Жрец Лейлы - Светлана Зимина

И рыцарь медленно кивает.

Горуан поворачивает голову, вздрагивая непроизвольно всякий раз, когда наталкивался глазами на своих… гостей. Голубоглазый колдун разглядывал замок с какой-то предвкушающей улыбкой на губах.

Барон надеялся только на то, что ему сказали правду и чудовища, охраняющие замок Давиров действительно не страшны его армии. Ему не оставалось ничего другого, как только верить в это, потому что у него в итоге не было выбора. Никакого.

Колдун пришел к нему неделю назад. Пришел в его замок так, что никто не смог помешать его продвижению к главным апартаментам. Барону было уже за пятьдесят, и он был умным человеком и очень осторожным, иначе бы не дожил до своих лет. А так же он сердцем и всеми фибрами души чувствовал, когда стоит сражаться, а когда уступить. Первый же взгляд в глаза нахала, появившегося перед ним, дал ему такой заряд ужаса, что он почти оцепенел, а колдун лишь удовлетворенно кивнул своей золотоволосой головой.

– Приятно видеть понимающего человека, – белые ровные зубы мелькают между его губ, просто-таки насыщенных пороком. – Ты, человек, который привечает в своем замке множество из кошачьего народа…

И это было правдой. Барон терпеть не мог собак, весь его замок был заполнен кошками, разных мастей и видов. Одни были приблудными, другие выкуплены из разных заморских стран… Он никогда не думал, что именно эта страсть принесет ему столько беспокойства.

– Именно поэтому, – колдун улыбается благожелательно, но от этой благожелательности хочется взвыть, дрожа в холодном всепроникающем ужасе. – Их божество решило, что ты сможешь послужить ему. Я и Басилеев заключили сделку, и ты станешь орудием для её осуществления. Можешь гордиться, человечек, боги просто так никого не избирают…

Басилев – бог кошек. Мелкий божок в основном пантеоне, мало известный кому-либо кроме таких земель, где кошек пруд пруди. Ему поклонялись большей частью крестьяне, да простой люд. Что он может? Так думал барон, пока вслед за колдуном не явился сам бог…

Человека до сих пор в дрожь бросало при воспоминании. Огромная кошка, ростом с лошадь, черная как смоль, и лениво сверкающие зеленью глаза. Мелкий был божок или нет… но сила у него была невероятная. И зловещая.

Горуан вздохнул и снова взглянул на замок Давир. И зачем только божеству понадобился этот последний из рода, да еще проклятый? Ведь не замок нужен был богу и его колдуну, совсем не замок, замок был обещан барону.

– Не вздыхай так, человечек, – улыбается незаметно подъехавший колдун. – Скоро ты получишь свою награду, и мы исчезнем из твоей жизни. Нам нужен только отмеченный печатью богов.

Барон передернул плечами, он не верил ни слову из того, что ему говорил этот… вообще вполне возможно, что он и колдуном-то не был… тоже какое-нибудь полузабытое божество.

И эта его проклятая сладкая улыбка, от которой, даже у такого старика как он, становилось горячо в паху.

Последние лучи солнца скользнули по холодному камню и растворились за горизонтом. И в то же мгновение по статуи горгульи, возле которой остановились рыцари, побежали трещины.

Дикий торжествующий рев потряс замок. И на какое-то мгновение наступила тишина.

На Анриаса сверху вниз взглянули горящие пламенем, глаза монстра.

– Ты новый хозяин замка? – полу-рык полу-клекот, с едва различимой речью.

– Я, – кивает Проклятый.

– Ты пришел заключить договор?

Но Анриас качает головой.

– Нет, горгулья. Я просто пришел взглянуть на тебя и попросить…

– О чем, человечек?

– Вы защищаете замок, потому что он является вашим домом, а не потому что вы заключаете договор. Сегодня некогда ни подтверждать договор, ни заключать его… я просто хочу попросить вас сражаться с нами плечом к плечу и если мы все погибнем, не отдать замок захватчикам просто так. Не потому что я об этом прошу, а потому, что это ваш дом.

– Ты мог и не делать этого, человечек, – рыкнула горгулья. – Замок наш дом, и нам плевать, кто вы в нем, хозяева или нет. Раз ты не разбил статуи, зная о нас… я не уверен, что так же поступит тот, кто пришел за твоей душой сегодня, поэтому мы будем сражаться…

– Это все, что я хотел узнать, – склоняет голову юноша. – Спасибо.

– Подождите, – тихое мурлыкание со стороны. – А если я дам гарантию, брат из камня?

Рыцари вскидывают головы и замирают. Такого чудовища они еще не встречали. Никогда. Кошки не бывают таких огромных размеров. Но одна такая прямо сейчас сидела на зубце крепостной стены.

Красные глаза чудовища прищуриваются, разглядывая нежданного гостя.

– Ты изменился, кошачий бог.

– У меня новое красивое и сильное тело, – мурлыкает кошка. – И новая сила. Ты понимаешь, что это значит, каменный друг?

– Тебе нужен мой замок?

Смешок.

– Конечно нет, каменный братец. Зачем мне эта клетка? Если уж обзаводиться жильем, то как минимум просторным храмом.

Горгулья рассматривает кошку, а потом медленно переводит взгляд на Анриаса:

– Человечек. Сдай замок, что бы его не повредили…

Но голубые нечеловеческие глаза вспыхивают яростью:

– Нет уж, горгулья. Это и мой замок теперь! Ты будешь сражаться против нас?

– Нет, – огромная уродливая голова движется, отрицая. – Нет. Мы просто будем наблюдать.

– Хорошо, – жестко усмехается юноша и бросает в сторону кошки взгляд. – Не знаю для чего богу мой замок, но вы его не получите. Ни вы, ни ваш кошачий любитель, барон Горуан.

Бог-кошка молчит, лишь непроницаемые взгляд. Загадочный, как у всех кошек.

Талис касается плеча господина, когда они оказываются достаточно далеко от стены с горгульей:

– Мы проиграем, господин. Пусть это и мелкий божок, но все же это божественная сила.

– Знаю, – тихо отзывается юноша. – Я знаю это прекрасно, Талис. Но как ты не понимаешь?! Это мой шанс…

Рыцарь вздрогнул.

– Мой шанс умереть в бою, а не как калеке в собственной постели. – Он вытянул из ножен свой меч, и седой воин наконец понял. Он потянул свой собственный, поняв наконец, чего хочет его господин. Умереть достойно рыцарю.

Когда приходит время боя, Горуан всегда забывал о своей природной и ставшей уже притчей во языцех осторожности. Если он вступил в бой, то на его место приходил кто-то другой, незнакомый, упивающийся битвой. И барон любил в себе эту особенность. Именно поэтому он так стремился побыстрее вступить в схватку. Того, кем он становился, совершено не волновало по чьей прихоти все это происходит. Для него становилось важным только поиск достойного противника.

Горуан наслаждался. Теперь уже не важно, что и зачем привело его сюда. Он здесь, и меч отзывается возбужденной песней в ответ на удары. Меч жаждет крови, как и его хозяин. Жаль, что род герцога угас, жаль и этого Проклятого мальчика, которому так благоволит король, но эта жалость теперь в стороне. Её нет. Она лишняя, потому что…