Самое сильное заклятье - Лайон Спрэг де Камп

На барке королевы жрец Амона совершил свадебный ритуал. Король перерезал горло белому ягненку и оросил кровью алтарь. Окунув палец в кровь, он нарисовал символ на лбу королевы, затем она подвергла его точно такой же процедуре. Объединенный хор мужчин и женщин исполнил хвалебную песнь богам Тритонии, затем певцы и певицы стали игриво хлопать и щипать друг друга пониже спины. Вакар, очень довольный собой, сказал:

– А теперь, государь, позволь напомнить наш уговор.

Король Ксименон широко улыбнулся и свинтил кольцо с жирного пальца.

– Держи! – Он опустил кольцо на ладонь Вакара. – А теперь, – обратился король к своей свите, – до начала пира надо уладить еще одну пустяковую проблему. Схватить его!

Не успел Вакар опомниться, как в него вцепились мускулистые руки. У принца от изумления отвисла челюсть, когда король шагнул вперед и вырвал кольцо из его руки.

– Я его позаимствую. – Ксименон снова надел кольцо на палец и указал на Вакара: – Разденьте его для жертвоприношения.

– Эй! – воскликнул Вакар. – Ты что, с ума сошел? Что ты затеял?

– Мы собираемся принести тебя в жертву Драксу, – ответил Ксименон.

– Но почему, клянусь очками Лира?!

– По двум причинам. Во-первых, последнее время мы уделяли старине Драксу маловато внимания. Занятно, что с тех пор, как я завладел этим кольцом, ни один бог не посетил меня в моих сновидениях. Во-вторых, я поклялся рогами Амона отдать тебе кольцо, но я не клялся оставить тебе взамен жизнь и свободу. Я не могу позволить, чтобы такой ценный талисман покинул мое королевство.

– Ладно, забирай себе проклятую безделушку! – обливаясь потом, завопил Вакар, когда стражники срывали с него пышные тритонские одеяния, которые Ксименон одолжил ему на время переговоров.

– Нет, отданное под принуждением не может считаться законным подарком. Но, с другой стороны, когда ты умрешь, не имея наследников в Тритонии, твоя собственность достанется престолу. Следовательно, лишь убив тебя, я и клятву сдержу, и кольцо сохраню.

– Королева Арамне! – вскричал Вакар. – Сделай же что-нибудь!

Королева холодно улыбнулась:

– Тебе не повезло, я полностью согласна с моим консортом. Мы решили твою судьбу на его барке, пока ты пялился на флейтисток. И с чего бы тебе жаловаться? Мужчины получше тебя погибали на этом алтаре ради процветания нашей страны.

– Шлюха! – заорал Вакар, вырываясь из рук стражников. – Неужели моих ночных стараний тебе показалось мало? Почему ты предпочла мне эту жирную гиену? – Принц выкрикивал интимные подробности ночи, проведенной вместе с королевой на Херронексе. Он надеялся пробудить ревность короля и спровоцировать ссору между двумя душегубами, а затем сбежать в суматохе или по меньшей мере испортить им праздник.

– Будь ты мудрее, держал бы рот на замке и принял легкую смерть, – с насмешливой улыбкой проговорил король. – Но теперь за оскорбление королевы ты получишь дополнительное наказание. Выпороть его!

– Сколько ударов, государь? – прозвучал голос позади Вакара.

– Пока я не прикажу остановиться.

Зажглись первые звезды. Вакару связали руки и вздернули их над головой принца. Покачиваясь, он застыл, стоя на цыпочках. В ожидании порки Вакар твердо решил, что лишит своих мучителей удовольствия видеть его плачущим и слышать его крики.

Но когда бич, просвистев в воздухе, приложился к голой спине, боль, точно молния, пронзила все его существо, и Вакар обнаружил, что такую порку гораздо труднее вытерпеть, чем ему представлялось. Первые два удара принц принял в молчании, после третьего – крякнул, а на четвертом вскрикнул сквозь зубы. Потом он вопил благим матом, а теплая кровь струилась по спине.

Бич свистел и хлопал, свистел и хлопал. Вакар дергался и кричал под ударами и ненавидел себя за это, но боль заполнила вселенную целиком. Надо что-то сделать… хоть что-нибудь…

И тут на выручку пришла его природная изобретательность, вернее, то, что от нее осталось. Нечеловеческим усилием воли он подавил крики и заставил себя расслабиться. Ноги обмякли, голова поникла, глаза закрылись… Еще несколько ударов, и порка прекратилась.

– Скис, ублюдок, – проворчал один из его палачей. – Что теперь, господин?

– Приведите его в чувство, – приказал король.

Веревку на запястьях Вакара развязали, и принц растянулся на забрызганной кровью палубе. Даже когда его сильно пнули ногой в бок, а на голову обрушили поток холодной воды, он не подал признаков жизни.

– Довольно тратить на него время, – промолвила королева. – Принесите его в жертву, и пойдем пировать. Я есть хочу.

– С удовольствием, – отозвался король. – Тащите его к алтарю. Сфаксос, эта честь предоставляется тебе.

Вакара поволокли по палубе к маленькому алтарю, где в ходе свадебной церемонии был заколот ягненок. Лорск видел сквозь чуть приоткрытые ресницы, как министр достает широкий нож и пробует остроту лезвия большим пальцем, а король стоит поблизости, прислонясь спиной к планширу.

Вакар предельно расслабился, чтобы тритонам было тяжелее его тащить. Доставив его к алтарю, они подозвали еще несколько слуг, и те помогли уложить принца как положено – по меркам Тритонии Вакар был богатырем.

И вот наступило мгновение, когда хватка ослабла: тритоны уперлись ногами в палубу, взваливая жертву на алтарь. Собрав все свои силы, Вакар вырвался, присел и нанес ближайшему тритону удар в живот, от которого слуга Ксименона сложился пополам и захрипел. Кто-то завопил:

– Осторожно! Держите его, он…

Отовсюду к Вакару потянулись руки. Не дожидаясь, пока слуги короля вцепятся в его обнаженное тело, скользкое от пота и крови, принц пронесся мимо Сфаксоса, который так и застыл, разинув рот и занеся над головой ритуальный нож. По пути Вакар так двинул министру в ухо, что тот замертво растянулся на палубе.

Теперь только один человек отделял Вакара от борта – король Ксименон. В трех шагах от него Вакар упал на четвереньки, как атлет, готовый к забегу на сто ярдов, и рванул вперед. По окровавленной спине скользнули пальцы тритонов. Ксименон успел выхватить из-за кушака пальстаб с серебряной рукоятью, и бронзовый топорик взлетел, чтобы раскроить Вакару череп.

Не дожидаясь, пока опустится пальстаб, Вакар прыгнул вперед и толкнул короля в грудь вытянутыми руками. И тут же впился пальцами в его шею, оцарапав ухо о щетину на королевском подбородке. Король перевалился через фальшборт. На мгновение в воздухе сверкнули его сапоги, а затем он камнем ринулся вниз. Вакар тоже нырнул в темную воду, не выпуская Ксименона из мертвой хватки.

Как только они подняли тучу брызг, принц разжал пальцы. Открыв под водой глаза, лорск увидел в облаке пузырей силуэт короля Ксименона, а рядом – заросшее водорослями днище галеры и королевский пальстаб, который, кувыркаясь, шел ко дну. Когда Вакар вынырнул, до него донесся придушенный крик барахтающегося короля. А на палубе, в нескольких футах над его головой, царил бедлам.