиционеров.

Таким образом, одной из первых узнала о трагедии корреспондент Северо-Западного представительства агентства «Интерфакс» Ольга Крупенье. Телефонный звонок раздался в офисе на Савушкина около 23.12. Тяжелораненый Руслан Линьков «совершенно диким голосом» сказал буквально следующее: «На Галину Васильевну только что было покушение. Запиши адрес. Сообщи всем, кому можешь. Я, кажется, теряю сознание…» Связь оборвалась. Когда корреспондент «Интерфакса», сообщив о случившемся в Москву, прибыла на место трагедии, там находились только сотрудники ОМОН.{ Однако быстрее большинства милицейских чинов на место убийства с видеокамерой прибыл тележурналист Александр Борисоглебский.}

Врачи, оперировавшие Линькова, были крайне удивлены даже тем, что он смог сделать звонок по мобильному телефону и сообщить о случившемся. Вскоре друзьями Линькова была запущена информация о потере им памяти, чтобы обезопасить его как свидетеля преступления.

По сообщению представителей правоохранительных органов, документы, деньги и личные вещи погибшей похищены не были. Как сообщалось в официальном совместном заявлении пресс-службы УФСБ и ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, с места происшествия изъято оружие и иные вещественные доказательства, а именно – документы, деньги (1700 долларов США), тысяча болгарских левов, несколько кредитных карточек, в том числе две золотых, и личные вещи, которые не были похищены. По факту убийства депутата было возбуждено уголовное дело по статье 205 часть 3-я Уголовного кодекса РФ (терроризм).

Ранним субботним утром в Санкт-Петербург по указанию президента России Бориса Ельцина прибыл министр внутренних дел РФ Сергей Степашин, чтобы лично заняться расследованием дела об убийстве депутата Госдумы. По словам министра, дело должно было вестись совместно силами ФСБ, МВД и прокуратуры. Он заверил, что «будет сделано все, чтобы раскрыть это преступление». О версиях, по словам Степашина, на тот период говорить было рано, однако информацию о том, что Старовойтова имела при себе в момент убийства крупную сумму денег, он опроверг сразу, назвав ее «версией журналистов».

Подобная версия действительно возникла одной из первых. Согласно ей, убийцы собирались ограбить Старовойтову, которая якобы должна была привезти из Москвы большую сумму денег на избирательную кампанию в местное Законодательное собрание. Кстати сказать, Руслан Линьков впоследствии назвал автором этой версии отнюдь не журналистов, а бывшего министра внутренних дел Анатолия Куликова, который таким образом якобы хотел отомстить покойной. Правда, за что именно отомстить, он толком не объяснял. Линьков также заявлял, что эта же версия тиражировалась командами Невзорова и Шутова для того, чтобы отвести следствие в сторону от настоящих убийц и создать «уголовный антураж вокруг политического убийства». Между тем в пользу данной версии служила обстановка вокруг штаба Старовойтовой, где, по слухам, ждали, что «Галина Васильевна сейчас их (деньги. – А. К.) привезет». В штабе не было службы безопасности и вообще должной организации и дисциплины. Там всегда толпилось много посторонних людей и витала атмосфера «ожидания прибытия денег», о чем вполне могли узнать злоумышленники. Другое дело, что этой версии противоречило следующее обстоятельство: преступники не заинтересовались ни документами, ни деньгами погибшей. Из багажа Старовойтовой также вроде бы ничего не пропало. Тем не менее примерно год спустя схожую «журналистскую» версию как одну из приоритетных озвучит генерал-майор ФСБ Гусев, который в своем интервью «Комсомолке» сообщил: «Следствием получено около сорока сигналов-мотивов. Отрабатываются восемь – десять версий. Среди них связанная с поступлением денег на выборы. Старовойтова везла какой-то пакет, с которым не расставалась, даже идя в туалет. Он исчез, что в нем было – неизвестно. Линьков говорит, что документы. В штабе Старовойтовой шли обывательские разговоры о поступлении денег. Возможно, преступники по-своему проверили эти разговоры. Нет материалов, что Старовойтова занималась коммерцией в чистом виде, не была она соучредителем каких-либо фирм. Ее сестра занималась бизнесом, но несерьезным. Не было получено материалов, что Старовойтова использовала грязные технологии, пыталась кого-либо шантажировать или подкупать…»