Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

После часа с Поней видящая поспешила в аптеку. Сегодня Агата Федоровна, как и намеревалась, собиралась покинуть Оранск, чтобы отправиться к родственнику, живущему на другом конце Лароссийской империи. Провожать хозяйку вышли на улицу все работники. Вовремя подоспела Люсенька. Жорка оглаживал четверку коней, проверял ремни упряжи. Да, сегодня Агату Федоровну повезет не сонная лошадка, а настоящие рысаки. И не на легких санях, а в удобном крытом, с мягкими лавками возке на полозьях.

Тиса с Люсей стояли у входа в аптеку вместе с горсткой работников. И видящая даже прослезилась, когда Агата обняла ее как родную на прощание и прошептала на ухо:

– Я вернусь через пару седмиц, но тебя уже здесь не будет, ласточка. Забирай зайца и лети с миром к своему вэйну. Если когда еще навестишь старую колдунью, я буду очень рада.

Помощница счастливо всхлипнула и прошептала слова благодарности в ответ за всю доброту, с которой Агата относилась к ней. Не удержалась и все же раскашлялась, чем вызвала укор вэйны, что нельзя запускать простуду.

– Сейчас же, как проводишь меня, зайдешь в аптеку и возьмешь у Пантелеймона согревающую мазь и настойку.

Хозяйка дала последние наставления Пантелеймону. Сани тронулись, провожающие помахали им вслед.

– А как же тот ужасный вэйн, он так и не объявился к вам, как ты опасалась? – спросила Перышкина Тису. Чернокожий ассиец все-таки произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Нет, и надеюсь, что больше никогда не появится.

Они потопали в школу. Войнова пару раз оглянулась. Сердце ее отчего-то разволновалось. Будто с Агатой душу покинула часть согревающего ее тепла. Или это просто начинает одолевать досада, что ее собственная поездка так долго откладывается. Ничего, подумала видящая. Завтра заберу Поню, а послезавтра отправимся с ней на станцию.

В клуб она входила под радостные возгласы ожидающего под дверьми люда. Клим будто ждал ее в гостиной. С приветствием принял пальто ученицы и, невзирая на ее попытки воспротивиться помощи, сам повесил его на вешалку.

День снова пролетел незаметно. Тиса приняла всех жаждущих ее поиска, а затем из любопытства снова взялась за перчатку оборотня. Конечно, чтобы опять убедиться, что так просто ей этот поиск не дастся, – перед смертью все равно не надышишься. Наверное, была бы у нее еще пара недель, она бы справилась с этой именной вещью. А так – только время теряет. Такая вот она черепаха. Но все это ерунда. Когда-нибудь она вернется к учебе, и тогда, быть может…

Клим спрятал именную в ящик стола и посмотрел на ученицу, складывающую в сумку тетрадь и не замечающую его внимания. Взгляд учителя скользнул по несколько бледному, но умиротворенному лицу, мягкой полуулыбке на губах, отметил движения тонких рук, в которых угадывалась вечерняя усталость. И, когда видящая поднялась с кресла, Ложкин тоже встал и в несколько шагов оказался рядом.

– Я уже говорил, мне искренне жаль, что вы уезжаете. Поймите, вам сейчас не стоит прерывать обучение. Может быть, вы все же передумаете?

Он искал в ее лице понимание важности только что сказанного, но Тиса лишь в очередной раз извинилась.

– Клим, я не могу отложить эту поездку.

– Да что у вас там случилось?! Что может быть важнее полностью подконтрольного, абсолютно подвластного искуну сильного дара? – жарко возмутился Климентий. – Подумайте, от чего вы отказываетесь. Уже через полмесяца вы бы добились такой высоты, что многим видящим даже не снилась. А так, бросив ежедневные занятия, вы можете растерять уже с таким трудом приобретенный навык. Если дело в оплате занятий, то я готов обучать вас и без нее.

Войнова не знала, как дальше смотреть в глаза этому мужчине, и просто дотронулась до его руки.

– Я все понимаю. – Вздохнула. – Вы во всем правы, учитель. Но дело не в оплате, хотя уроки достаточно дороги для меня. И все же я должна уехать. Если я этого не сделаю, то подведу хорошего человека.

– А сейчас вы подводите меня!

В его глазах видящая прочла укор. Хотела отстраниться, но блондин удержал ее руку. Снова.

– Тиса, пожалуйста, вы нужны нам. Я давно хотел признаться…

В кабинет ворвался Мо Ши и, заметив, как отстранился Ложкин от ученицы, заохал:

– Простите, кажется, я помешал вам, молодые люди.

Он собирался выйти, но Тиса остановила его:

– Нет, вы не помешали, Мо Линич. Я как раз вспомнила, что обещала зайти к Кларе. Простите.

Ощущая в душе смятение, она выскользнула из кабинета.

* * *

Заведующий плотно притворил за девушкой дверь и обернулся к своему ассистенту.

– Я так понимаю, ты не убедил ее остаться?

Клим расстроенно тряхнул головой. Старик принялся семенить от окна к двери и обратно.

– Надеюсь, не проговорился?

– Хотел, – мрачно признался Ложкин.

– Не вздумай! – Шуец поднял указательный палец. – Девица с характером. Поймет, что ты ее за нос водил, совсем отвернется.

– Позвольте вам напомнить, что я не собирался водить ее за нос! – огрызнулся блондин. – Интригу затеяли вы!

– Какая разница, – отмахнулся тот, – все равно в одной лодке сидим. И я скажу тебе, Климка, это не лодка! Это, я тебе скажу, – дырявое гнилое корыто! Вот то, в чем мы с тобой сидим, мой дорогой ассистент. И, клянусь, если не найдем способ удержать девчонку, потонем. Как пить дать потонем!

Климентий отвел глаза на карту. Мельтешение, создаваемое заведующим, его раздражало.

– Надо остановить ее!

– И что нам делать? Предлагаете привязать ее к этому креслу? – Ложкин саркастически усмехнулся.

– Не ерничай! – Шуец остановился и гневно взглянул на собеседника. – Хотя… знаешь, узы – неплохая идея. Она ведь тебе нравится, верно? О, да, я вижу – поболе, чем просто нравится! Так чего ты молчишь?!

– Не понимаю, о чем вы, Мо Линич.

– О том, что Тиса ведь уже не юная девушка. Ребенка из приюта взяла. Что, по-твоему, это значит? – Старик нервно фыркнул. – Одиночество, друг мой. Одиноко нашей видящей. Семью ей хочется. Вот и предложи ей руку и сердце. И для тела польза, как говорится, и для дела.

– Вы циничны.

– Я просто стар. Стар настолько, что не желаю ждать.

Клим невесело покачал головой.

– По ней опервэйн сохнет.

– Что еще за дракон такой? – Шуец удивленно вздернул седые брови.

– Не знаю. Это его она видела в тех самовольных видениях.

– Как видела, так и перестала, – хмыкнул Мо Ши. – Бежала наша красавица с самого приграничья сюда, чтобы ты избавил ее от этих видений. Значит, былое дело. Пустое. Говорю, позови замуж. Ты же, сколько я тебя помню, своего еще никогда не упускал.

– Если я и сделаю предложение Тисе, то не в угоду вам! Не собираюсь разделять ваших практичных подходов к столь деликатному решению, – резко высказался Климентий и дернул за ручку дверь.