Граждане Рима - София Мак-Дугалл

Уже больше часа небо хмурилось, и внезапно полил настоящий ливень. Клеомен вздохнул.

Они объехали холм, очутившись на пустынной дороге, где машину, казалось, можно спокойно оставить хоть на несколько дней, однако Клеомен не успокоился, пока они не нашли заросшую тропинку, уводившую в лес от приюта. Потом медленно забрались на холм по мокрой траве, тяжело дыша под обрушившимся с небес водопадом. Чем ближе они подбирались к приюту, тем сильнее скребло на душе у Уны, ожидание и неизвестность мучили ее.

Но по-настоящему тревожно ей стало, когда она прикинула расстояние, отделявшее их от машины. От границы больничных владений до нее было ярдов восемьсот; еще двести ярдов предстояло пробираться по саду, где поблекшие лаванда и миндаль гнулись под зимним дождем, непосредственно до приюта, крыша которого высилась над кронами деревьев, как верхушка айсберга.

Восемь-девять минут, бегом, в темноте? Конечно, было не важно, насколько это далеко, если никто до завтрашнего утра не узнает что они там были. Но Клеомен оказался прав: холм патрулировали еще двое мужчин, однако они оказались недостаточно близко, чтобы Уна могла что-нибудь у них выведать. Однажды, впрочем, когда они наблюдали через изгородь за приютом, им пришлось поспешно спрятаться за деревьями, поскольку появился смотритель в дождевике, мрачно поглядевший на дождь из-за ограды.

С той стороны был высажен ряд деревьев, которые должны были скрывать уродливую металлическую изгородь. Местами они росли достаточно часто, чтобы за ними можно было укрыться. Когда они добрались до западной стороны, Уна остановилась и сказала:

— Не думаю, чтобы нас разглядели сквозь кусты, а там еще это маленькое здание.

И действительно, прямо перед ними рос высокий и пышный лавр, а за ним возвышался небольшой храм, почти на полпути к приютским стенам. Но между лавром и храмом лежал кусок открытого пространства, а дальше только низкие кусты могли укрыть их от охранников, сумрачно поглядывавших с балконов, расположенных на каждой из бледных стен приюта. На таком расстоянии Уна могла сказать не больше, чем любой из них: а именно, что там кто-то есть. Возможностей давить на сознание охранников еще сильнее было не больше, чем поговорить с ними.

Марк тоже оставался неразличим.

Дама переключил свое внимание с охраны на изгородь.

— Если мы ее перережем, тот, в плаще, сразу заметит — для этого он тут и поставлен, — пробормотал он. Но особой необходимости резать изгородь не было: она была из простой проволочной сетки, так что Уна оказалась права, тем более что времени устраивать дискуссию не было. Ограда была футов десять высотой и достаточно прочная, но даже Дама, если ему немного помочь, смог бы перелезть через нее.

— До сих пор они гораздо меньше думали о тех, кто может сюда пробраться, чем о тех, кто может выбраться… — пробормотал он, словно разговаривая вслух с самим собой. — Не думаю, что они уже поставили камеры… — Он встал на колени и посмотрел сквозь дырки изгороди, не дотрагиваясь до нее. — Что бы сделал на их месте я… Помните, что я говорил вам, когда вы пришли в ущелье? Я бы поставил датчики на столбах или чуть прикрыв землей…

Он поднял голову, посмотрел на льющий с неба дождь и вдруг резко всем своим весом обрушился на изгородь, так что она погнулась и лязгнула.

— Ты что делаешь? — крикнул Клеомен.

— Пробую, есть ли тут сигнализация, — ответил Дама, быстро придержав рукой проволоку, чтобы она не дрожала.

— А что, если есть?

Отсюда они бы все равно ничего не услышали.

— Придется прятаться, — сказал Дама, и голос его зазвенел от удовольствия, когда Клеомен явно дал слабину. Он уже галопом мчался вниз по холму, в лес.

Сигнализация между тем сработала. И им снова пришлось нырнуть в кусты, прижаться к земле, спрятаться за стволами деревьев, и тут же в саду, быстро и тяжело ступая, показался охранник, немного опережая смотрителя, которому пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отставать. Сулиен, сидевший прислонясь к дереву, надеясь, что его ноги скрыты палой листвой, был единственный, кто видел, как они быстро обходят всю изгородь, время от времени раздраженно и уверенно ощупывая проволоку. Сулиен слышал, как они переговариваются, встревоженно и сердито, но слов из-за дождя различить не мог.

Он увидел, как мужчина в форме преторианца внимательно глядит сквозь сетку, и что-то в его взгляде, что-то даже еще более сильное, чем страх быть замеченным, холодно кольнуло его.

И Уна, пытаясь поторопить мужчину, используя его нетерпение и раздражение, почувствовала такой же укол. Этот преторианец был не похож на смотрителя и охранников с виллы Луция, он просто делал свое дело, отгоняя незваных гостей. Уна подумала, что он похож на Тазия. Если бы было нужно, он убил бы Марка во мгновение ока, не задумываясь; в данное время он находился здесь, чтобы удерживать его в доме. Он знал, что Марк не безумен.

Но он прошел мимо. Уна, задыхаясь, выбралась из кустов.

— Нельзя ждать ни минуты. В лесу есть другие, они уже идут.

Клеомен был в ярости:

— Какого черта ты лезешь на рожон? И без тебя все хуже некуда…

Но Дама не обратил на него никакого внимания, он ликующе поглядывал на решетку, лицо его светилось, как у ангела.

— Надо чем-нибудь швыряться, чтобы их отвлечь. — Схватив узловатую гнилую корягу, он сунул ее в руки Сулиену:

— Давай лучше ты, у меня не полупится.

Сулиен попятился:

— Они кого-то здесь ищут…

Уна, следившая за Дамой с озабоченностью и любопытством, сказала:

— Только не днем, надо подождать, пока все успокоится. — Но тут же помотала головой и прошипела: — Скорей, бежим вниз!

Но можно было без труда избежать смотрителей, огибающих здание, зная, что они здесь, и зная, откуда они приближаются. Они снова бросились к задней стороне дома, и Дама все же заставил Сулиена швырнуть корягу в изгородь, на сей раз порыв ветра донес до них из здания слабый звонок.

— Это может быть из-за погоды, — запыхавшись, произнес Дама. — Или где-то замкнуло цепь. Если так будет продолжаться несколько часов, то к тому времени, когда мы войдем в здание, они перестанут обращать на это внимание или вообще выключат. Но даже если нет, а им придется каждый раз выходить под дождь и все проверять, они подумают, что там никого нет. Мы можем, по крайней мере, добраться до вон того лавра, пока они внизу, теперь мы знаем, что времени для этого достаточно. Правда, не знаю, что делать потом, но…

— Подожди в саду, — сказала Уна.

Она увидела, что охранники на приютских балконах не те, которые отвечают за сигнализацию, и это было плохо. Но когда и так очевидно, что к зданию нельзя приблизиться незамеченным, да к тому же в часы, когда приют находился в состоянии лихорадочной деятельности всего из-за своего единственного пациента, — охранники и доктора вряд ли поверили бы, что кто-то осмелится на такую попытку.