Повелитель теней. Том 2 - Лариса Куницына

— У фаворитов есть фавориты, — пожал плечами Айолин. — А Жан — фаворит Монтре. Я помню его, он был хорошим воином, отчаянно смелым и способным. Но, мне кажется, он лишился расположения Армана из-за своей жестокости. Я сам присутствовал при том, как король отчитывал его за нападение на какую-то деревню и угрожал, что если узнает о чём-то подобном впредь, то прикажет вздёрнуть его на дубе в назидание иным. Потому я удивился тому, что Жувер вдруг оказался в окружении Монтре, и тот даже пытался протолкнуть его на место главнокомандующего, для чего у Жана нет ни положения, ни опыта, ни способностей.

— Милый мой Айолин, — усмехнулся Марк, — ты не знаешь подоплёки этого дела лишь потому, что был тогда слишком юн, и Арман берёг твою невинность. Но я знаю, в чём дело. Однажды король, пользуясь своим правом входить в любую дверь без стука, вошёл в его шатёр и застал Жана в объятиях оруженосца. Ему грозило публичное бесчестье, но Арман не хотел скандала, и, может, пожалев его репутацию, просто выгнал его. И теперь тебе понятно, что связывает Монтре с Жувером. Он, кстати, тоже высокий брюнет, как и я. А отношения такого рода часто приводят к весьма странным поступкам, в том числе таким, как продвижение любовника на пост высокий, но ему совершенно не подходящий. Должно быть, Жан слёзно умолял его об этом. Вопрос в том, какие будут последствия, если мы попытаемся обвинить в этом убийстве Жана?

— У него нет реальной власти, Марк. Он просто сопровождает Монтре, защищает его своим мечом, но если он исчезнет, виконт тут же подберёт следующего высокого брюнета из своего окружения. Я не столь невинен, чтоб не заметить с прискорбием, что при дворе Ричарда этот порок цветёт пышным цветом. Предусмотренное за это наказание не применяется уже давно, возможно, король даже тайно поощряет подобные шалости среди придворных, поскольку это даёт ему возможность держать этих сластолюбцев в узде под страхом того, что их всё-таки выведут к позорному столбу и лишат имущества и привилегий.

— Значит, в данном случае, Жан нам неинтересен. Что ж сдадим карты де Грамону и посмотрим, как он их разыграет. А сами вступим в игру на его стороне, но имея в виду свои цели. Ты приглашён к Монтре на яблочный пир?

— Все, кто имеет влияние при дворе, приглашены. Я не исключение.

— Поедем вместе. Я переговорю с Рене, а ты присмотрись Блуа. Может, мы сможем использовать его в своих целях. Вряд ли он пойдёт на откровенность со мной, а вот ты наверняка покажешься ему перспективным союзником.

— Ты зря себя недооцениваешь, Марк, — усмехнулся Айолин. — Блуа, как все недавние провинциалы, трепещет перед всем, что несёт на себе печать аристократизма. Твой старинный род, безупречные манеры и благородная внешность откроют для тебя его двери. Поверь, он будет рад видеть тебя среди своих друзей. Тем более что меня он совершенно не интересует.

— Я вижу, ты не забросил игру в мяч, — рассмеялся Марк. — С какой лёгкостью ты бросаешь мне подачу. Что ж, тогда поедем вместе, пусть Блуа видит, что я вращаюсь в высшем обществе, и, если он соизволит оказать мне внимание, я милостиво его приму.

Яблочные пиры в Сен-Марко издавна проводились в честь нового урожая яблок, и, если в деревнях и городах выливались в народное гуляние, когда все кабаки и трактиры были переполнены, столы часто выставлялись на улицу, а в сельской местности и прямо в садах под деревьями, то аристократия использовала этот повод для более изысканных развлечений. В этот раз виконт Монтре решил напомнить королю о своём умении устраивать яркие развлечения и объявил о пире, который решил провести в собственном загородном дворце Шато-Блуа, расположенном на холме в окружении садов.

По этому случаю сразу после наступления темноты это большое просторное строение с множеством залов, фонтанов и прозрачных галерей, окружённых стройными колоннадами, было освещено золотым светом тысячи свечей. Там звучала музыка, в двориках и залах танцевали прелестные девицы, известные многим придворным по дорогим заведениям, предоставляющим любовные утехи. Акробаты, жонглёры, специально приглашённые труппы актёров разыгрывали для гостей комические и фривольные пьески, а странствующие певцы, многие из которых уже успели добраться сюда из луара после празднования дня рождения альдорены, распевали свои баллады, аккомпанируя себе на лютнях и ноэлях.

Во дворец съезжались облачённые в нарядные одежды гости. Мужчины приезжали верхом на роскошных тонконогих скакунах с завитыми гривами и вплетенными в них серебряными бубенцами, а дамы прибывали в красивых каретах, украшенных резьбой, позолотой, серебряными накладками и парчовыми драпировками. Здесь не было главного привратника, но и без него в ворота могли въехать только самые родовитые, самые богатые и самые влиятельные лица королевства, а также те, кто по той или иной причине пользовался симпатиями хозяина или казался ему полезным.

Ближе к ночи в окружении свиты прибыл король, за ним следовал принц Жоан со своими ближайшими друзьями — сыновьями высокопоставленных царедворцев. Вскоре дворец заполнился яркой веселящейся толпой, занятой обсуждением последних сплетен, а также плетением больших и малых интриг и интрижек. В замке были устроены уютные альковы, где дамы в масках встречались со своими кавалерами, которые проскальзывали за бархатные пологи, закрыв лицо плащами, словно так они становились неузнаваемыми или даже невидимыми. Эта слегка опасная, немного непристойная и очень забавная игра была в моде при дворе, и для неё, как и для других важных дел, было отведено достаточно времени до того, как гостей пригласят за столы, накрытые для пира.

Марк встретился с де Грамоном на широкой террасе, нависающей над обрывистым берегом реки, протекающей мимо поместья. Здесь возле резной балюстрады из белого песчаника стояли вазоны с одуряюще пахнущими цветами и фонари на кованых подставках, дававшие достаточно света, чтоб можно было видеть всё вокруг и при этом наслаждаться таинственным и романтичным полумраком. Естественно, ни ему, ни Рене не пришло в голову закрывать лицо. Остановившись у балюстрады, они внимательно огляделись, чтоб убедиться, что поблизости никого нет.

— Я проверил твой список, Рене, — проговорил Марк, посмотрев вниз, туда, где под обрывом синевато поблескивая, текла река. — К сожалению, только у одногочеловека из него есть мотив и возможность, и нет алиби.

— Я слушаю тебя, — кивнул де Грамон, опершись о высокий парапет.

— Теодор Бризон, сокольничий короля некоторое время назад сватался к Ангелике де Жорес, девице, находившейся под опекой Монтре. Монтре долго ломался, а потом согласился, и вдруг девицу находят повесившейся