Пленница - Александр Прозоров

— А как же, вспоминал, — обрадовался рыбак. Как столкнется в лесу с какой-нибудь тварью, обязательно вспомнит. «Хорошо хоть, — говорит, — черных скорпионов тут не водится»!

Правитель рассмеялся, пересел со скамьи на дно баркаса и откинулся на борт. Он попытался вспомнить, сколько раз ему приходилось встречаться с ядовитым и длиннохвостым повелителем пустыни. Получалось, что раз пять. Последние три не в счет — тогда у него уже был меч, а рядом находились или жуки-бомбардиры, или братья по плоти. Но вот в первый — он имел только короткое кривоватое охотничье копье с наконечником из шакальей кости. И было ему тогда всего двенадцать лет… Впрочем второй раз он оказался один на один со скорпионом и вовсе с голыми руками. Единственного своего оружия — двух кремневых булыжников — он лишился в схватке со сколопендрой. Разумеется, ему не удалось убить этих хищников. В одиночку человек не способен справиться со сколопендрой, и ни при каких обстоятельствах — со скорпионом. Но он остался жив! А значит — победил.

За бортом баркаса тихонько журчала вода, покачивая пузатую, как бочонок, лодку с боку на бок. Где-то в безопасном удалении стрекотал кузнечик, пригревало высоко поднявшееся солнце, и правитель сам не заметил, как глубоко и спокойно заснул.

* * *

— Мы причаливаем, Посланник, — тронула Калла правителя за плечо.

— Уже? — Найл тряхнул головой, разгоняя дремоту, с удивлением увидел в небе над собой подкрашенные розовым цветом предзакатные облака. Сколько же мы плыли?

— Почти весь день, Посланник, — Калла пожала плечами. Идти по дну ненамного медленнее, но зато не тошнит.

— Если спишь, то и в лодке не тошнит, — усмехнулся правитель. Пора, — облизнув пересохшие губы, сказал Махнум.

Нос баркаса обо что-то ударился. Найл выпрямился во весь рост и увидел впереди, насколько хватает глаз, каменные россыпи.

— Скорее! — взмолился рыбак после очередного удара о береговые скалы. Девушки, зачем-то подняв копья над головой, стали выпрыгивать на мокрые камни.

Только ступив на твердую землю и оглядевшись, Посланник понял, почему князь Граничный вел свою армию по пустыне, отказавшись от идеи построить в Приозерье флот и организовать у порогов волок. Беспорядочное нагромождение гигантских, в рост человека, валунов, между которыми стремилась, пенясь и вздымая мириады мелких капелек, вода, даже рекой можно было назвать с большой натяжкой. Пробиваться сквозь облака водяной пыли даже без груза оказалось непростой задачей: прыгая с валуна на валун, люди рисковали поскользнуться на мокром, покрытом скользким зеленым мхом камне; а пытаясь идти внизу, между скалами, по колено в воде, запросто могли вывихнуть ноги, то и дело застревавшие в узких щелях, промытых потоком.

— Может, посуху обойти? — предложила какая-то из воительниц.

— А где тут «сухо»? — тотчас поинтересовалась другая. Эти пороги, может, на половину дневного перехода в ширину.

Пару раз грохнувшись после очередного прыжка о прочный гранит и свалившись между валунов — если бы не доспехи, ребра бы переломал — правитель склонился в пользу движения «низом», и стал пробираться через скальный лабиринт топая по воде. Он тщательно прощупывал ногой дно, прежде чем ступить, однако пару раз все-таки провалился в глубокие промоины. Глубина этих холодные ловушек оказывалась примерно по пояс, однако от неожиданности каждый раз казалось, что тонешь с головой. Плавать за свою жизнь Посланник так и не научился, а потому эти сюрпризы приозерных порогов становились неприятными вдвойне.

— Представляете, девочки, если нам тут еще и ночевать придется? — Калла оглянулась на опускающееся за горизонт солнце.

— Нужно нам было в баркасе до утра оставаться, — вздохнула девушка слева от правителя.

Найл выбрал относительно пологий камень, на четвереньках выбрался на его макушку, расчистил ее ото мха и выпрямился во весь рост. На фоне светло-голубого неба отчетливо выделялись темные вертикальные черточки.

— Никаких ночлегов! — предупредил спутниц Посланник. Мачты уже видно. Часа за три дойдем.

После столь обнадеживающего известия воительницы прекратили разговоры и устремились вперед. Вскоре валуны начали тонуть. А может, уровень воды повышаться. Что так, что этак — но вскоре братья по плоти пробирались уже по пояс в воде, потом по грудь. Теперь в промоины люди ухались с головой и торопливо выбирались на холодные мокрые камни, под темное холодное небо. Как назло, в эту ночь звезды и Луна решили не загораться на затянутом тучами небе.

— Чего нам сейчас не хватает, так это дождика, — в кромешном мраке шутка прозвучала особенно мрачно.

— Хватит ломиться напрямик, — решил Найл. — Потонем все. Поворачиваем направо. Раз река стала глубже, должна тогда и сузиться. Берег где-то недалеко.

Правитель сам не очень доверял своему умозрительному заключению, но идти на глубину было бы еще большей глупостью, чем пытаться найти берег среди ночного мрака и камней. Однако, уже метров через сто глубина пошла на убыль, а еще через десяток метров под ногами явственно ощутился песок. Теперь с каждым шагом воды становилось все меньше, песка — все больше, и валуны начинали утопать именно в нем.

— Великая Богиня! Никогда не думала, что буду так радоваться пустыне!

— Дерево хочу. А лучше — сразу костер. В мире песка с приходом ночи на землю сразу опускается холод. Обычно барханы удерживают дневное тепло по крайней мере несколько часов — но возле порогов вода убила щедрый дар солнца в считанные минуты.

— Двигаться нужно, а то замерзнем, — напомнил правитель и направился, как он надеялся, в сторону города пауков. В сложившихся обстоятельствах людям лучше заблудиться, чем застыть. Раскаленная днем, ночью пустыня способна превратить воду в лед.

— Я костры вижу, или мне мерещится? — Правитель узнал голос Каллы. — Вот там, слева.

По левую руку от путников и правда дрожали похожие на огонь алые светлячки. Найл повернул к ним — не все ли равно, куда идти? Только метров через пятьдесят стало ясно, что это лишь подвешенные на шестах фонари.

— Кто идет? — послышался грозный окрик, стоило первым из воительниц вступить в круги света.

— Свои!

Тут же из мрака побежали навстречу люди, забирая у мокрых, замерзших и усталых путников оружие, щиты, котомки.

— В лодки всех! Немедленно! — командовал уверенный женский голос. Пусть на ходу раздеваются. И сразу в трюмы, раздеть, укрыть выворотками, дать вина.

Найла тоже заботливо обезоружили, подхватили под руки.

— Панцирь сразу снимай, не мерзни, — посоветовал лопоухий моряк. От него половина холода. Сюда иди, лодка здесь.

— Все в порядке, Ухлик, — проявился в дрожащем свете фонаря неясный силуэт. Иди, снимай огни.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонился мужчина и торопливо побежал выполнять приказ.

— Назия? — скорее угадал, чем узнал правитель.