Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

месяца печальное состояние кораблей и экипажа. Эти неудачи заставили де Бюсси остаться на острове до прибытия ожидавшихся кораблей, и Сюффрен в тот критический момент не знал текущего положения дел. Генерал только написал ему, что, будучи не в состоянии достигнуть берега до наступления неблагоприятного сезона, он назначает rendez-vous в Ачине. Такая неопределенность произвела тяжелое впечатление на Хайдера Али, который верил, что де Бюсси прибудет в сентябре, а вместо того узнал о появлении эскадры Бикертона и об измене своих старых союзников-маратхов. Сюффрен притворялся, будто уверен в скором прибытии подмоги, но в действительности сомневался в том; вкупе с личным его обаянием эта мнимая уверенность побудила султана продолжать войну. С тем эскадра Сюффрена отплыла в Ачин 15 октября и встала на якорь 2 ноября.

Через три недели от Бюсси прибыло посыльное судно с известием, что отплытие командующего задерживается на неопределенное время вследствие эпидемии, свирепствовавшей в войсках. Сюффрен поэтому решил поспешить со своим возвращением к индийским берегам и отплыл 20 декабря.

Восьмого января 1783 года он встал на якорь близ Ганджама, в пятистах милях к северо-востоку от Куддалора, откуда мог следовать попутным ветром куда пожелает. Он поставил себе целью атаковать не только суда прибрежного плавания, но и английские фактории на берегу, так как прибой в это время года часто бывал умеренным; но, узнав 12 января через захваченное им английское судно важную и печальную для французов весть о смерти Хайдера Али, отказался от всех второстепенных операций и тотчас отплыл в Куддалор, надеясь обеспечить своим присутствием сохранение союза и безопасность гарнизона. Он прибыл на место 6 февраля.

За четыре месяца его отсутствия появление Бикертона вместо де Бюсси, ожидавшегося с войсками, серьезно повредило делу французов, поскольку Бикертон уже успел показаться туземцам на обоих индийских берегах. Мирный договор между англичанами и маратхами был утвержден, и первые, освобожденные от враждебных действий вторых и получив подкрепления, атаковали султана на западном, или Малабарском, берегу. Влияние этой диверсии, конечно, сказалось и на восточном берегу, вопреки усилиям французов привлечь на свою сторону нового султана. Между тем болезни в войсках на Иль-де-Франсе прекратились в ноябре; выйди де Бюсси в море без промедления, они с Сюффреном встретились бы в Карнатике при полном господстве на море и с высокими шансами в их пользу на берегу. Хьюз прибыл только два месяца спустя.

Оставаясь в одиночестве, Сюффрен после общения с Типу-саибом, новым султаном Майсура, отправился в Тринкомали; только здесь наконец к нему присоединился 10 марта де Бюсси в сопровождении трех линейных кораблей и большого числа транспортов. Горя желанием доставить войска на поле битвы, Сюффрен отплыл 15-го числа с лучшими ходоками своей эскадры и высадил пехоту на следующий день в Порто-Ново. Он возвратился к Тринкомали 11 апреля и встретился с флотом Хьюза из семнадцати линейных кораблей у входа в гавань. Так как с Сюффренем была только часть его сил, то боя не последовало, и англичане направились в Мадрас. В то время уже дул юго-западный муссон.

Нет надобности следить шаг за шагом за несложными операциями в последующие два месяца. Типу-саиб отражал нападение на другой стороне полуострова, а де Бюсси медлил и медлил, тогда как Хьюз стоял у берега с превосходными силами, то дела французов в этой стране, и прежде не блестящие, сделались еще хуже. Сюффрен, имея пятнадцать кораблей против восемнадцати английских, не желал идти под ветер из Тринкомали, опасаясь, что порт может в таком случае попасть в руки неприятеля ранее, чем он успеет возвратиться. В этих условиях английские войска выступили из Мадраса, пройдя в обход Куддалора, и расположились лагерем к югу, у берега моря, где поблизости стояли продовольственные суда для снабжения армии и легкие крейсера, а адмирал Хьюз с флотом стоял на якоре милях в двадцати к югу, где, будучи на ветре, прикрывал другие силы.

Для того чтобы вполне оценить заслугу дальнейших действий Сюффрена, необходимо обратить внимание на тот факт, что де Бюсси, будучи главнокомандующим сухопутными и морскими силами, не осмелился приказать ему оставить Тринкомали и идти на помощь. Дав коммодору осознать всю крайность опасности, он лишь сообщил, что не следует оставлять порт иначе как в том случае, если он услышит, что армия заперта в Куддалоре и блокирована английской эскадрой. Письмо об этом было получено 10 июня. Сюффрен не стал ждать. На следующий же день он отплыл, и через сорок восемь часов его фрегаты увидели английский флот. В тот же самый день, 13 июня, после жаркого боя французская армия заперлась в городе за очень слабыми стенами. Все зависело теперь от флота.

При появлении Сюффрена Хьюз перешел на другое место, встав на якорь на расстоянии от четырех до пяти миль от города. В течение трех дней господствовали переменные ветры, но по возобновлении муссона 16-го числа Сюффрен приблизился к неприятелю. Английский адмирал, не желая принимать сражение на якоре и под ветром, в чем был совершенно прав, распустил паруса, но, приписывая большее значение наветренному положению, чем воспрепятствованию соединения между морскими и сухопутными силами неприятеля, отошел от берега в море с южным (или зюйд-зюйд-остовым) ветром, несмотря на численное превосходство своего флота. Сюффрен построился на том же галсе, и ночь, и следующий день противники провели в маневрировании. В восемь часов вечера 17-го числа французская эскадра, не поддавшись попыткам Хьюза увлечь ее в море, встала на якорь близ Куддалора и вступила в сообщение с командующим на суше. Тысяча двести человек гарнизона поспешно переправили на суда для замещения многих недостающих номеров орудийной прислуги флота.

До 20 июня ветер, неожиданно установившись с запада, лишал Хьюза желанного преимущества, но наконец в тот день он решил принять бой. Атака действительно была предпринята Сюффреном – с пятнадцатью кораблями против восемнадцати, причем огонь открыли в четверть пятого часа вечера и вели до половины седьмого. Потери обеих сторон были почти равны, но английские корабли, покинув поле сражения и свою армию, возвратились в Мадрас, а Сюффрен встал на якорь перед Куддалором.

Положение британской армии было тогда очень трудным. Продовольственные суда, от которых зависело снабжение необходимыми припасами, бежали накануне сражения 20-го числа, результат которого мешал, конечно же, их возвращению. Легкая кавалерия султана прерывала сообщение между частями английских сил на суше. 25 июня командующий армией донес, что находится «в непрестанной тревоге со времени ухода флота, ввиду способностей Сюффрена и огромного преимущества на стороне французов с тех пор, как мы предоставлены самим себе». От этой тревоги его избавила