Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

Страшные тени прошлого довлели над валларро.

Некоторое время величественные господа обдумывали слова Остина, а после пустились в жаркий спор. Их голоса зашумели, как кроны дубов в непроходимых чащах; закипели, как штормовые океанские волны в дни гнева пучин. Одни предлагали взойти на пики далеких гор и, и подобно высокогорным эльфам Бет-Фэдэля переждать бурю под защитой каменных стен; другие взывали объединить имеющиеся силы и бросить армии Брегона вызов. Третьи предлагали еще более безумные решения.

— Надо строить корабли. Много-много кораблей из дуба, сосны и вяза и бежать за Великое Море как можно скорее. Предки верили — за Великим Морем есть острова пригодные для жизни. На них мы-то и возродим наш угасающий год от года народ солнца, лесов и гор!

— Нет, — возражали вторые, — надо объединять силы и дать наглым подземным выскочкам бой! Свет солнца еще на нашей стороне! Когда лучи коснуться кожи темных эльфов, они побегут с поля боя!

— Кто побежит, темные? Не верим! — Встревали другие. — Говорим вам, уйдемте в горы! Там в лучах солнца и при свете звезд убережем наш светлый род от гибели до поры до времени. А как наступит затишье, вернемся на равнину Трион. Уйдем сейчас! Пока не слишком поздно!

Арианна накинула капюшон. Лучшего времени, чтобы уйти и придумать было нельзя. Валларро были захвачены спорами. Луна спряталась в облаках и тусклый костер освещал только треть внутреннего двора.

Девушка поцеловала опечаленного Эридана и шепнула:

— Крепись. В свой час я найду тебя.

Она крепче обхватила ножны с клинком, и тут случилось то, чего никто не ожидал. Ветви шиповника затрещали и расступились. Из тьмы выплыли две багровые точки, разрастаясь в размерах алыми фонарями.

— Лютый? — Широко распахнул глаза Эридан.

Хэллай выступил на свет и волчья морда оскалилась в подобии улыбки. Эридан и Лекс переглянулись. Арианна медленно встала, всматриваясь в мглу позднего вечера. Если вернулся волк, посланный за темным эльфом, то где сам сумеречный воин?

Эльфы, захваченные спорами, появлению альбиноса не придали значения.

— Нет! — Предлагали первые, — уплывем!

— Никуда мы не поплывем! Дадим бой! Покажем, на что еще способен светлый эльфийский народ!

— Нельзя затевать бой! Уйдем в горы и спрячемся! Так у нас есть шанс выжить!

— Все это не поможет вам! — Сильный голос перекрыл гомон внутреннего двора.

Спорщики прикусили языки и обернулись. Габриэл вышел к костру, и рука Арианны стиснула ножны до боли. Вот и он. Подкрался к пограничной крепости бесшумно: так, как умели только тени, призраки и темные эльфы.

— Вернулся, — буркнул Остин, не зная, то ли радоваться, то ли тревожиться.

Мнение одноглазого разделяло большинство. В звенящей тишине стала слышна возня птенцов в щелях стен, да шорохи веток смородины о мокрые камни кладок.

— А-а, — потянул Стефан Сверкающее Перо, — тот самый изгнанник, о котором вы говорили?

Габриэл, сложив руки по бокам, со всем почтением поклонился и молвил:

— Приветствую вас, лорды и владыки. Мое имя Габриэл. Я сын Бриэлона.

— Свет тебе, сын Бриэлона, — ответил за всех Эвер Ясноглазый. — Проходи, Дитя Сумерек, обогрейся у огня.

Пока парень подходил уверенным, кошачьим шагом, валларро с интересом его разглядывали. Затянутый в черное беззастежное полукафтанье, расшитое серебром, в белоснежной рубахе под горло (это открытие стало для благородных владык настоящей неожиданностью), с копной черных волос, собранных на макушке, с юным открытым лицом. Он был высок и строен, силен и грозен, а еще, по меркам, проживших тысячи эпох, очень-очень юн.

Габриэл оглядел черными, как пустота иных миров глазами собравшихся и продолжил тем же стальным, леденящим душу голосом:

— Король Теобальд мертв. На престол взошел наследник.

— Мы знаем, — бесцветно сказал Олли Синий Клинок. — Как и то, что он задумал поход на запад. Он готовится сокрушить нас.

— Не вас, — покачал головой исчадие, и сложил руки за спиной. — И в поход он выступил не против вас. По крайней мере, пока. Он собрал под свои знамена многотысячное войско наемников, чтобы повести их против Теней Запада.

Удивленный ропот прокатился над костром. Встревоженные голоса зашептались, срываясь на крики и споры, и не было силы, способной утешить несчастных.

— Брегон мечтает о безграничной власти. Грезит о непомерном могуществе с самого детства. Он сядет на трон Гелиополя, и все ваши потуги окажутся бесполезны. — Габриэл говорил бесстрастным, равнодушным тоном. — Среди его помощников кое-кто появился. Он называет себя Звездочет. Это он надоумил Брегона ступить на запретные тропы Далекого Запада.

— Король Эр-Морвэна спятил! — Вскричал Фарк Несокрушимое Копье. — Тени Запада нельзя тревожить. Это приведет к гибели всего сущего на равнине Трион.

Уловив недоумение на лицах юных сородичей, мудрейший из властителей пустился в объяснения:

— В дни первых зарниц, когда солнце и луна ходили рука об руку, а звезды горели и днем и ночью, на землях Запада случилась страшная кровопролитная война. Летописей о ней не сохранилось, и сейчас мы можем только гадать, кто с кем сражался, и за что одни проливали кровь других. Случилось это так давно, что за это время океаны успели пересохнуть, став пустынями, а безжизненные скалы разрослись до густых чащ с дикими травами. И когда на равнину Трион ступили Перворожденные — Лагоринор и четыре его брата, эта война оказалась лишь смутным отражением в зеркальном отблеске звезд, всего лишь эхом в песне ветров запада. Но мудрость Лагоринора была безгранична. Сердце короля чуяло угрозу, что шла от проклятых земель, укрытых вечными тенями. Он нарек ее Ночной Страной и запретил переступать границы тех мест! И ни один эльф, гоблин, огр, гном не смел приблизиться к Изломам Эндов, вняв предостережению великого, ибо, знал — если Тени Ночной Страны пробудятся, мы познаем что такое ад еще при жизни.

Габриэл задумался. Давным-давно он слышал о каких-то Тенях Запада, но что и когда — вспомнить, как на зло, не мог. Впрочем, сейчас его это не волновало.

Качнув головой, он отрезал:

— Свой путь Брегон избрал. Никакие предостережения прошлого его не остановят. Ваши разговоры пустой звон в тишине. Судьбу нашего общего дома решили без нас.

Валларро угрюмо молчали. Пламя пожирало бревна янтарем, ветер гудел в вышине, в укрытиях стен тихо ворчали ночные птицы. Наконец, Эвер Ясноглазый заговорил:

— Ты, сын Бриэлона, сказал: Брегон мечтает сесть на трон Гелиополя. Но ты забыл кое-что, Дитя Сумерек.

— Что?

— Трон Гелиополя не признает правителя без короны Всевластия. Старое предание гласит, Неугасимая Звезда покоится вместе с останками Лагоринора в Лунном городе, и без нее город не отзовется владыке. Никто не знает, где искать Иссиль Итин. Эти знания утрачены и развеяны по ветру, как прах павших на поле боя воинов. Брегону не стать Лагоринором.