Отель «Калифорния» - Мира Вольная

Черт!

Этот мужчина сводит меня с ума.

— Мы даже поругаться не можем по-человечески, — пробормотала я, отстранившись, когда воздуха совсем перестало хватать.

— Может, потому, — склонил он голову набок, продолжая поглаживать пальцем мою скулу, — что мы не люди? Но ты задаешь слишком сложные вопросы, колючка…

— Прости, — пожала плечами.

Волков покачал головой:

— Мне нравится. Это какое-то почти мазохистское удовольствие. Еще один фетиш, как моя одежда на тебе, — широкая ладонь спустилась к заднице. Змей прижал меня к своим бедрам.

— Засранец, — уткнулась я лбом Яру в грудь, все еще тяжело дыша. — Ты к Санычу?

— Да. Потом заскочу на пару часов в отделение. Сухарь забил мою голосовую матом, надо выяснить причину.

— Я поеду в отель.

— Хорошо, я постараюсь пораньше, — он повернул голову на звук подъезжающего такси. — Пообещай мне только, что не будешь встречаться с отцом.

— Даже под дулом пистолета, — улыбнулась, отстраняясь.

Он кивнул как-то настороженно и задумчиво и взял меня за руку, потянув в направлении машины.

«Я хочу тебя», — мигнуло сообщение на телефоне, когда такси уже выехало со двора.

«Это обещание?»

«Это факт».

Я улыбнулась, откинувшись на спинку, прикрывая глаза. Ночь будет горячей?

Такси остановилось у отеля практически через полтора часа, как-то нервно царапнув гравий на обочине. В «Калифорнии» на первом этаже горел свет, но было тихо, падальщики все еще ошивались в округе, в окне гостиной маячила любопытная морда Крюгера, тачки Кита видно не было.

Хорошо.

Кулак, до этого момента отчего-то сжимающий внутренности, отпустил. Теперь было гораздо спокойнее. Да и первое впечатление от слов Волкова стало гораздо-гораздо слабее.

К вопросу о доверии.

Интересно все же, почему он не сказал мне раньше?

Я расплатилась с угрюмым, уставшим от непростой дороги шофером и вышла. Ведьма… Подумать только, Ирз нанял ведьму, чтобы «помочь» мне потерять отель.

Я остановилась у самого начала дорожки, рассматривая «Калифорнию» — мрачная, старая, неприглядная снаружи… Но такая своя внутри. Дом.

Почти как из психодельных мультиков Бертона, из страшных историй, рассказанных у костра темной, тихой ночью.

Мой дом.

Костя нашелся в библиотеке, Кит, судя по звукам, мучил несчастную гитару у себя в комнате, Ксеньки, теть Розы и Стаса видно не было.

— Где сестру потерял?

— Теть Роза пытается научить ее быть девочкой, — вздохнул ребенок. — Они что-то лепят, — и, подумав немного, все-таки поднял голову от планшета, с мольбой посмотрев мне в глаза: — ты же не заставишь меня пробовать, Мар?

Я расхохоталась, прислонившись к дверному косяку.

— Не заставлю, но и с сестрой объясняться будешь сам.

— Ма-а-а-р, — протянул он с видом приговоренного.

— Учись находить правильные слова, — улыбнулась я. — Тебе это пригодится. Давно они там?

— Нет, только начали.

— Тогда пошли присоединимся, — подошла я к дивану.

— Это обязательно?

— Да, — кивнула как можно строже. — Я соскучилась, и вы обещали поделиться со мной рассказом о «Барселоне».

Мальчишка со вздохом убрал планшет.

— А Стас где?

— Наверное, у себя, — пожал подросток худыми плечами.

— Тогда сходи за ним, и я жду вас на кухне. Заодно расскажете, что сегодня делали.

— Что делали, что делали, — проворчал Костик, проходя мимо, — с этой собакой определенно что-то не так. Он абсолютно недрессируем.

Пес, словно почувствовав, что говорят о нем, ткнулся мокрым носом мне куда-то под коленку, укоризненно глядя в спину ребенку.

— Ну и что ты опять натворил, морда бесстыжая?

«Уф», — сказала собака, и мы вместе отправились на кухню.

Растрепанная Ксенька пыталась месить тесто в огромной миске, оно тянулось так, что чуть ли не текло, большая часть оставалась у девочки на руках, фартуке и столе, падая мимо. Но Ксюша старалась. Вся мордашка выражала усердие и сосредоточенность.

— Чем помочь? — спросила, закрывая дверь.

— Не мешать, — проворчала юная хозяйка.

— Начинкою займешся? Ми ліпимо вареники, — с гордостью ответила теть Роза, протягивая и мне пестрый ярко-желтый фартук.

— С вишней?

— А як же, — хитро улыбнулась повар через плечо, доставая из холодильника огромный пакет с вишней.

О, вот оно счастье. Вареники с вишней, а еще, когда сварятся, сахаром сверху совсем немного присыпать. Я чуть слюной не захлебнулась.

И, видимо, что-то такое промелькнуло у меня на лице, потому что теть Роза громко и задорно расхохоталась, качая головой.

— Ти не лисиця, Мара. Ти ласунка гірше мого онука*

(Ты не лиса, Мара. Ты сладкоежка, еще хуже моего внука).

— Которого из?

— Молодшого, звичайно.**

(Младшего, конечно).

В этот момент в дверях показались Костик со Стасом, а я достала с верхней полки миску для вишни.

Вареники… Самое прекрасное, что придумал человек!

Общими усилиями хитрое блюдо мы победили часа через полтора, помимо самих вареников итогом продуктивной коллективной деятельности стали: перемазанная в тесте Ксенька, мы с мальчишками, испачканные вишневым соком, с липкими от сахара пальцами, и кухня, частично засыпанная мукой, как снегом. Мелкие наперебой рассказывали какой поганый вай-фай в «Барселоне», как успешно забивает на этот факт хозяин и как круто, оказывается, играть в два часа ночи в «Крокодила».

Я слушала, уплетая те самые вареники, и украдкой поглядывала на телефон. Ярослав не звонил. Впрочем, как не было новостей и от отца, хотя любопытное видео я ему сбросила еще в такси.

Спать все разошлись только ближе к часу. Я лежала в кровати, разглядывала потолок, слушая, как скребет по крыше ветвями старая береза, и почему-то все думала про маньяка Волкова. Хотя ясно почему: бледная рука с татуировкой на запястье все еще стояла перед глазами, впрочем, как и не до конца развоплощенная душа. Нефилим… Нефилим, читающий библию и убивающий «ведьм», нефилим…

Черт!

Я подскочила на кровати, схватила с тумбочки телефон, лихорадочно прокручивая в голове мысль.

— Да? — раздалось после второго же гудка.

— Яр, — собственный голос звучал напряженно, натянуто, — я знаю, почему он это делает. Почему пытает их, почему ему нужно их признание.