Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

возглас толпы, пошел навстречу бредущему человеку, встав неподалеку от меня.

Иван был одним из самых физически сильных моих людей, но также одним из самых проблемных. Он считался здесь негласным авторитетом и пользовался определенной популярностью, и из-за этого он испытывал ко мне внутреннюю неприязнь. Так как втайне хотел стать лидером, но прекрасно понимал, что в открытую ему меня не одолеть.

Он снял со спины свою винтовку Мосина с оснащенным прицелом, и стал целиться в незнакомца. Едва это заметив, я сразу бросился на него и, схватившись за ствол, опустил руку на карабин.

– Разве я отдавал приказ, стрелять? – строго спросил я, но в ответ он лишь оттолкнул мою руку.

– Отвали от меня, ты нам больше не указчик! – дерзко сказал тот, грубо оттолкнув мою руку.

И за его спиной тут же раздался одобрительный гул толпы, стоящий за ним. После этого, он вновь взял незнакомца в прицел, и на миг я увидел сильное удивление в его глазах, когда он взглянул в прицел. Он явно хотел что-то сказать, но не успел, так я вытащил меч и перерубил ствол винтовки прямо у него в руках.

– Я сказал стрелять, указа не было! – сказал я, вызвав всеобщее негодование у большинства.

– Ах ты, урод, ты что сделал?! – возмутился Иван, с возмущением разглядывая свою поломанную винтовку. Тогда он отбросил ее в сторону и под радостные возгласы толпы пошел на меня с кулаками – Да это же моя именная винтовка, мне её мой отец подарил!

Но пыл мигом угас, когда я приставил лезвие меча к его горлу.

– А нечего размахивать именным оружием, если у тебя на то не было приказа. Или твой отец тебе этого не объяснял? – ответил я.

– Думаешь ты такой сильный? Да?! Думаешь, я тебя боюсь?! – говорил он, гневно скрипя зубами, видимо поддержка толпы придавала ему сил – Только мы знаем, что без своего меча ты никто, и ничего не значишь. Ты отнял у нас мужика, который реально что-то знал и умел, а теперь уничтожил, все ради чего мы работали, можешь поубивать нас всех, если хочешь, но ты нам больше не нужен, и мы на тебя больше работать не хотим, понял?

За ним снова стали раздаваться одобрительные выкрики.

– Да, да, да!

– Правильно так его!

– Всех нас, он не одолеет!

Эти крики ясно давали мне понять, общее отношение моих людей ко мне, и оно было явно не положительное.

– Что же, значит, так вы говорите – спокойно произнес я, убирая меч от его горла.

Но не успел я более ничего сказать, как нас прервали крик Бурмистрова.

– Эй, смотрите, да это же Мефодий! – закричал он, показывая пальцем на незнакомца, что за то время пока мы спорили, смог подойти к нам достаточно близко, чтобы оказаться в зоне видимости.

Мефодий, был крайне изможден, его одежда была вся в крови, грязи и снегу, на его плече зияла пулевая рана, а лицо было покрыто ранами и синяками. Плетясь из последних сил ему почти удалось достигнуть нашего лагеря, но едва взобравшись на склон, силы оставили его и он безвольно упал на землю.

Это вызвало у всех настолько сильное удивление, что заставило на время позабыть о наших распрях.

В тоже мгновение, я помчался вниз по сугробистому склону, туда где упал Мефодий. Он лежал без движения, лицо его было бледное и холодное словно лед.

Он взглянул на меня измождённым взглядом:

– Исход, я уж не думал, что…дойду до вас – говорил он медленным, монотонным голосом: – Дойдя до особняка, я увидел, что он сгорел, и как вы и сказали, отправился в лес. Сначала я боялся, что не смогу вас найти в целом лесу, но заметив, сколько следов, оставила за собой ваша ватага, мне оставалось только идти по ним.

– Мефодий, что произошло?! – обеспокоенно спросил я, упав на колени рядом с ним и приподняв его изможденное тело, после чего крикнул остальным – Кто-нибудь несите сюда аптечку!

Все тут же разбежались по лагерю в поисках аптечки, а я сидел и держал ослабшего Мефодия.

– Они убили Кирилла! – с трудом выговорил он – Они убили его!

– Кто убил? О чем ты говоришь?

– Их было трое, они и та… девчонка. Они ждали нас, там,… на складе – бессвязно бормотал он.

Я совершенно ничего не понимал, из того что он говорил:

– Кто они? Что они там делали? – продолжал спрашивать я.

– Они тоже искали ключ… но его там не было… он в другом месте.

– В каком месте? – с нетерпением выпрашивал я.

– Главный… штаб… армий Тихийска – с надрывом выговорил Мефодий – Двадцать четвертый контейнер, они увезли его туда.

– Вот же проклятье, опять мимо! – выругался я – Да когда же это закончиться!

– Я нашел! – выкрикнул Королев, выскочив из своей палатки, и тут же побежал к нам.

Он держал в руках зеленую коробочку с белым крестом. Но к тому времени, когда он пришел, уже было слишком поздно. Бездыханное тело Мефодия беспомощно повисло у меня на руках.

– Теперь смерть стала для тебя достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни – с горечью произнес я, медленно положив его тело на землю – Прощай, мой друг.

– Какая трагичная история – сочувственно произнес Мийлтерн.

– И весьма интересная, было любопытно узнать поподробнее о жизни этих людей – сказал Лейстерен.

– Я один, не понимаю, зачем мы все это выслушиваем? – возмущенно спросил Горнах.

– Но мне хотелось задать один вопрос вам, Исход.

Исход устало посмотрел, на Лейстерена. Он до сих пор с печалью вспоминал этот момент своей жизни, и ему совершенно не хотелось говорить о нем. Но он прекрасно понимал, что эта троица его не оставит.

– Я слушаю – сухо произнес он.

– Вы ведь признаете, что поступили крайне опрометчиво, послав двух своих ближайших помощников, на верную гибель? – с интересом спросил он.

– Признаю – также сухо ответил он.

– Сожалеете ли вы об этом?

Исход горько усмехнулся:

– Как вы уже знаете, я в своей жизни совершил много ошибок. И обо всех них я по своей сожалею, но какой смысл говорить об этом сейчас?

– Дело в том, что вы все это время с таким презрением отзывались о людях подобных, этим двоим. Но почему именно смерть конкретно этих людей вызвала у вас такую реакцию?

На мгновение Исход замялся.

– Я…я не понимаю, к чему вы клоните? – грубо ответил он.

– Может вы все же не такой хладнокровный,