Игра правил - Александр Фломастер

Мотя улыбнулся в ответ, но продолжать оппонировать и «подкармливать тролля» наотрез отказался. Прекратить диалог с В, уходящий в плоскость софистики и демагогии, было весьма разумно. Не думаю, что на этом поприще у Моти был бы хоть какой-то шанс на победу. Предметный разговор — вполне себе равное противостояние. А изворачивание смыслов, подлоги сути и искажения тезисов, а в особенности на острые или пикантные темы — арена исключительно одного актёра. И имя этого актера однозначно не Мотя. Хотя я не всегда могу отличить, когда от В идёт предметный поток мыслей, а когда игривое словоблудие. А иногда и то и другое вовсе как-то сплетается воедино, и там сам чёрт ногу сломит в его конструкциях.

— Ты пойми, — опуская издёвки В, Мотя возвращался в разговор с другой стороны, — я ни о каких нормах нравственности речь не веду. Я считаю, что каждый живёт, как хочет и как считает правильным лично для себя. У кого-то и с добрачными связями всё предельно строго, а у кого-то в высшей степени свободно. Кто-то с безразличием смотрит на секс, а для кого-то сей процесс представляется смыслом жизни. Дело каждого. Для того у человека и свободный выбор, чтобы жить именно так, как он хочет. Я лишь говорю о физике процессов и ни о чём более.

— Ну если о физике процессов, тогда поведай мне, что такое аборт? — спросил В, поддержав плавный перевод темы. — Только не скажи, что это «прерывание развития энергетической оболочки».

— Да, — кивнул Мотя. — Скажу именно так. Ни больше ни меньше. Ведь даже одна клетка зиготы — это уже человек, просто пока ещё недостаточно сложный. Но уже вполне себе живой, и энергетическая оболочка в его, пусть и маленьком теле, уже есть с самого начала его пути. Люди зависят от свободных выборов друг друга. А уж насколько всецело человек во власти выбора своей матери до момента появления на свет, так и описать сложно. Поэтому аборт — это преднамеренное убийство матерью своего ребёнка.

— Ты говоришь страшные вещи, Моть, — в момент остыв, с грустью в голосе произнёс В. — Ты правда думаешь, что нужно рожать, к примеру, сиамских близнецов, получившихся от патологии в однояйцевой беременности? Или нужно рожать инвалидов при других патологиях беременности и смотреть, как твой ребёнок всю жизнь мучается? Посмотрел бы я на то, как, не сделав вовремя аборт, такая семья будет «созидать» и «любить», кочуя из клиники в клинику с бесконечными слезами на глазах. Новому человеку нужно давать шанс для радости и счастья, а не для страданий и мучений. И если нужно взять на себя ответственность за прекращение ещё не начавшегося мучения маленького человека, то, я надеюсь, каждая мать будет готова это сделать. Чё ты там наплетёшь опять, «проекции» или «объёмы» отрицательные за аборт. Да плевать! Даже в таком случае надо жертвовать своим благополучием и спасать человека от мучений, огребая любых твоих проекций-хренекций.

Напрашивался логичный ответ. Что абортами люди спасают от мучений и страданий лишь сами себя, а не ребёнка. А что до ребёнка, так в таком случае ему не дают и шанса. И что аборты из-за патологий — на самом деле редкость, а в основном же можно услышать разговоры про «не вовремя» и «не прокормим», да или просто про «нежеланный залёт» не от того. Но Мотя почему-то не отвечал. Он молчал и выглядел так, будто ему было неловко за свой ответ. Но в то же время и соглашаться с В он явно не собирался. Странная ситуация. Я подумал, что кое-какой любопытной нюанс касательно поднятого вопроса, возможно, разбавит неловкий момент возникшей паузы.

— Я слышал, — заговорил я, как ни в чём не бывало, не акцентируя внимание на остроте момента, — что популярность и пропаганда абортов обусловлены наличием теневого бизнеса, где из эмбриона от прерванной беременности получают стволовые клетки, стоящие огромных денег. Биоматериал, получаемый в процессе абортов, — это многомиллиардный бизнес. И именно в интересах этого бизнеса и ведётся популяризация абортов. Но об этом предпочитают помалкивать.

Неторопливо переведя на меня свой взгляд, отвечать вызвался В:

— Раз уж начал позориться, — заговорил он, не меняя настроения в голосе, — так не мелочись уже и топи себя по полной. Расскажи до кучи про вред прививок, контроль мирового правительства над рождаемостью и подлог Америки с полётом на Луну. А ещё не забудь упомянуть про пользу гомеопатии и про вред ГМО. Ты меньше желтизны в интернете читай, здоровее будешь. А стволовые клетки для медицины уже давно выращивают.

— Про прививки ничего не слышал, — сохраняя хладнокровие, отвечал я. — Зато слышал, что как бы ни выращивали стволовые клетки, а эмбрионные человеческие так толком заменить и не могут. А что касаемо генной модификации, то на этот счёт у меня тоже мнение имеется… Считаю, что сама по себе генная модификация не может быть опасной. Потому что это лишь метод и средство. Как говорится, «не оружие убивает людей, а люди убивают людей». Так и здесь. Генная модификация — это по сути та же селекция, только направляемая человеком. Поэтому сама генная модификация как инструмент тут совершенно ни при чём. Опасно в ГМО-продуктах совсем другое. Опасны средства, к которым прибегают корпорации для создания «бесплодных» культур, и средства, благодаря которым получаемые культуры не ест ни одно насекомое. Средства, вызывающие у человека онкологию, бесплодие, аллергию, диабет, болезни Альцгеймера и Паркинсона. Это, знаешь, если раньше корявое и червивое яблоко на базаре считалось отвратительным, то сегодня наличие в яблоке червей — это однозначно повод его купить. Ведь если яблоко ест червь, то, значит, и микробы человеческого организма этим яблоком «не подавятся». А красивые как на подбор, одинаковые, блестящие и крупные фрукты или овощи, наоборот, вызывают опаску и отвращение. Огромные красивые яблоки, которые можно поставить на стол как украшение, ведь через пару месяцев они будут выглядеть абсолютно так же, как и в день покупки. Потому лично мой критерий некачественных продуктов очень прост: если у продукта безупречный внешней вид, но при этом его не едят насекомые, значит, и мне его есть не следует.

Будто поняв что-то очень важное, В резко оживился и, проигнорировав необходимость продолжения дискуссии со мной, обратился к Моте:

— А кстати, ГМО! — широко раскрыв глаза, он повернул голову в сторону Моти. — Вот теперь-то со своими сказками ты попался окончательно и бесповоротно! Если энергия эфира якобы гармонично эволюционирует, то что же тогда такое генная инженерия, когда люди сами выстраивают структуру материи на своё усмотрение? Что такое синтетическая биология, занимающаяся не перемещением нескольких генов между организмами, а созданием полноценного искусственного генома? Неужели люди способны мастерить энергетические оболочки на своё усмотрение? Но как же тогда описанный тобой баланс и гармония материи? Как же «вселенская справедливость» и прочая байда программных кодов? Ловушка захлопнулась, друг мой! — радостно щёлкнул пальцами он. — Вмешательство людей в процесс создания материи никак не бьётся с твоим ЗУМом!

Тот факт, что В снова проигнорировал мой ответ, меня изрядно подбешивал. Но пытливость его ума и уровень генерируемых им вопросов с лихвой окупали небрежную манеру ведения диалога.