Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - Алексей Дельнов

Ко всему прочему, многие гоминьдановские деятели, предчувствуя конечное поражение, без зазрения совести ударились в коррупцию и казнокрадство, стараясь, пока не поздно, потуже набить карман. КПК прямо указывала на «клику четырех семейств»: Чан Кайши, Сун Цзывэня, Кун Сянси и братьев Чэнь. Возможно, конкретные фамилии были указаны не очень обоснованно, но суть явления обвинение отражало адекватно, а главное – оно находило широкий отклик.

В стане Гоминьдана начался разброд. Так, в британской колонии Гонконг прошел «съезд демократических групп Гоминьдана», дополнительный вес которому придавало присутствие вдовы Сунь Ятсена – Сун Цинлин. Она и была названа почетным председателем образованного Революционного комитета Гоминьдана (который, правда, большой роли в последующих событиях не сыграл). В Гонконге возобновила свою деятельность распущенная Чан Кайши «Демократическая лига», заявившая о своей готовности сотрудничать с КПК.

Наступление НОА проходило в несколько этапов. На каждом из них захватывались все новые районы. Руководство партии поставило задачу привлекать в ряды революционной армии как можно больше пленных военнослужащих. И это задание успешно выполнялось: 80–90 % гоминьдановских солдат и большинство офицеров соглашались встать под красные знамена. Во второй половине 1949 г. из общего числа потерь гоминьдановской армии только 6 % приходилось на убитых и раненных. В январе 1949 г. защищавшая Пекин 250-тысячная группа войск в полном составе перешла на сторону коммунистов. Вскоре НОА имела в своих рядах более 3 млн. бойцов и превзошла по численности армию Гоминьдана.

Вступление китайской Красной армии в Пекин. 1949 г.

Заключительный этап начался в апреле 1949 г., после того, как гоминьдановское правительство отвергло предложение руководства КПК прекратить войну (справедливости ради – этот призыв походил скорее на требование капитуляции). В ночь на 21 апреля части Красной армии (НОА) героически форсировали широкую и быструю Янцзы. Уже 23 апреля был взят Нанкин, 27 мая – Шанхай. В октябре наступающие достигли южной провинции Гуандун.

В сентябре в Пекине, которому суждено было вновь стать китайской столицей, собралась сессия «Народной политической консультативной конференции» – органа единого фронта, который взял на себя функции Учредительного собрания. 30 сентября было избрано Центральное народное правительство во главе с Мао Цзэдуном. Следующий день, 1 октября 1949 г. стал самой значительной датой в современной истории Китая. На торжественном митинге на огромной пекинской площади Тяньаньмынь Мао Цзэдун провозгласил образование Китайской Народной Республики.

На Юге бои еще продолжались. В декабре 1949 г. началась эвакуация на Тайвань гоминьдановского правительства, партийных работников, остатков армии и всех, кто пожелал последовать за ними. На остров перебралось около 2 млн. человек (при том, что коренное его население составляло 6 млн). Они привезли с собой немалые ценности, в том числе исторические и художественные (тайваньские музеи располагают сейчас одними из богатейших в Китае коллекций). Так появилось политическое новообразование, сохранившее название гоминьдановского государства – Китайская Республика. Оно стало источником международной напряженности на все последующие десятилетия – вплоть до сегодняшнего дня. И примером для подражания многим странам мира, оказавшимся на распутье.

В конце 1949 г. было сломлено сопротивление милитаристов в Сычуани, а весной 1950 г. части НОА заняли большой южный остров Хайнань. Но предстояло установление новой власти в Тибете, правители которого вновь считали себя вполне самостоятельными. Поход туда состоялся осенью 1950 г. Слабая и немногочисленная тибетская армия не смогла оказать серьезного сопротивления. Но на этот раз конфликт завершился достаточно примирительно. Было подписано «Соглашение о мероприятиях по мирному освобождению Тибета», по которому Тибет получал значительную автономию, а далай-лама оставался его главой.

Довольно долго продолжалась борьба с внутренней контрреволюцией. С теми, кто не желал признавать установление новой власти и оказывал ожесточенное сопротивление – во главе их стояли в первую очередь крупные собственники. В одной только провинции Гуанси в течение 1950 г. погибло 7 тысяч активистов новой власти и поддерживающих ее мирных жителей.

В то же время, как водится в подобных исторических ситуациях и как признавали потом сами руководители КПК, во враги часто записывали тех, кого выгодно было посчитать таковыми местным представителям народной власти. Собственно, последним было на что сослаться и в идеологическом плане, – принятое еще в 1946 г. постановление, касавшееся аграрных преобразований, так и называлось: «О сведении счетов». В нем шла речь о конфискации земель у помещиков, но кое-где оно было воспринято как санкция на кровавые расправы.

Всего этот заключительный и, возможно, наиболее жестокий этап гражданской войны по некоторым оценкам унес (на конец 1951 г.) около 2 миллионов жизней. Но все же он оказался не слишком длительным, чего многие опасались. Немалую роль сыграло то, что в целом в эти годы КПК старалась придерживаться линии «новой демократии».

Победители были умеренно великодушны. Демократические партии, которые помогли КПК победить Гоминьдан, получили право на существование – но, согласно заключенному с ними соглашению, только в крупных и средних городах, а в социальном отношении сфера их деятельности не должна была распространяться за пределы буржуазии и интеллигенции (очевидно, душевное здоровье этих категорий граждан не очень волновало новую власть).

Провозглашение КНР на площади Тяньаньмынь в Пекине 1 октября 1949 г.

Земельный закон был принят довольно щадящий. У богатых землевладельцев изымались только излишки – то, что они не обрабатывали своими силами, а сдавали в аренду. Это относилось и к скоту и инвентарю. Конфискованное распределялось между беднотой по количеству едоков в семье. Земля объявлялась частной собственностью ее владельцев. Лю Шаоци говорил в одном из своих выступлений: «Принятая нами политика сохранения кулацких хозяйств является не временной политикой, а политикой, рассчитанной на длительный срок. Иными словами, хозяйства кулаков будут сохранены в течение всего периода «новой демократии». Необходимость сохранения кулацких хозяйств отпадет только тогда, когда созреют условия для широкого использования машин в сельском хозяйстве, для организации колхозов и для осуществления социалистических преобразований в деревне, а для этого потребуется довольно продолжительное время. Вот почему мы поддерживаем в настоящее время политику сохранения кулацких хозяйств».

Однако и в таких условиях даже безземельное крестьянство неохотно принимало дармовую землю: в китайской деревне слишком сильны были общинно-клановые связи, и многие не хотели пользоваться отобранным у того, «кому мы не ровня», но кто все-таки «свой». А богачи, в свою очередь, сразу стали добрее к своим малоимущим односельчанам, стараясь расположить их к себе. Были случаи организованного вооруженного сопротивления переделу.