Семена распада. Войны и конфликты на территории бывшего СССР - Михаил Жирохов

Возможно, это и так. Но кто сработал нечетко?! Как явствует из документа № 996/82с от 6 октября 2004 года, поступившего в адрес депутатской комиссии из Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Северная Осетия-Алания, «в дополнение к ранее предоставленным для работы депутатской комиссии сведениям (рег. № 942/82с от 25.09.2004) сообщаем, что сведения из вышестоящих или других органов об угрозе совершения террористического акта в г. Беслане в УФСБ России по РСО-Алания не поступали».

Возникает вопрос о достоверности информации или о недолжном исполнении должностных обязанностей. Ведь если эта информация была известна прокуратуре, то почему она, в соответствии с п. 2 ст. 1 и ст. 8 Федерального закона «О Прокуратуре Российской Федерации», как координатор деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью не поставила в известность соответствующие силовые структуры? Если же речь идет о чем-то другом — это следует разъяснить.

По имеющейся информации, с июля по декабрь 2004 года УФСБ по РИ было выявлено 8 схронов с оружием и боеприпасами, уничтожено несколько боевиков, обрабатывалась оперативная информация…

Поразительно, но на этом фоне осталась никем не замеченной многодневная подготовка десятков вооруженных террористов, действовавших в густонаселенном равнинном районе Ингушетии и пользовавшихся при этом услугами местных жителей и советами приезжавших из Чечни сообщников.

30 августа глава МВД РФ поблагодарил командование ВВ за «успешно выполненную задачу по проведению избирательной кампании Президента ЧР». Похоже, силовики, зациклившись на дате 29 августа (день президентских выборов в Чечне), к 1 сентябрю утратили бдительность и готовность к противодействию боевикам.

О том, как ингушские милиционеры проводили поисково-разведывательные мероприятия, можно судить по тому, что сбор нескольких десятков бандитов, отправившихся в Беслан, происходил в течение 5–6 последних дней августа 2004 года в лагере, расположенном всего в двух километрах от села Пседах и паре сотен метров от оживленной дороги. В лагерь все эти дни приезжали разные люди, практически не скрывались, жгли костры и громко разговаривали.

В Республике Северная Осетия-Алания 25 января 2000 года Указом Президента РСО-Алания № 7 в соответствии с федеральным законодательством была создана Республиканская антитеррористическая комиссия (РАК), которая была призвана во взаимодействии с федеральными органами исполнительной власти обеспечивать координацию деятельности республиканских органов исполнительной власти, органов местного самоуправления Республики Северная Осетия-Алания по борьбе с терроризмом, повышение эффективности проведения мероприятий по предупреждению и пресечению террористической деятельности.

Другими словами, РАК действовала в полном соответствии с ФЗ от 25 июля 1998 года № 130 «О борьбе с терроризмом». Более того, 23 августа 2004 года Республиканская антитеррористическая комиссия рассматривала информацию главнокомандующего ВВ МВД России генерал-полковника Рогожкина Н. Е. о выполнении распоряжения Президента Российской Федерации от 2 августа 2004 года № 352-рпс об организации и порядке деятельности групп оперативного управления (ГрОУ) при антитеррористических комиссиях субъектов ЮФО России. Характер принимавшихся решений не свидетельствует о чрезвычайности и неотложности намеченных мероприятий (см. протокол № 3/12РАК).

Несмотря на это, буквально накануне трагедии 24.08.2004 года Министр внутренних дел Республики Северная Осетия-Алания издал приказ о дополнительных антитеррористических мероприятиях, поступивший в РОВД Правобережного района, как и во все другие райотделы республики, 26 августа 2004 года. 25, 27 и 28 августа из МВД Республики Северная Осетия-Алания в адрес руководства Правобережного РОВД поступали телетайпограммы об обеспечении общественного порядка в местах проведения «Дня знаний», об осложнении оперативной обстановки на территории Северо-Кавказского региона, о своевременном выявлении и пресечении возможных террористических актов. Личный состав МВД республики был в очередной раз переведен на усиленный режим несения службы.

Однако все эти документы постигла участь более раннего документа — частного постановления Верховного Суда Республики Северная Осетия-Алания от 11 июля 2003 года в адрес Министра внутренних дел Российской Федерации и Директора Федеральной службы безопасности России, рассматривавшего уголовное дело по обвинению Алиева Д. Ш., участника банды Гелаева, в котором еще в 2003 году обращалось внимание указанных должностных лиц на ненадлежащее исполнение территориальными органами МВД и ФСБ России своих полномочий.

Косвенным свидетельством недостаточной контролируемости ситуации является и заявление Директора ФСБ России Н. Патрушева на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 20 сентября 2004 года об отсутствии упреждающей информации о готовящемся на 1 сентября 2004 года в г. Беслане злодеянии.

Вот почему представленная в адрес комиссии из запрашиваемых ведомств информация может быть использована в качестве своеобразной «точки отсчета» Бесланской трагедии.

Из информации, поступившей в адрес Главы Республики Северная Осетия-Алания Мамсурова т. д. и Председателя Парламента Республики Северная Осетия-Алания Хабицовой Л. Б. от заместителя Генерального прокурора Российской Федерации государственного советника юстиции 1 класса Шепеля Н. И. от 2 сентября 2005 года № 41/1-1627-05 «О ходе расследования уголовного дела № 20/849, возбужденного по факту совершения террористического акта 1–3 сентября 2004 года в школе № 1 г. Беслана», следует, что главари незаконных вооруженных формирований Масхадов А. А., Басаев Ш. С., Хашиев М. Х., Абу-Дзейт и их окружение, с целью дестабилизации обстановки в Северо-Кавказском регионе и оказания воздействия на решения органов государственной власти о выводе федеральных войск и сил из Чеченской Республики, разработали в июле-августе 2004 года план крупномасштабного акта терроризма на территории Республики Северная Осетия-Алания — захвата большого количества заложников из числа учащихся, их родителей и преподавателей средней общеобразовательной школы № 1 г. Беслана.

В соответствии с заранее разработанным планом Басаев Ш. С., Масхадов А. А., Хашиев М. Х., Абу-Дзейт и другие сформировали в августе 2004 года из подчиняющихся им бандформирований устойчивую вооруженную группу, состоявшую преимущественно из жителей Чеченской Республики и Республики Ингушетия, для захвата школы № 1 в г. Беслане. Руководство бандой при совершении теракта было получено Хучбарову Р. Т., жителю Республики Ингушетия по прозвищу Расул, имеющему позывной — «Полковник».

Как следует из показаний Ханиева Ш. Ш., арестованного в ходе расследования уголовного дела о теракте в Беслане, в подчинении Абу-Дзейта находились три вооруженные группы, из которых в конце августа 2004 года по указанию Абу-Дзейта были отобраны 5 человек — два араба, два чеченца по именам Абдаллах и Хамзат, а также житель г. Назрани Камурзоев Султан. Впоследствии Ханиев Ш. Ш. узнал, что эта группа принимала участие в вооруженном захвате школы в г. Беслане. Через несколько дней после теракта в г. Беслане в их лагерь пришли Абу-Дзейт и Хашиев, которые рассказали, что захват детей в г. Беслане организован с целью выдвижения политических требований. После теракта в Беслане Ханиеву Ш. Ш. от боевиков стало известно, что в захвате школы также принимали участие жители н.п. Экажево Республики Ингушетия Аушев У. М. и боевик по фамилии Торшхоев.