Освобождение Калинина - Максим Фоменко

Как показывают немецкие документы, командующий Калининским фронтом был абсолютно прав в своей оценке предполагаемых действий штаба 9-й полевой армии вермахта. Именно поэтому он настоятельно требовал захватывать пленных, и во что бы то ни стало узнавать у них информацию о противостоящих частях.

В целом, итоги первого дня наступления давали советскому командованию определенную надежду на общий успех, пусть даже темпы продвижения оставляли желать лучшего. В свою очередь, для командования вермахта всех уровней прорыв обороны восточнее Калинина был крайне неприятным сюрпризом. Штаб 9-й армии посчитал советские удары попыткой «снизить давление со стороны 3-й танковой группы между Москвой и водохранилищем», то есть, по сути, расценил их как отвлекающие действия[73].

Ожесточение боёв, когда одна сторона стремилась вперёд, а другая не собиралась уступать, сразу же привело к росту потерь с обеих сторон, в том числе среди командиров. Так, 162-я пехотная дивизия за 5-е декабря лишилась одного офицера убитым и пятерых ранеными, 86-я пд – троих убитыми и восьмерых ранеными, потери в офицерском составе 161-й пд составили одного убитым и двоих ранеными[74].

Штаб 31-й армии заявил о захвате 45 пленных, а также о 10 захваченных орудиях, 28 минометах, 20 пулемётах и 500 снарядах.

Впрочем, чаши весов ещё вполне могли качнуться в любую сторону…

На 6-е декабря и советские, и немецкие войска в районе Калинина получили активные, наступательные задачи. Если для соединений Калининского фронта было важно наращивать темпы наступления, расширяя и углубляя прорыв предыдущего дня, то частям вермахта требовалось вернуть утраченные позиции и восстановить фронт.

В полосе 31-й армии 256-я стрелковая дивизия, закончив к 07:00 ночную перегруппировку, перешла в наступление на совхоз Власьево силами 2-го и 3-го батальонов 937-го сп и одного батальона (около 150 бойцов) 930-го сп. Взбираясь на почти отвесный правый берег Волги, красноармейцы использовали штурмовые лестницы и топоры для вырубания ступенек во льду.

Несколько часов за совхоз шёл бой, захватить его постройки удалось лишь после 3-й атаки к 10:00, после чего 930-й полк мелкими группами двинулся на Пасынково, пытаясь под огнём обойти эту деревню. В ходе боя 937-й сп потерял пять человек убитыми и 26 ранеными1. 934-й стрелковый полк находился в обороне на северном берегу Волги, при этом в его 2-м батальоне после первого дня боёв начитывалось всего 50 человек, а в 3-м – 186 человек.

Помимо овладения совхозом Власьево, к успехам дивизии 6 декабря можно было отнести подавление одного из немецких опорных пунктов. В работе А.Н. Вершинского описан эпизод контрбатарейной борьбы в районе элеватора:

«Упорнейшая борьба завязалась около элеватора. Наших пехотинцев здесь поддерживала артиллерия. Командир артиллерийского подразделения Замора приказал бить по элеватору прямой наводкой из тяжелого орудия. Ночью из батареи командира Медведева выкатили орудие. Расчеты подготовил лейтенант Леонтьев.

Sturmgeschutz III из состава 189-го дивизиона штурмовых орудий, декабрь 1941 года.

Сделав все вычисления, лейтенант отправился на передовую линию, залег в 500 метрах от элеватора и отсюда корректировал огонь. Первые два снаряда легли в стороне от цели. Леонтьева это беспокоило: неприятель мог засечь орудие и вывести его из строя. Третий снаряд угодил прямо в башню и снес ее. Потом снаряды полетели в главное здание элеватора. Из 50 снарядов 43 попали в цель. Элеватор запылал»[75].

Согласно боевому донесению штаба 256-й сд, огонь по башням элеватора вёли орудия 1 – го дивизиона 510 ГАП, причём первые два часа обстрела башен из 152-мм гаубиц видимых результатов не дали[76]. Судя по всему, пожары были зафиксированы уже в середине дня.

119-я стрелковая дивизия также продолжила наступление. Её 634-й полк, понеся большие потери, тем не менее, занял деревню Губино и двинулся южнее, пройдя за день около трёх километров. Продвижение полка поддерживали две роты 2-го батальона 421-го сп. 920-й стрелковый полк при поддержке 3-го батальона 421-го полка атаковал деревню Прибытково, однако встретил сильное огневое сопротивление, и в течение дня успеха в атаке не имел.

В полосе наступления дивизии А.Д. Березина удалось захватить пленных, из показаний которых стало ясно, что противником 119-й сд являлся 303-й пехотный полк 162-й пд (в донесении штаба она был неверно указана как 262-я)[77].

Наиболее драматично события второго дня боёв развивались в полосе наступления 250-й и 5-й стрелковых дивизий.

Утром 336-й сп 5-й сд продолжил наступление на Смолино и Городище, 190-й сп – на деревню Голениха, а 142-й полк – на Горки, заняв дорогу, ведущую к этой этой деревне от Старой Ведерни[78]. Однако уже начиная с 09:00 противник начал контратаки в направлении Стар. Семёновское. Здесь занимала оборону одна стрелковая рота, оставленная в качестве прикрытия, и ей пришлось весь день вести бой, доходивший до рукопашных схваток. К вечеру от роты осталось лишь 13 бойцов, однако свою задачу по удержанию населенного пункта подразделение все же выполнило.

Далее последовала ещё более мощная контратака частей 86-й пехотной дивизии из района Смолино, Голениха на Старую Ведерню. Судя по боевому донесению штаба 5-й сд, атака осуществлялась силами, насчитывавшими до батальона пехоты и эскадрона конницы. Вероятнее всего, конные солдаты вермахта, замеченные бойцами дивизии генерала Вашкевича, принадлежали к конному эскадрону (Reiterschwadron) разведывательного батальона 86-й пд, который ночью прибыл в деревню Полукарпово южнее Московского шоссе. Атака резервного батальона 86-й дивизии и подчиненных ему подразделений была частью плана командования XXVII армейского корпуса по восстановлению линии фронта.

Положение становилось угрожающим. В этих условиях командарм Юшкевич принял решение повернуть часть сил соседней 250-й сд (в оперативной сводке штаба 31-й армии по состоянию на 16:00 значился 918-й стрелковый полк[79]) на помощь 5-й стрелковой дивизии.