Мусульманский Ренессанс - Адам Мец

моря особо подчеркивает, что крестьяне там производили искусственное опыление лозы, как это делается с пальмами и как магрибинцы делают это с фиговыми деревьями[3005].

III/IX век добавил к ассортименту плодов империи сразу же два вида цитрусовых, среди которых самым важным был лимон, другим же являлся померанец (нарандж). Оба этих фрукта наряду с другими дорогими сортами фруктов были предложены гостям во время одного дворцового празднества в Самарре приблизительно в середине III/IX в., причем источник, писавший в IV/X в., особо упоминает о померанце, замечая, что в то время он был большой редкостью[3006]. Эти плоды воспевает принц Ибн ал-Му‘тазз в конце III/IX в.[3007], однако они, кажется, так и остались в узком кругу потребителей. В 332/944 г. ал-Мас‘уди пишет: «Померанцевое дерево и дерево круглого цитруса (утруджж мудаввар) были ввезены из Индии после 300/912 г. и высажены в Омане. Затем они были доставлены в Басру, Месопотамию и Сирию, пока их не стало много в домах Тарса, Антиохии, сирийского побережья, Палестины и Египта, где их раньше не знали. Но они лишились тонкого винного аромата и красивой окраски, которые они имели в Индии»[3008]. Померанцевые деревья (нарандж) стояли у халифа ал-Кахира (320—322/932—934 г.) в его небольшом дворцовом саду, и он к ним привязался всем сердцем. Привезены они были туда из Индии через Басру и Оман[3009]. А во времена ал-Мукаддаси их выращивали уже и в Палестине[3010]. Что же касается лимона, то в IV/X в. Ибн Хаукал должен был впервые представить его своим читателям: «В Синде, самой южной провинции империи, нет ни винограда, ни яблок, ни орехов, ни груш, а только сахарный тростник, и, кроме того, есть у них плод, имеющий форму яблока, называемый лимон, очень кислый»[3011]. То же мы находим и у ал-Мукаддаси: «К числу особенностей Синда относится их лимон — это плод, похожий на абрикос, очень кислый»[3012]. На протяжении всего IV/X в. лимон оставался предметом ввоза[3013] и лишь позднее, пройдя из Индии через Оман, нашел себе новую родину в Месопотамии[3014]. Позднее в Египте выращивали «яблоко-лимон» (лимун туффахи), «настолько мало кислый, что его можно было есть без сахара»[3015], «зимний лимон» и «плакучий лимон» (лимун са’ил)[3016]. Однако на приготовление лимонада этот новый плод еще не употребляли, и в IV/X в. новым достижением утонченной жизни являлось скорее питье воды со льдом, как это делали в Багдаде, «мы же, в жалкой Басре, пьем омерзительнейший напиток: цитрусовую воду, противную, тяжелую, тягучую и резкую, как холерный стул»[3017].

Больше всего была распространена торговля арбузами, и поэтому городские фруктовые хранилища просто назывались «арбузный дом»[3018]. Особенно известностью пользовались арбузы Северо-Восточной Персии: арбузы из Мерва доставлялись в Вавилонию нарезанными на куски — факт, неизвестный в отношении какого-либо другого города[3019]. «Дыни из Шубаркана (между Мервом и Балхом),— подтверждает Марко Поло,— нарезаются на тонкие пластины в форме спирали, как у нас тыква, а затем, когда они высохнут на солнце, их посылают в больших количествах на продажу в соседние страны»[3020]. Дыни доставляли в Багдад также в свежем виде на льду в свинцовых ящиках. Если они прибывали целыми и неповрежденными, то за них платили по 700 дирхемов за штуку![3021]

Роль, которая в наши дни принадлежит американскому томату, играл в то время гранат. Наряду с плотами леса и плотами, груженными маслом, упоминаются также огромные суда с этими фруктами, «плывущие с Евфрата в Багдад»[3022].

Самыми лучшими яблоками считались сирийские[3023], их вывозили в Египет[3024], причем ежегодно ко двору халифа доставляли 30 тыс. штук в мехах[3025]. На Востоке яблони не принимались, «так как они не в состоянии переносить горячие сухие ветры пустыни»[3026].

Торговля финиками приводила в движение огромные количества грузов. Основными производителями фиников были Вавилония[3027], Керман и Северная Африка. Высококачественным товаром считался месопотамский финик. В документах называется много разных сортов фиников. В финиковых районах Северной Африки в хороший год можно было получить верблюжий вьюк этих плодов за 2 дирхема[3028]; в Кермане цена 100 манов фиников порой падала до 1 дирхема, а надо сказать, что Керман снабжал ими всю Персию. Ежегодно около 100 тыс. верблюдов большими караванами тянулись на юг, чтобы достать там этих с нетерпением ожидаемых плодов. Погонщики караванов были буйные парни, «распутство в караванах было велико», и жителям Кермана они так досаждали, что те давали каждому хорасанскому погонщику по одному динару, когда он снова покидал их страну[3029]. Точно так же и караваны, тянувшиеся через Сахару в страну негров, были нагружены в основном финиками, взамен они доставляли обратно рабов и золото. Главным пунктом этой торговли финиками была Сиджилмаса в Южном Марокко[3030].

Оливковое дерево — растение средиземноморское; Сирия и Северная Африка снабжали оливковым маслом всю империю. Самое лучшее масло поступало из Сирии[3031], особенно большое количество оливковых деревьев насчитывал г. Набулус[3032]. В Алеппо масло хранилось в больших цистернах. При взятии города в 351/962 г. греки влили в них воду, чем заставили масло вытечь наружу[3033]. Тунис снабжал оливковым маслом еще древний Рим. В IV/X в. в Сфаксе добывали так много оливкового масла, что за один динар можно было получить 60 и 70 кафизов[3034], и в наше время ни в одной из средиземноморских стран не умеют так ухаживать за оливковым деревом, как там[3035]. Жители прочих провинций выходили из положения, употребляя редечное и репное масло в Египте[3036], кунжутное — в Вавилонии и Афганистане[3037], но в Фарсе уже опять выращивали оливковые деревья.

Вследствие высоких цен на сахар сахарный тростник сажали всюду, где только можно, даже в Галилее и близ Тира[3038]. Несмотря на то что разведение сахарного тростника в Египте уже для II в.х. доказано данными папирусов[3039], географы IV/X в. не говорят о нем ни слова; но в V/XI в. эта культура, кажется, приобрела большое значение — может быть, из-за прекращения политической связи с Востоком, ибо Насир-и Хусрау сообщает в 440/1048 г.: «Египет производит много меда и сахара»[3040]. Главной областью разведения сахарного тростника был Хузистан, причем самый прославленный тростник произрастал в районе Гундайсабура <Джундишапур>[3041]. В Вавилонии разведение тростника играло наибольшую роль в окрестностях Басры