История под знаком вопроса - Евгений Габович

Перед историками открывается широчайшая перспектива новых исследований с учетом этого дрейфа, разработки теории исторической тектоники, обогащения исторического знания путем синтеза сохранивших историческую стабильность эпох с их отдрейфовавшими в прошлое описаниями. Ясно, что благодаря этому поле исторических исследований не сужается, а колоссально расширяется.

Работы должно хватить на всех: и на новые поколения историков, осиливших методы критического анализа, и на предыдущие поколения профессоров и доцентов, которые своими знаниями могут помочь молодым историкам в реконструкции реалистичной исторической картины.

Она не отражает действительного положения в относительно давнем прошлом, отстоящем от нас на 5–7 столетий, не говоря уже о еще более ранних временах. Неверна в первую очередь номенклатура исторических эпох, событий, древних государств и древних исторических деятелей, заговоров и войн. Она неверно описывает общественные процессы прошлого, демографию и динамику общества прошедших давно эпох.

История — не прошлое, не то, что произошло, а то, что мы про происшедшее знаем или предполагаем, что знаем. Я сформулировал эту позицию в лозунге «история — модель прошлого», который попытался пропагандировать в настоящей книге. Из — за смешения понятий «происшедшее» и «история» количество бед «исторической науки» еще больше увеличивается.

На фоне всего этого выглядит совсем уж невинным наша убежденность в том, что неверна и хронология древности и Средневековья: если на неком поле никогда не стоял ни один дом, смешно спорить об их высоте и прочих размерах этих домов. Впрочем, хронология неверна и в случае событий, действительно имевших место в прошлом, как, например, изобретение книгопечатания. Неверна и истекающая из смешения истории с прошлым парадигма историков о том, что и история обязана иметь линейно упорядоченную и «пригвожденную» к временной оси хронологию, которой безусловно обладала теоретически неизвестная нам хронология прошлого.

Может быть, именно эта парадигма мешает историкам понять, как смехотворна их поза всезнайства. Как отметил однажды аргентинский философ Хорхе Анхель Ливрага Рицци (см. сайт А. Гуца из приведенного в конце заключения списка)

История, таким образом, никакая не наука. Она — занимательная балаболка, для которой даже уничижительная характеристика М. М. Постникова «история — это типичная лженаука» представляется малообоснованным комплиментом.

История неверна и в то же время она пользуется почти абсолютным доверием у широких народных масс. Это связано с ее характером народной религии, которой человечество обучают с детства и которую пропагандируют на лубочном и потому понятном широким массам уровне при помощи всех средств СМИ. Впрочем, дело не ограничивается лубочными картинками фольк-хистори и другой духовнo-ширпотребовской продукцией. Возникла всепроникающая религиозная система «история человечества» в ее бесчисленных национальных вариантах, заменившая собой нам не известную картину действительного прошлого человечества, сделавшая невозможным концентрацию внимания на описании действительного прошлого человечества.

Эта религия создавалась и внедрялась в наше сознание на протяжении нескольких последних столетий лучшими умами человечества на службе политики и идеологии и превратилась в столь богатое явление культуры, что даже ее критикам становится страшно при одной мысли о том, что их исследовательская работа может быть воспринята как попытка нанести ущерб этому пласту культуры. Поэтому я искренне надеюсь, что моим читателям стало ясно: связанная с виртуальным прошлым мифология не уничтожается исторической аналитикой, а просто переставляется на полку, отведенную под современную религиозную, мифологическую и фантастическую литературу. Или на специально для виртуальной истории построенную элегантную полку из лучших пород красного дерева.

Историческая аналитика пытается создать — не на месте этой религии выдуманного прошлого, а рядом с ней — науку о реальном прошлом. Она пытается перетащить на позиции строго научного мышления все те разделы ТИ, которые уже в какой-то мере применяют действительно научный подход и в состоянии провести разделительную линию между фантазиями от истории и элементами науки о прошлом. Не наше дело вмешиваться в религиозные воззрения масс, но мы имеем право и должны вмешиваться, когда религию пытаются выдать за науку. И мы требуем освободить на книжной полке место для книг, посвященных научному прошловедению. Пусть это будет сперва пахнущая деревом простая полка из не струганных досок. Но читатель должен знать, где стоят книги по прошловедению, а где по фантастической виртуальной истории.

Хотя в книге и было рассказано о существовании исторической аналитики, на самом деле ее объем не позволил остановиться на деталях и поэтому я планирую восполнить этот пробел в новой книге, некоторые главы которой уже написаны. Она будет, скорее всего, состоять из трех частей:

1. Историческая аналитика в действии.

2. Теория катастроф и ее роль в западной исторической аналитике.

3. Историческая аналитика как общественное движение.

В первой части будет дан обзор критических работ западных авторов относительно традиционных представлений историков и согласно используемым последними крупным историческим эпохам. Некоторые имена исследователей историко-аналитического направления, таких как Исаак Ньютон, Жан Ардуэн и Роберт Балдауф, хорошо известны читателям книг по НХ. Я не собираюсь обходить вниманием этих выдающихся предшественников исторической аналитики в задуманной второй книге, но рассмотрю их деятельность — по крайней мере частично — под несколько иным углом, чем это обычно делается. Другие имена, такие как Теодор Лессинг, Вильгельм Каммайер и Иммануил Великовский, меньше известны в России. Я намерен посвятить им отдельные разделы и не обойти вниманием многочисленных современных историко-аналитических исследователей разных калибров.

Под таким или близким ему общим заголовком мне хотелось бы дать обзор различных новых направлений в исследовании прошлого, рассказать о книгах писателей, увлеченных нетрадиционными подходами к видению прошлого. В основном я буду приводить результаты авторов, пишущих на немецком. Авторов, с большинством из которых я хорошо знаком и книги которых доминируют сегодня в западной исторической аналитике по тематике радикального изменения взгляда на прошлое. С некоторыми из них меня связывают дружеские или деловые отношения, многие из них принимали участие в созванных мной конференциях, участвовали в регулярной работе Исторических салонов в Карлсруэ и Потсдаме, мной организованных, приезжали на салоны с разных концов Германии и Швейцарии, выступая с докладами или участвуя в дискуссиях.