28 лет, каждое лето - Элин Хильдебранд

– В постели.

Мэлори старается не унывать, и это правильно. Ее так воодушевила возможность выйти в школу на замену! Да, она должна остаться здесь, в своем домике у моря на Нантакете. Джейк успел полюбить ее дом едва ли не так же, как саму хозяйку. На стенах деревянные панели – такое чувство, что ты в каюте на корабле. Пахнет летом: воздух в доме солоноватый, сырой и густой. На обеденном столе голубой цветок гортензии. Стол ему тоже очень понравился, непривычно длинный и узкий. Джейк любовался книжными полками с разбухшими томами и не мог наслушаться шума волн вдалеке. Он представил, как вернется в Вашингтон: шумят машины, визжат сирены; он будет вспоминать шепот океана, и сердце его будет сжиматься от тоски.

Конец лета – самое грустное время года.

Джейк сладко поцеловал Мэлори на прощанье.

– Я счастлив, что собака поймала кошку, которая гналась за мышкой.

– Что-что?

– Я рад, что мы с тобой провели эти выходные вдвоем. Увидимся через год. В это же самое время.

– Что бы ни случилось? – уточнила Мэлори.

– Что бы ни случилось, – твердо ответил он, и отъезд перестал казаться таким тяжелым.

Джейк получает приглашение на свадьбу Купера. Дорогая бумага цвета слоновой кости, шрифт настолько замысловатый, что слова разобрать почти невозможно. Нашего героя осеняет: не придется ждать целый год! Совсем скоро он увидится с Мэлори!

Но кое-чего Джейк никак не может предвидеть. Они с Урсулой внезапно дают отношениям второй шанс.

– Если расстанемся, – говорит она, – то уже навсегда.

Джейк подумал, что они уже однажды расставались навсегда. В том последнем разговоре, перед его отъездом на Нантакет, оба были непростительно откровенны. Точка невозврата пройдена. Урсула тогда призналась, что превыше всего ценит карьеру. Она важнее здоровья (начав работать в Комиссии по ценным бумагам и биржам, девушка похудела на пять килограммов и выглядела теперь как нечто среднее между супермоделью и жертвой Бухенвальда), важнее семьи (ее родители живут в Саут-Бенде, отец – уважаемый университетский профессор, мать – домохозяйка. Урсула нечасто навещает их и к себе в гости не зовет, тогда ведь придется показывать им достопримечательности, вести в Национальный музей воздухоплавания и астронавтики и Национальный архив США); важнее веры (пока Урсула училась в Университете Нотр-Дам, она была вторым человеком в студенческой миссии, а теперь и на службу не ходит, даже на Рождество и Пасху). Закончилось тем, что карьера для нее важнее даже их с Джейком отношений.

– Серьезно? – спросил он.

– Абсолютно, – без колебаний ответила она.

Джейку хотелось выдать что-нибудь настолько же жестокое. Вот только что?

Они с Урсулой познакомились в шестом классе. Она ходила на занятия для «одаренных детей» – подготовка к алгебре, испанский, продвинутый курс английского. А еще Урсула дружила с его сестрой-близняшкой Джессикой. Она одна не бросила подругу в беде. Когда уровень кислорода в крови у Джессики понизился настолько, что она не смогла ходить в школу, Урсула приносила к ним домой все задания. И не просто оставляла их и убегала, как другие одноклассники. Урсула сидела в комнате Джессики, не обращая внимания на баллон с кислородом, приступы свистящего кашля и густую серую мокроту, которую Джесс сплевывала в фиолетовый почковидный тазик. Не замечала, как в комнату заходит их мама Лиз Маклауд. Мама работала гинекологом в чикагской больнице «Раш Хоспитал». Она ушла в отпуск за свой счет, чтобы заботиться о дочери самостоятельно.

Джесс очень радовалась, когда приходила Урсула. Называла подругу Салли – кажется, ей одной Урсула позволяла себя так называть. Сестра любила слушать музыку, Салли ставила ей любимые песни из телерекламы, и они на пару распевали хиты: The Monster Mash, Itsy-Bitsy, Teeny-Weeny Yellow Polka Dot Bikini, The Purple People Eater. Джейка в комнате не было, но по заливистому смеху сестры он догадывался, что Салли танцует.

Когда Урсула приходила к ним, Джейк всегда был дома, делал уроки за кухонным столом. Вот мама говорит, что Джесс устала, Салли пора домой; Урсула заглядывает в кухню, здоровается и прощается с Джейком и помощницей Хелен, которая в это время обычно готовит для Джейка омлет. Как-то раз Хелен предложила омлет и Урсуле, а Джейк подумал: «Соглашайся! Пожалуйста, не уходи», но та отказалась, мол, пора домой, делать уроки. Как она ушла, Хелен сказала то, что Джейк запомнил навсегда:

– Салли – симпатичная девочка, Джейк. А еще она добрая – это гораздо важнее.

На похоронах Джессики Урсула была алтарницей. Джейк до сих пор помнил ее такой: белые одежды, густые волосы заплетены в тяжелую косу, она стоит с непроницаемым лицом и стойко держится перед гробом, в котором лежит ее лучшая подруга.

После той трагедии Урсула с Джейком стали неразлучны. Потом он уехал учиться в Колледж Джона Хопкинса, а она осталась в Саут-Бенде, поступила в Нотр-Дам. За четыре года учебы они расставались всего на полтора. Окончив колледж, Джейк переехал в Вашингтон к Урсуле. Он устроился лоббистом в крупной фармацевтической компании (печально известная индустрия), потому что хотел произвести на Урсулу впечатление. Он ненавидел работать на «Фарм-Икс». Хорошо, что мы расстаемся, сказал он ей. Теперь я смогу уволиться.

В ответ она рассмеялась.

– А дальше что?

– Пойду в школу учителем химии. Или займусь сбором средств. Люди мне симпатизируют.

– Сбором средств займешься? – переспросила она.

– Знаешь, чем хорошо расставание? – улыбнулся Джейк. – Теперь мне плевать на твое мнение.

Эти слова ее задели, она вздрогнула.

– Я не виню тебя за то, что на первом месте у тебя карьера. Мне ли не знать, как сильно ты хочешь… преуспеть.

В школе Урсула училась лучше всех. Она поступила в Гарвард, Йель и Стэнфорд, но осталась в Нотр-Даме, потому что там преподавал ее отец и ей полагалось бюджетное место. В провинциальном университете Урсула испытала сильнейшее разочарование, но не сдалась и вновь стала лучшей. За заслуги в учебе ей выпала честь говорить приветственное слово на выпускном, а на вступительных экзаменах получила высший балл. Урсула стала редактором местной юридической газеты и безупречно выдержала квалификационный экзамен по адвокатуре. На последнем курсе университета ей предложили работу в отделе маркетинга и финансов Комиссии по ценным бумагам и биржам. Через пару лет она могла бы заняться частной практикой, выписывать сама себе чеки и назначать зарплату. А что толку? У Урсулы ведь ничего нет, кроме работы. Она никогда не отдыхает, не ездит в отпуск, не встречается с подружками.

– Просто помни: гораздо важнее не то, чего ты добилась, а то, какой ты человек, – это были последние слова Джейка. – Иногда я вспоминаю девочку, с которой подружился в шестом классе. Ее больше нет.

Он хотел сказать, что взрослая Урсула не провела бы и часа у постели больной подруги. Она не стала бы снова и снова возвращать головку проигрывателя на ту же дорожку, чтобы доставить радость другому, потому что этому другому нравится песня. Салли больше не было, а когда ее не стало – Джейк уже и не вспомнит. Он решил ступить на опасную дорожку. Помолчав, сказал: