Повернуть назад - Марина Серова

бы карие. Больше, к сожалению, ничего не могу сказать.

– Извините, Михаил, за такой вопрос, но вы могли состоять с ней в близкой связи?

– Вы имеете в виду интимную связь? – переспросил Хромов.

– Да, имею в виду именно это, – ответила я.

– Не думаю, что мы были с ней близки. Ведь, вспоминая ее, я ничего к ней не испытываю. Надеюсь, что был вам хоть чем-то полезен, – с надеждой посмотрел он мне в глаза.

– Рада, что память возвращается к вам. Попробую выяснить, кто эта женщина. А пока выздоравливайте.

Я вышла из палаты, обдумывая слова Хромова. Кто эта рыжая женщина, с которой они ссорились? И как найти? Конечно, может быть, это никак не относится к делу, но меня привлекли воспоминания о коллекции ножей. Тем более Хромов говорил, что орудие убийства похоже на те ножи, которые он вспомнил.

Я набрала Кирьянова, чтобы поделиться информацией. Мы договорились, что я подъеду к нему в течение получаса.

Когда я зашла в кабинет, Володя, не отрываясь, пялился в монитор.

– Надеюсь, ты занят работой, Вов, а не смотришь что-то неприличное? – обратилась я к нему.

Но Кирьянов шутку не оценил.

– Ты только посмотри, этот воришка был прав, – недовольно произнес он, посмотрев на меня покрасневшими глазами.

– Ты о чем?

– Просматривал видео с камер у парка. Все так, как говорил этот Иван. Гляди: на часах пять утра, вот он идет мимо урн. На другой камере, кстати, хорошо видно его лицо. Затем он останавливается и возвращается к урне. Он даже не шарится в ней. Видимо, то, что он увидел, лежало сверху. А тут он достает из мусорки телефон и кошелек.

– Но как там оказались эти вещь? Кто-то же их туда выкинул.

– Правильно мыслишь, Таня. Я просмотрел видео за всю ночь и поздний вечер.

– И?

– Буквально за полчаса до Ивана из парка выбежал кто-то, одетый во все черное. Он кидает что-то в урну и убегает.

– Лица не видно?

– Нет, капюшон очень сильно натянут. Но он бежит как-то странно. Взгляни, – Кирьянов замедлил запись. – Как будто он прихрамывает.

Действительно, было видно, что бег давался ему с трудом. Но он стремился поскорее покинуть это место.

– Видимо, это и есть тот, кто оглушил Хромова, – предположила я. – Значит, это не ограбление, потому что вещи он выбросил. И деньги не взял.

– А тебя не смущает, что ночью, в четыре часа, там делал Хромов? – спросил Кирьянов.

– Действительно, странно. Но, видимо, были на то причины, раз он там оказался. С ним ведь была собака. Может, ей среди ночи захотелось на улице побегать?

– Что-то не очень правдоподобно получается, – у Кирьянова явно была другая точка зрения на все, что произошло.

– Думаешь, что он убил девушку, отвез ее в лес, вернулся в парк, чтобы подумать, как быть дальше? А тут наркоман какой-нибудь кололся на скамеечке и помешал ему. Взбесился и ударил по голове.

– Как бы там ни было, сейчас Хромов остается главным подозреваемым. Не забывай, что именно в его руке нашли нож с кровью убитой. Как ни крути, а это весомая улика. В суде такие любят.

– А нож откуда, по-твоему, у него взялся? – продолжала я настаивать на своей позиции. – Нож коллекционный, а Хромов ничем подобным не увлекался, насколько я знаю.

– Может, они поссорились, а нож этот был у Инги? Он отобрал в момент драки и пырнул ее прямо в сердце.

– Даже если что-то подобное и произошло, в чем я, конечно, очень сильно сомневаюсь, кто тогда напал на самого Михаила?

– Тот хромой мужик и напал.

– С какой целью?

– Тань, я же не медиум. Поймаем мужика и узнаем. А что у тебя?

– Я была в больнице у Михаила. Мне позвонила его мать и сказала, что он что-то вспомнил.

– И что же он вспомнил?

– Они с Ингой были в каком-то доме, где ругались с рыжей женщиной. Потом их оттуда выгнали. Но он вспомнил, что в этом доме есть большая коллекция ножей, похожих на тот, что был рядом с ним в парке.

– И это все?

– Пока да.

– Негусто, однако.

– Москва не сразу строилась, Вов, – возразила я ему. – Он вспомнит. Нужно только время.

– Надеюсь, это произойдет раньше, чем суд вынесет ему обвинительный приговор. Пусть поторопится.

– Но ты же сам понимаешь, что это не от него зависит. Не умеешь ты сострадать, Володя.

– Я реалист, Таня. И привык, в отличие от тебя, полагаться на факты. У тебя же все время какое-то чутье.

– И оно меня еще ни разу не подводило. Знаешь, я хотела бы найти эту рыжую. Но не могу пока понять, с чего начать. Возможно, придется обойти все оружейные магазины в Тарасове. Может, повезет, и найдется коллекционер, у которого есть рыжая жена.

– Кстати, у меня есть один знакомый, – начал рыться в своем телефоне Кирьянов. – Он заядлый охотник. Много лет этим делом занимается.

– И как это относится к делу?

– А так, что нож этот явно охотничий. И гравировка на нем специфическая. Он может знать, где такие продаются.

– Ты прав. Давай мне номер, я позвоню.

– Я сам сейчас это сделаю. – Он приложил трубку к уху.

Кирьянов быстро договорился о встрече со своим знакомым. Тот как раз собирался уезжать за город. Но Володя попросил его подождать, и мы условились встретиться в кафе на Заводской.

Виктор Волков был уже внутри, когда мы подъехали, и все время посматривал на часы.

– Приветствую тебя, подполковник Кирьянов, – протянул высокий бородач ему свою мускулистую волосатую руку. – И вам здравствуйте, красавица. Кто эта милая леди?

– Меня зовут Татьяна Иванова. Я частный детектив, – протянула я ему в ответ свою руку.

– Мы тебя не задержим, Витя. Узнаешь нож? – показал ему фото окровавленного орудия убийства Инги.

Виктор внимательно вгляделся в снимок.

– Узнаю, – ответил он. – У меня