Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон

На фоне освещенного прямоугольника дверного проема замаячил монументальный силуэт белокурого великана. Паоло зажал ладонью рот Мириам Ву. Нагнувшись к ее уху, он шепотом сказал ей, чтобы она молчала и не шумела.

Затем он нащупал на земле среди корней камень, который был крупнее его кулака. Паоло Роберто перекрестился. Впервые в своей грешной жизни он чувствовал, что сможет, если припрет, убить другого человека. Он был так избит и измотан, что сознавал: провести еще один раунд он уже не в силах. Однако ни один человек, даже такая ошибка природы, как эта белокурая бестия, не сумеет драться с проломленным черепом. Паоло Роберто ощупал камень: тот был похож на яйцо с острым краем.

Белокурый гигант добрался до угла здания, прошелся по двору и остановился менее чем в десяти шагах от того места, где, затаив дыхание, ждал Паоло. Великан прислушивался и всматривался в темноту, но он не знал, в какую сторону они убежали. Прошло несколько напряженных минут, прежде чем он, по-видимому, убедился в бесплодности таких поисков, решительно повернул назад и скрылся в здании. Через несколько минут, погасив свет и с сумкой в руках, он направился к белому «вольво». Рванув с места, машина исчезла в конце подъездной дороги. Паоло Роберто прислушивался в темноте, пока шум мотора не смолк вдалеке. Взглянув вниз, он увидел, как блеснули ее глаза.

— Привет, Мириам, — сказал он. — Меня зовут Паоло, ты можешь меня не бояться.

— Я знаю, — слабым голосом отозвалась она.

Он в изнеможении прислонился к корням дерева: уровень адреналина в его крови упал до нуля.

— Я не знаю, как мне встать на ноги, — сказал Паоло Роберто. — Но на другой стороне дороги я оставил автомобиль. До него отсюда примерно сто пятьдесят метров.

Белокурый гигант притормозил и остановил машину на площадке для отдыха к востоку от Нюкварна. Он чувствовал себя разбитым и растерянным, голова была словно чужая.

Впервые в жизни он вышел из драки побитым. И побил его не кто иной, как Паоло Роберто… боксер. Все это было похоже на причудливый сон из тех, какие могут присниться в беспокойную ночь. Он не мог понять, откуда вдруг взялся Паоло Роберто — тот появился на складе, словно из воздуха.

Это было какое-то сумасшествие.

Ударов Паоло Роберто он даже не почувствовал, и это его не удивляло. Зато пинок в пах оказался очень весомым. И этот страшный удар по башке, от которого у него потемнело в глазах. Он провел рукой по затылку и нащупал огромную шишку. Надавив пальцами, он не почувствовал боли, но тем не менее голова кружилась и была словно в тумане. Ощупав языком зубы, он обнаружил, к своему удивлению, что в верхней челюсти слева одного не хватает. Во рту стоял привкус крови. Схватив большим и указательным пальцами нос, он осторожно потянул вверх — где-то внутри головы раздался треск, а это значит, что нос у него сломан.

Он поступил правильно, что взял сумку и уехал, не дожидаясь, пока явится полиция. Но при этом он допустил огромную ошибку. Из передач канала «Дискавери» он знал, что полицейские дознаватели могут собрать на месте преступления кучу того, что называется «forensic evidence».[74] Это кровь, волоски, ДНК.

У него не имелось ни малейшего желания возвращаться на склад, но делать было нечего. Нужно убрать улики. Он развернул машину и поехал назад. Подъезжая к Нюкварну, он разминулся с какой-то машиной, но не придал этому значения.

Обратный путь в Стокгольм прошел как в кошмаре. Кровь заливала глаза Паоло Роберто, избитое тело болело. Он вел машину почти вслепую и чувствовал, что она то и дело виляет из стороны в сторону. Одной рукой он протер глаза и осторожно потрогал нос. Это вызвало сильную боль, а дышать он мог только ртом. Он непрестанно высматривал, не появится ли на дороге белый «вольво», и однажды около Нюкварна ему показалось, что такая машина промелькнула у него перед глазами.

Выехав на шоссе Е20, он почувствовал, что вести машину стало полегче. Он подумал было о том, чтобы остаться в Сёдертелье, но не знал, куда ему ехать. Он взглянул на Мириам By, которая, все еще в наручниках, лежала на заднем сиденье без ремня безопасности. Ему пришлось нести ее до машины на руках, и она отключилась сразу, как только очутилась на заднем сиденье, — то ли от полученных травм, то ли просто от изнеможения. Немного посомневавшись, он в конце концов выехал на шоссе Е4 и направился в Стокгольм.

Микаэль Блумквист проспал около часа, как вдруг зазвонил телефон. Он взглянул на часы — стрелки показывали четыре. Совсем сонный, он потянулся за трубкой. Это была Эрика Бергер, но он не сразу понял, о чем она говорит.

— Паоло Роберто? Что с ним?

— В районной больнице Сёдера с Мириам By. Он пытался до тебя дозвониться, но ты не отвечал по мобильнику, а твоего домашнего номера у него не было.

— Я отключил мобильник. А что он делает в больнице Сёдера?

Эрика Бергер, ответила терпеливо, но настойчиво:

— Микаэль! Возьми такси, поезжай и выясни, в чем там дело. Он говорил очень путано, плел что-то про бензопилу, дом в лесу, про какого-то монстра, который не умеет боксировать.

Микаэль только моргал и не мог ничего сообразить. Наконец он тряхнул головой и потянулся за брюками.

Лежащий на койке в одних боксерских шортах Паоло Роберто выглядел довольно жалко. Микаэль прождал час, прежде чем ему удалось к нему попасть. Нос Паоло Роберто был загипсован, бровь, на которую наложили пять швов, заклеена пластырем, левый глаз заплыл. На ребра был наложен бандаж, а по всему телу виднелись кровоподтеки и ссадины. Левое колено тоже было в гипсе.

Микаэль Блумквист принес ему кофе в бумажном стаканчике из стоявшего в коридоре кофейного автомата. Бросив критический взгляд на его лицо, Микаэль сказал:

— Вид у тебя как после автомобильной аварии. Рассказывай, что случилось!

Паоло Роберто покачал головой и посмотрел на Микаэля:

— Чертов монстр!

— Что случилось?

Паоло Роберто снова покачал головой и стал разглядывать свои руки. Костяшки были так сильно разбиты, что он с трудом держал в руке стаканчик. Ему и раньше приходилось бывать в гипсе. Его жена довольно прохладно относилась к боксу и теперь будет страшно сердиться.

— Я боксер, — произнес он. — То есть я хочу сказать, когда я был действующим профессионалом, я не выходил на ринг против кого попало. Бывало, что меня отделывали, но я умею и драться, и держать удар. Когда я кого-нибудь бью, это значит, что он у меня будет отдыхать, потому что ему будет больно.

— А с тем мужиком, значит, все было не так.

Паоло Роберто в третий раз покачал головой. И потом спокойно и обстоятельно рассказал обо всем, что произошло этой ночью.