Разящий клинок - Майлз Кэмерон

Она нахмурилась, затем кивнула.

– Триста – цена приличная, – согласилась она. – Он коротышка, но я им увлеклась.

– Давненько же ты никем не увлекалась, – оскалился он.

– Кроме тебя, – сказала она.

Он покраснел, и она рассмеялась ему в лицо.

– Что ж, рад, что это взаимно, – сказал Мегас Дукас. – Будь ласковой с портнихами.

Он поехал на поиски сэра Майкла, который, как оказалось, уминал остатки скромного свадебного завтрака, одновременно проверяя с казначеем счета воинства.

Капитан вошел, поклонился оставшимся дамам, поцеловал им руки, чмокнул в щеки и взял Майкла за плечо. Тот мгновенно насторожился.

Оба вышли из караулки, где гости пили вино; за ними двинулся отец Арно, который далее, пока они не очутились в капитанских покоях, поддерживал любезную и крайне неестественную беседу.

Сэр Майкл огляделся. Тоби налил ему горячего вина из лежавшего у камина меха и вышел, притворив за собой дверь.

Капитан перевел дух и вздернул подбородок – один из редких признаков того, что он нервничает.

– Извини, Майкл, – сказал он. – Дело нехорошее, и я утаил его от тебя, чтобы не портить свадьбу.

Майкл снова огляделся.

– Господи Иисусе, да что случилось?

– Так не годится, Габриэль, – вмешался отец Арно и объяснил Майклу: – Капталь де Рут, который служит королю, схватил вашего родителя как изменника. Был бой, и ваш отец проиграл. Вчистую. Если ему вынесут приговор…

Майкл тяжело сел, на лице его не дрогнул ни один мускул.

Капитан свирепо глянул на священника, а тот ослепительно улыбнулся.

– Я сотню раз называл его предателем, – сказал Майкл. – А он использовал ваше имя.

Капитан ощерился, как разозленный кот.

– Я знал, что звать капеллана – ошибка. – Смерив взглядом священника, он продолжил: – Приор направил мне несколько посланий. Он говорит, что отцу Арно можно доверять. Несмотря на проказы с моей личностью. Вообще говоря, с тех пор, как я открыл, что мой брат написал матери, мне кажется, что это больше не имеет значения. – Он посмотрел на Майкла. – Это я так, болтаю. Майкл, ты мне нужен. Я замышляю зимнюю кампанию, а ты понимаешь, что это значит.

– Боже мой, да неужели тяготы моего родителя подвигли вас на то, чтобы поделиться планами? – удивился Майкл. Однако он был по-прежнему оглушен. – Я должен помочь отцу.

– Король с управителем отослали от двора всех джарсейских рыцарей, – сказал отец Арно. – Это было сделано не по злой воле. Есть некоторые сомнения в том, что действия капталя законны или совершены с позволения короля. Король, говоря откровенно, пытается сохранить контроль над положением, держа сторонников вашего отца подальше от Галле и людей, которые арестовали графа.

Капитан подлил себе вина.

– В кои веки раз я поддерживаю короля, Майкл. Если настаиваешь на уходе – что ж, я не арестую тебя и не задержу силой, хотя и об этом подумывал. Но воинов у меня в обрез, и я прибегну ко всем возможным доводам ради того, чтобы ты остался.

– Когда я уезжал, – сказал отец Арно, – прошел слух, что ваш отец намерен требовать испытания поединком. На весеннем турнире. – Он зыркнул на герцога. – Другое затруднение связано с новым епископом Лорики. Завтра его возвысят, а он недвусмысленно изложил свои взгляды насчет практики герметизма, здешнего патриарха и моего ордена. К лету фактическим хозяином королевства может стать де Вральи. А королеву обложила галлейская клика. Они ненавидят ее, и мы даже не знаем, за что.

Капитан улыбнулся, и это была коварная улыбка.

– К тому времени мы здесь закончим. Можно отправиться на турнир. Навестим всех за раз, так сказать.

Сэр Майкл сделал глубокий вдох.

– Вы замышляете зимнюю кампанию, а весной сопроводите меня в Альбу? Вы не собираетесь жениться на принцессе и становиться императором?

Капитан посмотрел в окно, наморщив нос от досады, что был вынужден приоткрыть свои планы. Но в итоге он посмотрел на Майкла и усмехнулся.

– Да, дело может повернуться и так, – признал он. – Но это не тот поворот, который мне по душе.

Сэр Майкл потратил секунду, чтобы это переварить.

– Нет? – повторил он и посмотрел на отца Арно, не менее удивленного. У него был вид человека, который только что нащупал важное звено.

Капитан подпер подбородок ладонью, поставив локоть на колено – на диво человеческий жест.

– Иногда мне приходится менять планы, – сказал он. – Сейчас как раз такой случай. По ряду причин я отвечу, что да, мы поедем на турнир к королеве, и нет – я навряд ли женюсь на принцессе. – Он изогнул бровь. – Сочувствую вашему отцу. Мне он нравился.

Майкл повел плечами.

– Я уехал по многим причинам. Из-за них же я нахожусь здесь и не собираюсь сбегать. Наверное, я рад, что вы ничего не сказали мне до конца бракосочетания. – Он глубоко вздохнул. – Пойду, пожалуй, сообщу жене. – Он встал, удостоверился в устойчивости мира и поклонился. На пороге задержался. – Могу ли я называть вас Габриэлем?

– Нет, – ответил герцог.

– Да, – возразил священник. – При каждой возможности.

– Понял, – кивнул сэр Майкл и вышел.

Священник повернулся к своему новому подопечному.

– Насколько я понимаю, вы предпочли снова стать человеком. Это подразумевает и наличие имени.

Капитан продолжал упираться подбородком в ладонь. Он смотрел в окно.

– Это что, лицедейство? – спросил он. – Или вы считаете, что я стану человеком, если поупражняюсь в притворстве?

«Именно», – буркнул Гармодий: то была первая реплика за несколько дней.

Священник подошел и встал рядом.

– Кто наделил вас властью надо мной? – спросил Габриэль, но тоном не враждебным.

– Вам шлет привет Bon Soeur du Foret Sauvage[37], – ответил тот.

На второй день после праздника армия, теперь вобравшая почти двести местных морейских страдиотов, устремилась в холмы по направлению к Фраке. У нордиканцев были пони, и все воинство переменило коней. Они двигались быстро, покрыли без малого двадцать миль и вернулись через холмы на запад, не встретив никакого сопротивления. Специально отобранные воины поупражнялись в штурме небольшого замка, который выстроили для этого – высотой по пояс, но с четко обозначенными помещениями.

Дозорные слишком поздно заметили, что войско выступило без подчиненных Гельфреда, а вернулось с ними, а также с фургоном и двадцатью пленниками.

На следующий день, в праздник Святого Георгия, состоялась тренировка на главной площади, в которой приняли участие даже страдиоты. Упражнялись с копьями и мечами, состязались в конных поединках. Вардариоты стреляли с седел, и к ним примкнули горстка людей Гельфреда и несколько пажей, которые прониклись интересом к ремеслу конных лучников – а может быть, им приказали проникнуться интересом. Люди Гельфреда отсутствовали два часа; затем они вернулись и объявили, что обзавелись новыми штанами и дублетами – сплошь зелеными, не красными.