Ты мое Солнце - Екатерина Сергеевна «Лис»

железным столом и смотрит на вошедшего гостя. — Рад тебя видеть.

— Не могу сказать того же, — Эд отходит от двери и присаживается на табурет напротив мужчины.

— Приятно видеть старого Эда, — усмехается Виктор. — Я смотрю, ты опять переоделся.

Мужчина осматривает парня. Он сидит непринужденно, в расстегнутой кожаной куртке и узких черных джинсах, которые до неприличия обтягивают его ноги и бедра. Из-под куртки выглядывает ярко-желтая футболка с какой-то геометрической абстракцией на груди. Зеленые глаза полны недовольства. Он облизывает нижнюю губу в нетерпении. Ему здесь явно неуютно.

— Хватит скалиться, Виктор, — перебивает льстивую речь парень. — У меня полно дел, и тратить на тебя драгоценное время я не хочу.

Эд кладет руки перед собой на стол и кидает гневный взгляд в сторону собеседника. Тот сидит весь бледный в сером тюремном костюме. Глаза бегают по сторонам, его плечи опущены, а волосы хаотично разбросаны на прямой пробор. Губы потрескались и сжимаются в узкую щель.

— Я так понимаю, — продолжает Эдуард, — тебе есть, что мне сказать, раз три недели добиваешься моего визита.

Виктор не выдерживает, подается вперед.

— Я слышал, Сергей вернулся в компанию, — спрашивает он, — и объявил о помолвке?

— Ты хорошо осведомлен для заключенного, — не понимает, к чему ведет мужчина. — Что тебе надо?

Виктор улыбается, но улыбка получается косой и неровной. Боль и злость застывают в холодных голубых глазах.

— Ты спрашиваешь, что мне надо? — начинает злиться он. — После того, как ты упек меня на нары, отобрал все мое имущество, перевел мои деньги на левые счета, отмыл их…

— Фу, как некрасиво, — ерничает Эд, чем вызывает еще больше злости в мужчине.

— Мне нужна свобода, Эд, — пренебрежительно выплевывает Виктор. — И я могу за нее заплатить.

Эдику становится интересно. Он поправляет свои давно коротко стриженные волосы, по привычке проходит по ним ладонью и поднимает бровь.

— И что же у тебя еще есть, чего я не отобрал? — скалится акулой парень.

— Информация. Я дам тебе информацию, откуда у проблем Сергея растут ноги. Ведь ты же не думал, что я все провернул один. Я сдам тебе главного, — Виктор улыбается, довольный собой.

Эд молча приподнимается с табуретки, поправляет выбившуюся из-за пояса футболку и отходит к двери. Разворачивается на пятках и находит испуг в глазах собеседника.

— Ожидаемо, ох, как ожидаемо! — смеется он. Стучит в дверь, и она открывается. — Жди, мне надо подумать, — говорит он и выходит из помещения.

***

Апрель на редкость выдался теплым, но дождливым. Хмурые тучи Лос-Анджелеса нависают тяжелым полотном и плачут мелкими слезами. Эд стоит под большим черным зонтом около своей машины и ждет. Из ворот кладбища начинают выходить люди. Они черными пятнами продвигаются к своим машинам и плачут вместе с дождем. Последняя из ворот выходит Анна Львовна в окружении своей охраны под руку с Брюсом. Ее черный брючный костюм ничем не выделяется из общей массы людей. Шляпа с большими полями хоть как-то защищает от мелкого моросящего дождя. Она замечает Эдуарда, что-то говорит охране, и они уходят за медленно удаляющейся фигурой Брюса.

— «Пес», — с грустью в голосе произносит она, когда останавливается в метре от парня.

— Соболезную твоей утрате, надеюсь. Нунг был хорошим человеком.

— Не надо этих слов, — злится Анна. — Я прекрасно знаю, что произошло с моим мальчиком, и кто исполнитель, — стирает накатившую слезу женщина.

— Тогда ты должна знать, за что этот мальчик был наказан, — чуть повышает голос Эдуард, стараясь не смотреть, как женщина плачет.

Он никогда еще не видел ее слез. От этого становится как-то не по себе.

— Поэтому я и не помешала тебе, — с болью понижает голос. — Я надеюсь, ему не было…

— Я сделал все быстро, он даже не успел испугаться, — твердо говорит Эд.

— Нет, не говори ничего, я не хочу знать, — останавливает его Анна, машет руками, обтянутыми прозрачными черными перчатками. Капли дождя капают с ее шляпы и разбиваются о плечо. Через пару минут у ворот они остаются совсем одни.

Анна смотрит на Эда, а губы застывают в немом вопросе. Парень все понимает.

— У него все хорошо. В следующем месяце у них свадьба. Прости, но тебя вряд ли пригласят.

Анна лишь опускает глаза.

— Я надеюсь, все, что произошло, станет для тебя хорошим уроком, — заключает Эд, одергивает полы своего черного пиджака. Сегодня он при полном параде.

— Не учи меня жить, «пёс», — голос пропитан ядом и горечью потери. — Я до сих пор люблю Сергея. И хоть я жалею о многом, я все равно до конца своих дней не откажусь от этой любви.

Эдуард хочет что-то возразить, но Анна его перебивает.

— Я не буду больше существовать в его жизни. Все дела он будет теперь вести через моего заместителя. Но учти, Эд, я все равно буду следить за его жизнью… И дай тебе Бог испытать хотя бы часть той любви, которую храню я.

Анна разворачивается и уходит к одиноко стоящей фигуре Брюса. Она идет вперед, не разбирает дороги. Ноги уже промокли в тонких туфлях. Лишь только дождь видит, как содрогаются ее плечи в непрерывном рыдании. Она оплакивает свою любовь, одну яркую и дерзкую, другую уже правильную, но недолгую. Она молит Бога принять душу милого мальчика, которого сгубила ее глупость, и даровать счастье мужчине, которого она навсегда оставила в своем сердце.

Эд еще пару минут смотрит вслед удаляющейся женщине и садится за руль машины.

Слова Анны застревают глубоко в сердце, и Эдик понимает, что это и есть настоящая любовь, которая не щадит никого. Он заводит машину давит на газ набирает обороты, дразнит мотор. Телефон на передней панели издает короткий сигнал. Эдуард берет его в руки и читает:

«Ты, когда будешь дома, сокровище?»

«Уже лечу, через час самолет», — быстро печатает он, не отрываясь от мокрой дороги.

«Тогда жду. Ты задолжал мне выпивку», — появляется ответ.

Эд смеется и нажимает на газ.