Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров

— Хе-хе, фигня вопрос, шеф, — Пашка всегда легок на подъем.

— Прыгай за руль. И подальше от центральных улиц. Тут легко нарваться на пост.

— Заметано! Только мне оставьте кусочек.

— Не переживай, кудряш. И ты присунешь.

Когда парни освободили салон, Лиза воскликнула, глядя на манерно раскинувшегося на сиденье Бречкина:

— Куда все ушли?

— Просто они дебилы — вот и все.

Елизавета приступила к выполнению задуманного, по достоинству оценив цепочку с медальоном на Лешиной шее. Хоккеист толком и позабыл о семейной реликвии.

— Что, здоровяк, — пошла напролом она, — хочешь меня?

— Меня все мучил вопрос: трахаешься ли ты за деньги?

— Я не такая.

— Отлично, потому что денег у меня нет.

Бречкин и Лиза слились в страстных объятиях, благодаря которым профессиональной обольстительнице удалось стащить с шеи Лехи заветный образок так, что он даже не почувствовал. Не успел Бречкин и половины одежды с себя сбросить, как к ним с улицы запрыгнул Арсений, а за рулем очутился пронырливый Павел.

— Мы вынуждены украсть вас у этих остолопов, мадам!

— По газам, курва!

Умчавшийся «BMW» проводили взглядами трое голодных неудачников:

— Мне чудится, или нас кинули?

— Еще и обокрали.

— А что пропало?

— Секс пропал.

— Иди в уборную — выпусти пар, пока заказ готовится.

— Кажется, нам надо определиться, кто пойдет первым, — угрюмо заявил Абдуллин.

— А что потом?

— Суп с котом.

— От супа я бы не отказался.

— Нам только и остается, что жрать. Что ж еще делать в непонятной ситуации.

Брадобреев на первых же секундах полюбил педаль газа.

— А вы отчаянные ребята, — произнесла Лизочка.

— Твой босс нас явно недооценил, — заявил Митяев, присоединившись к Лехе, который уже вовсю ласкал Лизу.

Пашка уводил машину в городские дебри, жадно глядя в зеркало заднего вида и давясь слюной.

Добраться до Лизиной груди сквозь тонкое платье — секундное дело. Она поняла, что попала в руки хоть и к молодым, но умелым пацанам, однако истинного мастерства им все равно не достает, дабы наповал сразить проститутку со стажем. Школьницы на ее месте уже бы давно потекли. В ходу тот же прием, что и у нее: Арсен совместил приятное с полезным и не только облапал Лизу, не отлипая от ее шеи, но и выяснил, что заветная флеш-карта скорее всего прячется в сумочке, дотянуться до которой не давала Лизавета, через штаны растирая нечто выпуклое в районе паха 17-го номера «Магнитки-95».

— Хм, а вам не маловато лет, мальчики? — она задала сугубо риторический вопрос, не отвлекаясь от телячьих нежностей. — В суд на меня не подадите за растление? — хихикнула проститутка.

— Кто кого еще растлевать собирается, — заявил искушенный в интимных делах Бречкин.

— Ты так в себе уверен? — Елизавета внезапно обхватила Митяева руками и поцеловала его в засос так, словно хотела откусить ему голову — это был самый сладкий поцелуй в жизни Арсения. Предпочтения Лизы разозлили Бречкина. Леша легонечко шлепнул негодницу по заднице как раз в тот момент, когда она почти стянула с Арса золотой крестик — цепочка с ним канула куда-то в темноту салона.

— Какая ты борзая! Тебя спортсмены когда-нибудь имели по-грубому? — спросил Бречкин, напоминающий медведя в человеческом обличии.

— Дорогой, может, ты задашь вопрос посложнее? — спросила Арсения она, тем самым желая указать на крепколобость Бречкина.

17-й номер «Магнитки-95» поразил ее:

— Где флешка, Лиза?

Вот сейчас девица реально испугалась. Она хотела расцарапать лицо Митяеву и кинуться к сумочке с газовым баллончиком, однако Леша схватил ее за руку, будто в кандалы заковал.

— Леха, проверь сумку.

— Значит, вы тут в теме все? Маленький ублюдок не умеет держать язык за зубами, — начала Лиза и непроизвольно зевнула, словно ей безразлично происходящее.

— Есть, — Бречкин отыскал флешку.

— Если вы хотели меня задеть, то ничего не вышло.

— Мы уже поняли, что ты крепкий орешек, Лизок.

— Мне самой уже поперек горла эти интрижки. Да нет… нет никакого компромата. Все это придумано, чтобы манипулировать отцом Данила. Олег действует через пацана. Потому что Озеров-старший, чтобы уберечь семью, пойдет на любые условия. Либо эти скоты его задавят. Так-то он хороший мужик. Если не станет надеяться на одного лишь себя, то отстоит бизнес.

Такой исход событий поразил Митяева: неужели они пошли по ложному пути, оставив Даню в клубе?

— Какая же ты дрянь, Лизочка. Ты всех обманула?

— Да она блефует, Арс, — не поверил Бречкин. — Что ты тогда скажешь на это, стерва?! — Алексей опустил стекло и выкинул флешку в зияющую пустоту, расположенную непонятно где в большом городе.

Выражение лица у девушки не поменялось: ни одна складка не дрогнула. Но появилась слабость.

— Убедился? — обратилась к Арсению она.

— Они же придут в ярость, когда узнают, что компромата нет.

— Для этого вы и были мне нужны.

— Нас сегодня пользуют все, кому не лень, — воскликнул Пашка.

— Как хорошо ты все спланировала.

— Ты прав, но я хороша еще и в кое-чем другом, — она принялась бесцеремонно расстегивать ширинку на Митяевских джинсах.

«Простачок. Что ты знаешь о женщинах? 16 лет. Тебе сиську покажи, и ты горы свернешь. Правда, нужно отдать тебе должное за смекалку и находчивость — старался, пыхтел ведь», — ее мысли затухли сами собой.

Снотворное, влитое давным-давно, наконец соизволило подействовать.

Лиза, закрыв глаза, отключилась. Ее голова припала Арсу аккурат в зону ширинки. Тот, предвкушая внеземное удовольствие, зажмурил глаза, запрокинул голову и приоткрыл рот, однако понял, что минета не будет. Лиза будто бы уснула… или нет?

— Чего с ней такое? Трусы хоть поменял, бабник?! — фыркнул Леша.

— Обижаешь, Бреча.

— Что там у вас? — спросил Паша.

— Повернись и посмотри.

— Не хочу я на твое хозяйство глядеть!

— Боишься, что комплексы одолеют?

— Вот и сказочке конец. Убери ты ее уже от себя. Смотреть не могу.

— Паша, тормозни где-нибудь… Пульс вроде есть. Странно.

— Так есть или нет?! — занервничал Павел.

— Есть.

— Дышит?

— Не паникуй. Дышит.

— Я подписывался на потрахушки, а не на похороны. А ведь нас видели с ней последними.

— А вот и ответ, — Бречкин порылся в ее сумочке, обнаружив мятый пакетик с содержимым, хранение, продажа и оборот которого преследуются по закону.

— Передоз, что ли?

— Пеной штаны тебе уделала?

— С пеной вроде бешенство, а не передоз, не?!

— Наверняка побочка какая-нибудь. Отключилась. Столько алкоголя выжрала вдобавок. Здорово покувыркались, бляха-муха!

— Что будем делать? В больницу ее?

— По-хорошему надо бы…

— Вы оба сдурели?! — воскликнул Бречкин. — Чтобы нас там за какую-то суку взяли тепленьких.

— Прощай, свобода, — произнес Брадобреев.

— Вот именно! Про карьеру молчу. Хуй с ней. Она дышит, сердце бьется? Вот и все! Надо валить. Она заслужила такого обращения, — раздраженно