Антиглянец - Наталия Осс

– Сейчас девушка по фамилии Пузовкина придет за деньгами. Скажи бухгалтеру, чтобы выдала деньги в счет мая. Запомни фамилию – Пу-зов-ки-на, Марианна – и больше никогда меня с ней не соединяй.

Вечером я поехала к родителям.

– Алена, дочка, что у тебя с ногтями? Почему такие черные?

– Так надо. Так модно.

Мама разглядывала мой лак. Ужасная nail-тенденция сезона – буро-черный цвет, который приходится наносить, не дыша. Я только привыкла к пурпурно-красному, научилась ходить с кровавыми ногтями, и вот тебе – крась теперь черным. Но от тенденций мне теперь не отступить.

– Глупая какая мода. Поедешь в субботу с нами на дачу, будут такие ногти.

Гиперболический эпитет «дача» – слишком щедрый комплимент строению в ста четырех км от Москвы, находящемуся в непосредственной близости от высоковольтной линии. Участки от маминого института нарезали по просеке, по которой маршируют к светлому, хорошо освещенному Чубайсом будущему опоры ЛЭП. Дом наш стоял метрах в десяти от широко расставленных ног высоковольтной дылды, если выйти в огород после дождя и провести ладонью по руке, можно почувствовать, как волоски на коже легонько сопротивляются поглаживанию, ершатся упруго.

И ехать туда два часа, и то если без пробок.

– Мам, давай я вас отвезу в конце мая. Сейчас еще холодно. И далеко все-таки.

– Валера, ты слышал? Поговори со своей дочерью! Она не хочет мать с отцом везти на дачу! – крикнула мама в темноту коридора.

Папа сидел в комнате и проверял студенческие курсовые.

– Иду, иду к вам, девочки. Подождите, не ссорьтесь без меня. – Папа, наш Чип и Дейл, уже спешил на помощь.

– Валера, она опять не хочет ехать с нами! Правильно, зачем ей мать с отцом, она же теперь у нас другой жизнью живет.

– Юлечка, ты только не волнуйся. Алена, накапай маме корвалол.

– Мне не нужен корвалол! Я вполне нормальный человек. Да, Алена, твой отец не купил тебе особняк на Рублевке! И что, ты теперь нам будешь предъявлять претензии?!

Я сделала глубокий вдох. Выдох. Вдох-выдох. Только бы не сорваться.

– Мам, я же молчу.

Я заткнула уши и вышла из кухни. Села в отцовской комнате и включила телевизор. Екатерина Андреева, смотрите новости на Первом канале, сериал, еще сериал, криминал, размышления о трагической судьбе русской культуры, канал спорт, мимо, мимо, мимо, фильм без начала и конца, «Дом-2» с кроликами в деревянных клетках, группа «Корни». Я переключила. На экране бриллианты собирались в логотип Glam TV. Настя Ведерникова улыбалась, смеялась и шагала прямо на меня. Бодрый голосок за кадром анонсировал: сегодня в полночь в программе «After-party» Анастасия Ведерникова принимает миллионеров и экспертов в мире роскоши. Вернись из клуба и не забудь включить телевизор!

Я посмотрела на часы. Без пяти одиннадцать. Пора ехать домой.

За стеной гремела посуда, и гремела мама. Я приоткрыла дверь на кухню:

– В субботу на дачу поедем вместе. Я отвезу.

Есть хоть один человек на этом свете, который меня понимает? Мама… Я не обижалась на нее. Я понимала, что таким диким образом прорывается наружу ее растерянность перед жизнью. Родительское чувство вины за то, что она не справляется со временем и не соответствует ему. Мой глянцевый успех мама рассматривала как сигнал опасности – я становлюсь другой, не такой, как она, а значит, есть риск меня потерять.

Почему-то мама не могла понять, что меня ничто не может отнять у нее и что мне ничего не надо, кроме ее любви. Ну, может, чтобы еще по голове погладили.

Мама не умела наслаждаться сегодняшним днем, просто жить, потому что здесь и сейчас хорошо. Она ждала, что завтрашний день будет хуже. И на всякий случай уже сегодня начинала гнобить завтра.

Я добралась до дома, когда передача уже шла.

Вот они, миленькие, как на подбор! В распрекрасной студии программы «After-party» сидели моя подруга Настя, моя рекламодательница Самсонова и мой… никакой он не мой… и мой бывший знакомый Александр Канторович.

Потрясающее хамство. А, собственно, мне-то что? А я и не переживаю!

Пошла на кухню, поставила чайник, нашла в шкафу даренную к 8 марта корпоративную коробку конфет с надписью «Культ роскоши. 100% глянец», устроилась поудобнее на диване. Ну сейчас мы посмотрим на вас, голубки.

– Вы мне скажите, Александр Борисович, извини, что я на «вы», но мы же в эфире… – Настя состроила глазки, закинула ногу на ногу – …что у вас на выставке этой будет? Будет яхта больше, чем у Абрамовича?

Я сразу поняла, о чем речь. «Интер-Инвест» совместно с Luxury Trend устраивал выставку предметов роскоши – Luxury in Russia. Яхты, пароходы, ковры-самолеты, лошадки, антиквариат, живопись и бриллианты.

Вчера мне прислали пресс-релиз:

«Россия – родина роскоши. Здесь традиционно выбирают только лучшее. Мы вернули себе позиции в глобальном мире, и теперь у россиян самые быстрые яхты, самые дорогие особняки, самые роскошные автомобили, самые большие бриллианты и самые точные часы. Настал момент сверять время не по Гринвичу, а по бою курантов на Спасской башне Кремля. Устроители выставки Luxury in Russia ставят перед собой амбициозную задачу – сделать Россию мировым центром индустрии роскоши».

Идея патриотичного предпринимателя Канторовича состояла в том, что пора уже в России наладить производство яиц Фаберже. А потом, видимо, экспортировать их в Канны и продавать в бутике на набережной Круазетт. Самсонова его поддерживала. Вероника сделала состояние на экспорте западной роскоши в родные палестины и теперь столкнулась с тем, что западники потихоньку отзывали у нее лицензию на эксклюзив. Европейцы решили, что и сами не дураки здесь поторговать. Чтобы не потерять рынок, Самсоновой надо срочно переориентироваться на отечественный люкс. И здесь союз с Канторовичем и его драгоценными яйцами был неоценим.

– Или давайте поговорим о бриллиантах. Жаль, что к нам сегодня не смогла прийти Алена Долецкая, главный редактор журнала «Вог» и эксперт в области luxury. Попробуем разобраться с вами… Можно сделать сейчас в России что-нибудь лучше, чем яйца Фаберже? Я не думаю. А вы что думаете, Вероника?

Вот-вот, мы с Настей всегда думаем про одни и те же яйца.

– Фаберже неправильно сравнивать, это историческая ценность… – начала Самсонова.

Настя моментально перебила:

– Вот именно, об этом я и говорю. Чтобы завоевать место в мире западных ценностей, нужно бороться. Александр Борисович, вы знаете, как с этим бороться?

– С чем? – Канторович сидел, как дурак. Невеста не позволяла ему вставить слово. Но в этом, может, и была его функция – служить пиджаком, на фоне которого отлично смотрится Настино платье.

– С этим. У меня, например, телефон. Хороший телефон, – Ведерникова повертела в руках аппарат.