Королевские клетки - Илья Ганин
Шрифт:
Интервал:
Она села на кровать и начала снимать украшения.
"Ну что же, дорогая" — промурлыкала где-то внутри знакомая интонация. — "По-моему, пора сформулировать свои желания. Герцогство — очень неплохо. Коли уж Величество так психует…"
"У него друг болен. А я за лекарство — герцогство?"
"Почему бы и нет? Лекарство — ты, себя надо ценить. И потом, а разве ты не этого хотела? Честная сделка, с сильной позиции."
"Вот интересно, а не стыдно от такой конструкции? Мне вот, например, очень даже."
"А чего нам стыдиться? Что Ричард что-то там такое наговорил? Какая разница — мужчина ищет сам себе и своему приятелю оправдания. Пусть его. Дорогая, успех следует признать…"
"Я учту твою позицию, Графиня. Свободна."
В этом препирательстве с собой было что-то… противное. Лиля медленно расплела косу. В какой-то степени это её успокоило, но Нейл она положила рядом с собой. Под правую руку.
Следующий день начался с появления двух молчаливых женщин-горничных. Похожие платья недорогой ткани, не очень-то симпатичные лица, вышколенные, они практически молча помогли ей одеться — платье было не новое, домашнее — подали умываться и завтрак — Лиля осторожно понюхала что-то вроде салата и ограничилась кашей, хлебом и медом.
Джесс спал. Сон его был тяжел, но он не проснулся даже тогда, когда Лилиан сняла с него камзол, рубашку и протерла влажным полотенцем. Тяжелое, покрытое шрамами разного времени тело. Чем же это таким его "огрели"-то, а? Ох уж эти местные "травки"!
Появился дежурный капитан стражи, поклонился, представился, сообщил порядок передвижения. Король не забыл отдать распоряжения — ей дозволялись поездки в течение дня, в сопровождении конного десятка. Капитан просил сообщать ему о них загодя. Посещения во дворце допускались — но во внешних покоях. Курьер не выделялся, но за свой счет разрешалось отправлять корреспонденцию.
Она попросила стол. Ей принесли что-то на вычурных гнутых ножках, высотой чуть выше колена.
— Это что, шутка такая?! Мне нужно иметь возможность писать!
Принесли другой — повыше, побольше. Несколько ящиков на столешнице, монограмма "ДИ" во весь стол. Какой-то уж больно дамский для "Джеррисона".
— Хорошо, только накройте чем-нибудь. Будет жалко, если заляпаю.
Слуги ей повиновались молча. Это раздражало. Все раздражало.
Пополудни часа в три Джеррисон проснулся — но состояние его было не очень… Лиля завела дневник и начала записывать все, что происходило.
Вечером пришел Король.
— Мадам.
— Ваше Величество.
— Злитесь?
— Как можно! Король есть всевластный повелитель Государства и подданные его…
Он остановил её жестом.
— Спасибо, я тоже читал. Вы злитесь.
— Ваше Величество полагает — не на что?
— Мое Величество полагает, что у нас слишком много общих интересов.
Лиля решила, что это — верхний максимум извинений, которые она в принципе может услышать. Кроме того, формально придираться было не к чему.
— Я далека от мысли, что могу давить на короля. — как бы это сформулировать? — Мне лестно, что Ваше Величество нашли возможным побеседовать со мной.
— Мы начинаем понимать своего отца. — улыбнулся король Ричард. — Вы и правда не похожи ни на кого.
Э-э-э?… Это что, комплимент — или повод для скандала?
— Вероятно, Ваше Величество, желали проведать моего мужа?
— Желали и желаем. Вы, надеемся, простите Нас графиня — наедине. Не из недоверия.
— Как будет угодно Вашему Величеству.
Король пробыл у Джесса минут пятнадцать и вышел с очень специально ничего не выражающим лицом.
— Полагаем, Нам следует заходить и по утрам. У вас есть пожелания, графиня?
— Мои люди, мои дела, моя корреспонденция.
— Письма вам доставят. Люди — полагаем, что Вы у нас в гостях, ваши люди вам не понадобятся. Отправьте их, например, в Тараль. На следующей неделе Мы обсудим с Вами дела — вести же их вы сможете отсюда? Прекрасно. Графиня.
— Ваше Величество.
Он ушел, оставив ее в несколько растрепанных чувствах. Как-то он ухитрился так поговорить, что она больше не раздражалась. Было грустно, страшновато, но — она не злилась. Хм.
На второй день ей привезли корреспонденцию. Отпуск кончился… Ворох бумаг и свитков больше не собирался ждать.
Быт установился довольно быстро. Завтрак-работа-обед-работа-ужин-работа-сон… Вирман и ее слуг во дворец разумеется не пустили — отправила часть в Тараль, часть осталась при лазарете полка. Вообще, так разбрасываться людьми это не дело. Ей нужна школа, ей нужен резерв.
Фраза "Граф болен" из уст Короля, как оказалось, передала ей управление имениями — и было их три, да еще городской дом. То есть пока Джеррисон не заявлял свои права она была полновластной хозяйкой всего его имущества. К сожалению — он не заявлял. Джесс сидел в самой маленькой комнатке и… все.
Смысл слов "полновластная хозяйка" до нее дошел на второй десятинке, когда гвардейцы сопроводили ее во "внешнюю" приемную, где ее ожидал нервничающий старик — мажордом городского дома Иртонов. Несколько косноязычно он объяснил, что корреспонденция господина графа теперь будет доставляться ей… И приволок ворох свитков. За три месяца. Оказывается — Джеррисону писали! И писали много! И это еще без учета его личной переписки…
Утром и вечером король Ричард приходил и с порога включал "веселого недотепистого книжника" — вытаскивал его в садик, фехтовал с ним, трепался, кормил вместе с собой. А потом шел работать.
Лиля успевала увидеть, как маска недотепы растворяется и появляется Король. Работающий от зари до зари, а потом со свечами. Король, вокруг которого обычно не было блестящих щеголей. Король без блеска балов. Король, к которому приходили священники и министры, купцы и ремесленники. Самые настоящие, кажется гончары. Неправильный какой-то Король, в её учебниках о таких не писали.
Лилиан тоже старалась как-то "вытаскивать" Иртона из тоски. Она пересказывала ему отчеты управляющих, вроде предлагала решения — реагировал он вяло. Господи, да скажи ей кто-то два года назад, что она будет этим заниматься! Главной проблемой было то, что он ничего не объяснял и мало говорил. На пятый день второй десятинки Лилиан застала его с кинжалом в руках — он разглядывал лезвие. Ночью она клинок спрятала. Он его даже не стал искать. Было страшно, а больше всего выматывало и злило ощущение бесполезности всех её попыток что-то изменить.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!