Огненный крест. Книга 1. Священный союз - Диана Гэблдон

На нижней примостились словарь Сэмюэля Джонсона, счетные книги, пара альбомов Брианны и тонкий журнал в холщовом переплете, куда Роджер записывал песни и стихи, услышанные на разных праздниках и прочих сборищах.

Роджер поставил стул с другой стороны стола и принялся затачивать новое перо. Ему хотелось, чтобы записи были разборчивыми. Он не знал, какая судьба уготована его коллекции, но, как ученый, заботился о сохранности слова. Пусть он собирал фольклор сугубо для себя, ему нравилась мысль, что он оставит что-то грядущим поколениям, и потому следил за почерком и тщательно описывал все обстоятельства, в которых услышал ту или иную песню.

В кабинете царила тишина, только Джейми порой вздыхал, разминая сведенные судорогой пальцы. Вскоре в дверь постучал мистер Баг, и Джейми, перекинувшись парой слов с управляющим, вышел. Роджер, не отрываясь от записей, рассеянно им кивнул.

Четверть часа спустя он с чувством выполненного долга опустил перо и потянулся. Дожидаясь, пока высохнут чернила, отложил журнал и принялся листать один из альбомов Брианны.

Она не станет возражать, хотя обычно показывает ему лишь самые удачные наброски, которые нравятся ей самой.

Роджер медленно листал альбом, испытывая любопытство вперемешку с уважением: будто он совал нос в чужую тайну, пытаясь лучше понять характер жены.

Почти на всех эскизах был ребенок; один из них Роджер разглядывал особенно долго. Джемми спал спиной к зрителю, свернувшись в форме запятой. Рядом в точно такой же позе лежал котенок, пристроив подбородок на пухленькой детской ноге. Роджер вспомнил недавний разговор.

– У младенцев нет лица, – сообщила Брианна, хмуро изучая сына, самозабвенно грызущего ремешок от порохового рожка.

– Серьезно? А что тогда у них в передней части головы?

Роджер лежал рядом с ребенком и котом, насмешливо глядя на нее снизу вверх.

– Я говорю образно. Сами лица есть, но они похожи друг на друга.

– Ну, уж отец-то всегда узнает своего ребенка, – пошутил он. И спохватился, когда в глазах Брианны мелькнула тень. Она тут же растаяла летним облачком – но все-таки мелькнула.

– Я говорю как художник. – Бри чиркнула лезвием ножа по угольному карандашу, чтобы заострить кончик. – У них нет костей… точнее, их не видно. А именно кости образуют форму лица.

Как бы там ни было, ей прекрасно удавалось передать выражения лиц. Роджер улыбнулся, рассматривая следующий эскиз: на нем Джемми выглядел серьезным и сосредоточенным – явно перед тем, как измарать очередную пеленку.

Кроме портретов в альбоме обнаружились какие-то чертежи. Пролистав их без особого любопытства, Роджер поставил его на место и вытащил другой.

Плотные листы покрывала ровная вязь угловатого женского почерка. Это был не альбом для рисования и не дневник, а скорее журнал для снов.

Прошлой ночью мне снилось, что я брею ноги.

Роджер усмехнулся про себя, но представил длинные ровные ножки Брианны и продолжил чтение.

Я взяла папину бритву и крем для бритья. Папа, скорее всего, будет ругаться, но мне все равно. Крем для бритья был в большом белом флаконе с красными буквами «Олд Спайс». Уж не знаю, есть ли такой в самом деле, но от папы всегда пахло «Олд Спайсом» и табачным дымом. Сам он не курил, а вот коллеги по работе – да, и потому от его пиджака пахло, как в гостиной после вечеринки.

Роджер невольно вдохнул, почти ощущая ароматы свежей выпечки, чая и мебельного лака. На благопристойных собраниях в доме пастора сигареты были под запретом, и все же от отцовского пиджака порой тоже тянуло дымом.

Однажды Гейл рассказывала, как пошла на свидание с Крисом, не побрив ноги, и весь вечер не давала ему положить руку на колено, чтобы он не заметил щетины. Берясь за бритву, я всегда вспоминаю ту историю и провожу ладонью вверх по бедру, проверяя, не колются ли волоски.

Волоски на бедрах Брианны были такими тонкими, что совсем не чувствовались на ощупь, и только когда она стояла голая против света, сияли на солнце золотистым ореолом. У Роджера захватывало дух, что он один видит ее такой.

Он перевернул страницу, испытывая вину за то, что вторгается в личное пространство Брианны, и в то же время желая стать к ней как можно ближе, понять, что скрывается у нее в голове.

Даты не стояли, каждая запись начиналась с фразы «Прошлой ночью мне снилось».

Прошлой ночью мне снилось, что идет дождь. Ничего странного – дождь льет уже целых два дня. Перед уборной растеклась огромная лужа, и я, перепрыгивая через нее, по колено увязла в зарослях ежевики.

Когда мы ложились спать, дождь барабанил по крыше. Капли падали в дымоход и шипели в огне. Мы рассказывали друг другу разные истории о прошлом – наверное, они и навеяли этот сон.

Событий во сне было не так уж много, я просто смотрела в окно в Бостоне и наблюдала, как автомобили разбрызгивают лужи, шурша покрышками по мокрому асфальту. Когда проснулась, в ушах еще стоял этот звук, такой отчетливый, что я даже выглянула на улицу, ожидая увидеть оживленный проспект. Однако вместо него увидела ели и каштаны, тихо шевелящие листьями под крупными каплями дождя.

Все было зеленым и пышным, я словно очутилась в джунглях или на другой планете. Я совсем не узнавала это место, хотя живу здесь уже больше года.

А еще весь день казалось, что за спиной у меня шуршат шины.

Роджер увлеченно перевернул страницу.

Прошлой ночью мне снилось, что я сижу за рулем. Еду в моем синем «Мустанге» по серпантину. Прежде я водила машину только в горах на севере Нью-Йорка, но во сне почему-то была уверена, что нахожусь в Ридже.

Сон был очень реальным. До сих пор чувствую, как развеваются волосы на ветру, как дрожит двигатель и гудят покрышки. Я понимала, что это не по-настоящему, только в моей голове. И все же ощущение крепко засело в памяти, где-то глубоко в нейронах.

И это еще одна странность. Здесь никто, кроме мамы и Роджера, не знает, что такое нейрон. Очень необычное чувство: словно мы втроем скрываем некую тайну.

Так или иначе, вчерашний сон явно навеяли вполне реальные обстоятельства из прошлой жизни. А как быть с другими, такими же яркими, но непонятными? Может, это воспоминания о событиях, которые еще не произошли?

Прошлой ночью мне снилось, что я занимаюсь любовью с Роджером.

Он был уже готов закрыть дневник, когда выхватил глазами эту строчку. Роджер покосился на дверь. В доме было тихо; женщины возились на кухне, и возле кабинета никто не слонялся.

Прошлой ночью мне снилось, что я занимаюсь любовью с Роджером.

На этот раз я не наблюдала за происходящим со стороны, как обычно во сне. Даже не понимала, что я – это я. Была только дикая страсть, которую мы разделили на двоих, не сознавая, где заканчивается он и начинаюсь я.