Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

о том, что стоят на пороге. Дав выговориться девушке, Молдован представил Кирилла.

— This is my friend, Kirill. He’s from Russia. (пер. с англ.: Это мой друг Кирилл. Он родом из России.)

— Wow! — ошеломленно поразилась Кайла и бросилась меня обнимать. (пер. с англ.: Ничего себе!)

Любвеобильности ей было не занимать, но парень даже не смог выдавить улыбки.

— Children will be delighted with your stories about distant cold countries! (пер. с англ.: Дети будут в восторге от историй про дальние холодные страны!)

— And where are the children? (пер. с англ.: А где же дети?)

— They’re upstairs watching “Transformers” and skipping around the room. (пер. с англ.: Наверху смотрят «Трансформеров» и скачут по комнате.)

— Well, we’ll go to them. (пер. с англ.: Тогда мы скорее к ним.)

— I’ll bring you milk and cookies. (пер. с англ.: А я вам молоко с печеньем принесу.)

Хозяйка суетливо бросилась на кухню. Молдован снял обувь и остался босым.

— Она воспитательница?

— Да. Но еще и сестра трех детей этого приюта, — Молдован вернул себе свой прежний облик. Снова независимость и задумчивость ожесточили его вид.

Мужчина направился на второй этаж. Кириллу не оставалось ничего, кроме как отправиться следом, ибо он мог стать жертвой энергичности Кайлы. Стены украшали детские рисунки. У каждого имелась внизу подпись автора. Некоторые изображения голубого небосвода определенно принадлежали самому Молдовану. По темным углам были раскиданы игрушки, которые либо не заметили, либо специально спрятали, чтобы не собирать. Несмотря на просторную площадку, ни одного ребенка здесь не оказалось. Волоча свой мешок, Молдован дошел до нужной комнаты.

— Сейчас будет тайфун, — предупредил он Кирилла, прежде чем открыть дверь.

Парень сталкивался с несдержанной детской радостью, но такого мощного потока не встречал никогда. Стоило Молдовану открыть дверь и дать понять, что это он, произошел словно космический взрыв черной дыры с выбросом неизмеримой энергии. Со счастливым воплем дети позабыли о телевизоре, который еще секунду назад окружали плотной кучей, и бросились к долгожданному гостю. Буря одержимых «миньонов» столкнулась с Молдованом. Он впервые в жизни засмеялся. Это был самый правдоподобный смех, который доводилось слышать Кириллу. Молдован будто впервые потерял бдительность и стал обычным человеком. Он нагнулся к малышам и заключил их в огромные медвежьи объятия. Каждый ребенок лепетал невнятные слова в сто раз хуже Кайлы, каждому хотелось поделиться чем-то сокровенным со взрослым другом. Кирилл смотрел с высоты на шумную лавину и пребывал в оцепенении. Дети очень были друг на друга похожи. Все темненькие, улыбчивые, чумазые, шустрые. Парень хотел отойти для безопасности в сторону, но дети не позволили ему это сделать и начали донимать и его, потягивая за футболку и хватаясь за руки. Кирилл понял, что окончательно пропал. Шпане было все равно на угрюмое лицо, они видели только позитивное.

— So, little friends, are you frolicking?! — обратился громко Молдован к толпе, снова подстраивая свой образ под контингент. (пер. с англ.: Ну и что, маленькие бармалеи, хулиганите?!)

— No! — хором ответили ребята, кто-то с опозданием, кто-то с дефектами речи, свойственными возрасту. (пер. с англ.: Нет!)

— Do you hurt Ms. Kayla? — заводил он публику актерской игрой. (пер. с англ.: Вы обижаете тетю Кайлу?)

— No! (пер. с англ.: Нет!)

— Then, I brought you presents not in vain?! (пер. с англ.: Тогда получается я вам не зря тащил гостинцы?!)

— No! — радостно заорали дети. (пер. с англ.: Нет!)

Кирилл не мог перевести, но инсценировки доброго деда мороза были понятны на любом языке.

— Here you are! — Молдован достал из мешка целлофановые пакеты с конфетами и всякими сладостями и передал их детям. — But not everything at once! And promise me that you won’t eat sweets until your tummies are full and you’ll have proper breakfast. Or in other case Ms. Kayla will be mad at me!) (пер. с англ.: Тогда держите! Только не все сразу! И обещайте, что не набьете животы и завтра будете завтракать, а то меня тетя Кайла накажет!)

Кирилл заметил, что девушка стояла возле стены и, поглядывая с улыбкой, изображала строгое недовольство. Дети расхватали пакеты, разорвали их подобно варварам и начали делить между собой. Разделение было честным, но не обходилось и без ссор. Кайла только и успевала регулировать конфликты, по итогу ей от каждой компании досталось в знак уважения по гостинцу.

Но подарки на этом не закончились. Дети по одному подходили к Молдовану и о чем-то переговаривались, глядя прямо в глаза. Малыши испытывали застенчивость и переизбыток чувств, поэтому говорил Молдован, не отпуская детскую ладошку из своей руки. Не понятно, что именно он доносил, потому что разговор оставался конфиденциальным. Причем все вокруг это понимали, не мешали, и придерживались выработанных правил некого ритуала. По завершении разговора Молдован доставал из мешка подарок. Малыши подходили по одному, и с каждым Молдован вел себя по-особенному. Его тон, манера, выражение лица никогда не повторялись. Под каждого ребенка он подстраивался и играл определенную роль. То он был шутливым, то чутким, то нежным, то строгим, то обаятельным, то задиристым. Дети верили ему, учитывая их стопроцентный детектор человеческого вранья. В тот момент Кирилл понял, что преображение Молдована не было лицемерием, а по своей природе он умеет настраивать ту волну, на которой собеседнику комфортнее и понятнее. Его дар можно было интерпретировать, как угодно, но было неоспоримо одно — дети после разговора уходили по-настоящему сияющими от счастья и воодушевленными. Молдован видел в этом необходимость и неутомимо делился энергией из глаз в глаза, из рук в руки. Подарки тоже имели концептуальный принцип, потому что они не повторялись и приходились строго по нужде ребенка. Кому-то доставались новые кроссовки, и малыш быстрее снимал свои старые и поношенные. Кому-то — фломастеры, и он бежал разукрашивать. Кому-то — мячик. Кому-то — крем для рук. Кому-то — зубная щетка. Кому-то — кукла. Удивительно, но ни одного обделенного ребенка не осталось. Несмотря на большое количество, каждый успел поговорить с наставником.

— And what are we going to do now? — обратился он к толпе. (пер. с англ.: А теперь чем займемся?)

— Football… (пер. с англ.: Футбол…)

— Movie… (пер. с англ.: Фильм…)

— Playing war… (пер. с англ.: Войнушка…)

— Dances… (пер. с англ.: Танцы…)

— Well, — прекратил он общий балаган, — last time we played war. It’s too late for football. You have already seen the movie. Then dances! Bring your spoons, bowls, rattles, everything you have that makes sounds! Today will be rumba! (пер. с англ.: