Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

Стуртевант один раз кивнул со своего места на ступенях. Собравшиеся повернулись к девушкам и пробормотали воззвание:

«Пусть Господь поможет вам исполнить эту священную обязанность».

– Они проведут Очищение зданий, – пояснил Порот, обняв жену за плечи. Он выглядел довольным и взволнованным. Дебора без выражения смотрела перед собой. – Они облечены невинностью и как никто другой подходят для этой задачи.

– А, так вот в чем дело, – сказал Фрайерс. – Да, наверное, в этом есть определенный смысл.

Девственницы. В тишине Ева Бакхолтер направилась мимо остальных к амбару, Сала Лундт – к дому.

Несмотря на всю неуклюжесть девушек, на их круглые подростковые плечи и нарочито размеренный шаг, нелепые перья и кукурузные листья в волосах, все происходящее казалось особенно торжественным. Фрайерс оглядел собравшуюся толпу. Родители кивали и негромко бормотали молитвы, а Порот взирал на девушек с гордостью дядюшки на выпускной церемонии. Одно лицо привлекло особое внимание Фрайерса: мать Сарра стояла немного поодаль от остальных, чуть ниже по склону. Впервые на его памяти женщина выглядела удивленной и обеспокоенной. Фрайерс проследил за ее взглядом. Вдова внимательно смотрела на Сару Лундт, которая медленно шла к дому; девушка с серьезным видом глядела прямо перед собой и сжимала белое перо с таким благоговением, будто его вырвали из ангельского крыла.

– Что беспокоит вашу мать? – прошептал Фрайерс. Но Порот, слишком увлеченный происходящим, только помотал головой.

Сара Лундт между тем медленно шла к дому между рядов собравшихся мужчин и женщин. Внезапно она замерла и бросила испуганный и несчастный взгляд на бледного молодого человека в толпе. Того самого, который вел автомобиль, – теперь Фрайерс в этом не сомневался. Парень на мгновение встретился с ней взглядом, потом с виноватым видом отвел глаза.

Подростки смотрели друг на друга считанные секунды, и заметить это мог только тот, кто следил за ними. Но Фрайерсу хватило времени, чтобы прочесть выражения их лиц, и он едва не расхохотался. Ха! Никакая она не девственница! И знают об этом только она, ее парень, да я! Он повернулся к миссис Порот и заметил выражение ее лица. И, может быть, мать Сарра.

Больше никто ничего не заметил. Сара Лундт продолжала медленно приближаться к дому, Ева Бакхолтер – к амбару. Наконец обе девушки пропали внутри, – Фрайерсу показалось, что Сара Лундт на секунду замерла на пороге, – и собравшиеся члены Братства вздохнули с явным облегчением. С них как будто разом сняли заклятие, ровные ряды распались, люди рассыпались по двору, и каждый остановился перед небольшой грудой домашних вещей.

– Что происходит теперь? – спросил Фрайерс.

Сарр тоже как будто расслабился.

– Обе девушки теперь внутри. Сара обойдет весь дом от погреба до чердака и освятит каждую комнату молитвой, Ева сделает то же самое в амбаре. А остальные в это время благословят наши вещи снаружи. Нам с Деборой в этом участвовать не позволено.

Фрайерс заметил, что благословение уже началось: члены общины размахивали руками, рисовали в воздухе какие-то знаки и бормотали молитвы, как люди на каком-то древнем базаре.

Сарр огляделся.

– От этого вида мое сердце радуется, – сказал он в равной мере про себя и обращаясь к Фрайерсу.

Размер, судя по всему, не имел значения. Мальчонка от силы лет семи с серьезным видом замер перед старыми напольными часами, по сравнению с которыми он выглядел крохотным, в то время как громадный Нафан Лундт, пока его младшая дочь благословляла дом, бормотал молитву над несколькими светильниками и скатанным ковром. Кора Гейзель стояла перед столом, заваленным кружками, мисками и тарелками. Рядом ее муж молился над двумя инструментами из амбара: сломанным плугом и заржавевшим приспособлением со зловещими шипами вдоль ободов колес. Брат Иорам поднял правую руку и с торжественным видом благословил автомобиль, в кабине которого, по словам Сарра, воняло мертвечиной. Фрайерс не совсем всерьез подумал, не пропадет ли теперь запах.

Он огляделся в поисках миссис Порот и наконец отыскал одинокий по-вороньи нахохленный силуэт перед своей пристройкой. В отличие от остальных, женщина ничего не благословляла. С неприятным изумлением Фрайерс понял, что она стоит прямо перед заросшим плющом зданием, как какой-то зевака, и заглядывает сквозь сетку прямо в его комнату.

От такой бесцеремонности его немедленно взяла злость – а потом охватил страх. Он поспешил к пристройке, уже воображая, как ожившая каким-то образом Бвада свернулась у него на постели.

– Вы что-то ищете? – окликнул он женщину.

Прошло несколько секунд, прежде чем та повернулась к нему без всякого смущения или вины, которые Фрайерс рассчитывал увидеть. Женщина казалась озадаченной, ее как будто занимали какие-то свои мысли. Фрайерса она едва заметила.

– Вы что-то увидели?

Вдова покачала головой.

– Ничего, – наконец сказала она. В голосе женщины звучало изумление; казалось, что она говорит сама с собой. В эту секунду она была удивительно похожа на сына. Миссис Порот еще раз покачала головой и прошла прочь, туда, где собрались остальные.

Фрайерс посмотрел ей вслед, потом открыл дверь в пристройку и зашел внутрь. Нет, слава богу, там никого не было. Когда глаза привыкли к полумраку, он торопливо оглядел каждый угол, быстро проверяя, все ли на месте. Неубранная постель, чемодан под кроватью. Лампа на тумбочке возле кровати, стакан с водой, фонарик и блестящий серп Сарра. Скомканный мешок с грязным бельем возле шкафа. Заплесневевшие серые стены. Грязный линолеум на полу. Что не так? Все книги на своих местах. Никаких пауков. Никаких змей.

Снаружи доносилось бормотание множества голосов, одновременно взывающих к господу. Фрайерс хотел было выйти к ним, но потом вернулся и взял со стола серп. Его он отнес на самый солнцепек, к погруженному в молитву Мэтту Гейзелю.

– Не хочу, чтобы что-то осталось без вашего благословения! – сказал Джереми, уложив серп рядом с плугом. Старик рассеянно кивнул и продолжил молиться.

То, что чужак застал ее перед своим окном, ничуть не смутило миссис Порот. Его мнение ее не особенно заботило – более того, оно вовсе ее не занимало. Но, возвращаясь к сыну, женщина чувствовала легкое головокружение. Собственное поведение показалось ей непонятным. Почему ее так потянуло к этой жалкой пристройке?

Что она должна была там увидеть? Обычно, подчинившись подобному побуждению, женщина обнаруживала некое сообщение, которое со временем становилось только яснее. На этот раз происходящее осталось для нее загадкой.

Что-то привлекло ее к комнате чужака – но почему? Вдова попыталась заглянуть внутрь, но яркое солнце слишком ярко блестело на сетке, и было невозможно разобрать что-то внутри. Женщина видела лишь тьму.

Наконец в дверях амбара показалась Ева Бакхолтер. Она воткнула перо в трещину в косяке как талисман и с улыбкой огляделась. Через несколько секунд из дома вышла Сара Лундт и тоже выдавила улыбку, хотя Фрайерсу, который как раз возвращался к остальным, показалось, что она выглядит немного потерянной. Девушка остановилась в дверном проеме и кое-как сумела закрепить перо под кровлей. Потом спустилась с заднего крыльца навстречу улыбающимся лицам. Молитвы прекратились. Очищение завершилось.