Несущая смерть - Джей Кристофф

class="p1">Мимо пронесся Сукаа, первым влетев в пролом, и слова самца горели у Юкико в сознании.

– ЛЕТИ, ДИТЯ ОБЕЗЬЯНЫ. ЛЕТИ! ~

Грозовые тигры свернули налево и прорвались сквозь рой трупо-ястребов, отбиваясь от ударов изрешеченных червями крыльев. Грохотали раскаты грома, а с небес падали изуродованные тела, пока звери лавировали между щелкающими клювами и режущими когтями. Железомёт Йоши рявкнул и снес морду рычащему чудовищу, устремившемуся к спине Юкико. В вышине кружила Кайя. Юкико ощущала, как Хана полыхала собственным гневом и яростью арашиторы. Девушка смеялась, если в это можно было поверить – хохотала, когда она вместе с Кайей растерзала полдюжины трупо-ястребов на ленточки, поливая землю дождем черной крови.

Жестокий симбиоз, единство, которое Юкико считала прекрасным. Она потянулась к Буруу, чувствуя то же самое. Стая рвала на куски монстров над бездонной пропастью, освещая облака ослепительным бело-голубым светом.

За спиной Юкико раздался взрыв, и вокруг взметнулись порывы кипящего воздуха, как будто окрестности, несколько дней подряд пронизанные леденящей стужей, озарил солнечный лик. Рев агонии, взгляд через плечо, и она увидела гигантскую тень, объятую пламенем, с тлеющими крыльями и рвущимся из пасти криком. Воздух заклубился чернотой, зубами и когтями, вспышками огня железомётов, воем цепных мечей – все они вместе создавали поэму – кровью на полотне дымящихся туч.

Буруу был внутри нее и вокруг нее, и над ней, и под ней, столь близко, что Юкико чувствовала, будто одета в его шкуру, видела мир глазами грозового тигра, сосредоточенными теперь на колышущейся тьме, которая становилась шире, холоднее, глубже.

Звуки, несущиеся из пропасти, царапали глазные яблоки, поднимаясь над стеной, возведенной Юкико, и песней жизни, просачиваясь сквозь щели в сознании. Юкико слышала беззвучную мелодию, от которой выворачивало позвонки, один за другим, пока та не застряла занозой в основании черепа.

И посреди ужасной, бездушной панихиды до Юкико внезапно долетел голос, окликающий ее из мрака:

– Ичиго…

Она узнала голос. Хриплый, скрипучий из-за постоянных поцелуев трубки с лотосом, из-за бесчисленных дней, проведенных в барах. А Ичиго – это ее ласковое прозвище. Клубничка.

Так он называл Юкико, когда она была маленькой девочкой, бегала вместе с братом по бамбуковой долине, сидела у отца на плечах и чувствовала себя выше облаков.

– Ичиго, я здесь…

На глаза навернулись слезы. И слово застряло в горле, как осколок черного стекла.

– Отец…

52

Искусство разрушения

Перед ним вздымался силуэт чудовища, тащившего за собой тьму преисподней.

Кошмар из мутных туманов детства, который вытянули из-под кровати на угрюмый свет, и теперь он кричит и брыкается. Реальный ужас, каковым его всегда и считал Хиро. И теперь он надвигается на корабль, заслоняя сияние молний невероятными крыльями, изъеденными личинками.

Хиро взглянул мимо броненосцев на левый борт, затем на стройную, как стрела, вереницу корветов Феникса позади и, наконец, обнаружил стаю грозовых тигров. Юкико воспользовалась шансом, прокладывая себе дорогу сквозь ватаги демонов поменьше, обходя надвигающийся ужас, только что вырвавшийся из разорванной утробы мира. На мгновение Хиро погрузился в прошлое и задумался о том, что могло бы быть, но не случилось, и теперь наблюдал, как воспоминания и мечты постепенно исчезают.

А потом он вернулся в реальность. Нет времени на сожаления и на прощание, нет времени на грезы о нехоженых путях. Вот к чему привели иллюзии. Все, что ему осталось, происходит здесь. Сейчас.

Немногие оставшиеся в живых члены элиты стояли рядом, не сводя глаз с врага. Их присутствие было утешением, ведь теперь они находились поблизости – братья, готовые умереть за что-то настоящее. Не за желания сёгунов или династий. Не за расшитую выцветшими тиграми мечту отца, утопающего в сожалениях. А ради будущего нерожденных. Чтобы было чем гордиться, если не за что помнить. Тут, на краю света.

Встать у пропасти и сказать «нет».

Сказать «никогда».

И тогда Хиро решился. Поднял чейн-катану и прокричал два слова, глядя в опухшие глаза чудовища, клюв которого раскрылся, обнажив яму, черную и бездонную.

«Почетная смерть» и ее экипаж вряд ли до краев набьют эту пасть, а меч в руке станет не более чем жужжащей занозой на языке твари. Но Хиро продолжал реветь, обнажив зубы, и лицо его исказилось от безумной улыбки. Зверь же пока никак не реагировал, заслоняя собой все поле зрения но, казалось, имел намерение проглотить все сторонние звуки.

И когда чернота набухла, а холод пробрал Хиро до костей, юноша подумал о письме матери, ее слезах при расставании и последней, отчаянной мольбе.

«Открой глаза, сын мой».

Хиро оглянулся на пилота и подал сигнал. Мастер-политехник на нижней палубе повернул скользкую от масла рукоятку.

Крылатая мерзость еще шире разинула пасть.

«Пробудись».

Двигатели «Почетной смерти» кашлянули, выплюнув пламя, чи воспламенилась, когда клюв твари сомкнулся на надувном шаре. Глухой вой наполнил небо, корпус «Почетной смерти» ярко полыхнул и раскололся на части, дикий поцелуй вырывающегося водорода впился прямо в смыкающуюся пасть чудовища.

Короткая вспышка прекрасного света. Секунда ослепительной красоты рассвета.

И он, наконец, пробудился.

Прикрыв глаза от вспышки, Кин наблюдал, как тень над Вратами ада сгорает в пламени взрыва, покончившего с «Почетной смертью». Но бесконечно пялиться на огонь времени не было. Землекрушитель качнулся назад, когда в голову гиганта врезался кулак из щупальцев, и железный панцирь машины отозвался мучительными стонами. Гидравлику разорвало, левую руку Землекрушителя почти полностью выдернули из сустава, другой цепной клинок застрял по локоть в грудной полости какого-то чудовища без кожи.

Во внутренностях Землекрушителя взрывы отозвались гулким эхом.

Где-то закричали.

Кин ткнул пальцем в переговорное устройство.

– Машинный отсек, это рубка! – рявкнул Кин в микрофон. – Синдзи, доложи, что произошло!

В трубке затрещал голос юноши:

– Погрузочный отсек и нижние помещения переполнены! Они уже у второй переборки. Мы долго не продержимся!

Из приборной панели Мисаки вырвался сноп искр.

– Левое плечо тоже скоро оторвет. Если они проникнут на уровень лонжеронов, братья на нижних уровнях будут отрезаны!

Кин выругался и снова нажал кнопку интеркома.

– Ясно, ждать больше не можем. Выключай систему охлаждения! Убирайтесь оттуда к чертям, Синдзи!

– Если Землекрушитель взорвется сейчас, взрыв уничтожит армию вокруг него! Все погибнут!

– Я смогу регулировать температуру вручную из рубки. Сейчас отключу кое-что ненужное и буду поддерживать системы в горячем состоянии, но не настолько, чтобы воспламенить чи, пока армия не уберется восвояси.

– Значит…

– Дыхание Создателя, Синдзи, просто делай, что говорят!

Раздался глухой удар. Всплеск помех.

– Подтверждаю. Да присмотрит за нами Идзанаги…

Кин отрубил канал и включил систему связи с палубами. Голос юноши трещал в громкоговорителе, отдаваясь в жирных внутренностях гиганта, когда тот содрогнулся