Чёрный глаз Квабада. Проклятие Иштар - Владимир Александрович Андриенко

дело будет для всех весьма выгодное.

— И если мы согласимся, то…

— То ваш корабль будет снабжен припасами, оружием и другими необходимыми вещами из казны фараона!

Жрец понял, что все присутствующие станут служить фиванскому царю…

* * *

Фивы. Порт. Атла и Сара.

Красавица проснулась в каюте корабля.

Для жрицы Иштар, которая сама привыкла удивлять своих поклонников, это было полной неожиданностью.

В доме отца она лежала на роскошной кровати, и рядом с ней был мужчина, которому она отдалась сама без всякого умысла, что случалось не так часто в жизни жрицы богини любви. Но потом что-то случилось. Что же? Отчего она ничего не может вспомнить?

Атла откинула покрывало и села на кровати. Над ней был не высокий расписной потолок отцовского дома, а низкий деревянный без всяких украшений. По углам чадили два светильника.

Терпкий запах пота ударил в нос финикиянке (каюта ранее принадлежала Нектанебу), которая привыкла к дорогим благовониям.

— Где это я?

— На борту пиратского судна, которое готово отплыть, — ответил женский голос.

Атла резко повернулась. Перед ней была Сара!

— Сара! Откуда ты здесь?

— Не ждала меня?

— Откуда ты здесь? В доме много слуг.

Сара засмеялась:

— В каком доме? Ты на борту пиратского корабля! Услышь меня, финикиянка!

— На борту корабля?

— Твой нос стал нечувствительным? Ты не слышишь этого запаха пиратских одежд?

— Как я попала сюда?

— Не по своей воле, финикиянка. Тебя похитили.

— Похитили? Неужели это был Эбана? Неужели он мог меня предать? — тихо прошептала Атла.

— Имя твоего похитителя Харати. Отчаянный человек.

— Его ждет месть моего отца!

— Ты думаешь, что твой отец всесилен?

— А ты как здесь, израильтянка? Ты пришла мстить? — спросила Атла.

— Нет, — ответила Сара. — Я пришла поговорить с тобой, финикиянка.

— О чем нам говорить?

— Зачем ты снова завладела моим мужчиной?

— Ты про Эбану? Он был твоим, пока я оттолкнула его, но я позвала, и он снова мой.

В глазах Сары мелькнули злые искорки. Но она овладела собой.

— Вы с ним вчера унизили меня. Но я дочь Якубхера!

— Ты о том, что мы с ним были вместе? Ты все-таки грозишь мне?

Сара не ответила, и сама задала вопрос:

— Чем ты смогла так быстро прельстить его? Неужели твоим увядшими прелестями, финикийская шлюшка?

— Увядшими? Я могу покорить даже фараона, и не тебе говорить о моей красоте. А ты сама, что же не можешь удержать мужчину?

— Потому что мужчины предпочитают шлюх. Они глупы и в этом их слабость. Я не родилась шлюхой.

— Мне покровительствует Иштар, и потому я покоряю мужчин, Сара.

— Эбана ошибся в тебе, шлюха. И он снова перейдет ко мне, пока я еще могу простить его. Или его ждет страшная участь. Но ты должна навсегда забыть его. И тогда я смогу забыть про тебя.

— Ты мне грозишь? Ты предлагаешь мне сделку, Сара?

— Я предлагаю тебе возможность остаться в живых, финикиянка!

— И это ты мне говоришь в Фивах? В Фивах, где мой отец пользуется таким влиянием?

— Подумай и уйди с моей дороги. Или я вырву твое жало и растопчу тебя.

— Не пугай меня, Сара. Я и сама могу напугать такую, как ты. Убирайся в Авар и не показывай своего носа из крепости. Найди себе в мужья какого-нибудь гиксовского сотника и нарожай ему детей. И тогда я забуду о тебе!

— Вот как? Ты прочишь мне в мужья сотника? Только сотника? А себе отводишь роль жены фараона?

— Сейчас мы говорим про Эбану. Ты не забыла? — спросила Атла.

— Я помню. Потому повторю свой совет. У тебя есть время подумать и отступить!

— Я не стану отступать! Я покорила Эбану, и он принадлежит мне! Если посмеешь, то попробуй отбить его у меня! Используй свои женские чары!

— Это твое последнее слово, Атла?

— Я никогда в своей жизни не уступала дороги. С моего пути уходили другие женщины. И они уходили безропотно, признавая мое превосходство.

— Ты стала пленницей, финикиянка.

— Но не твоей, израильтянка. А я уже привыкла из пленницы становиться госпожой.

— Берегись, Атла!

— Иди прочь!

Сара зло усмехнулась и сказала:

— Мы еще увидимся с тобой, Атла.

После этого она покинула каюту, где заперли дочь купца…

* * *

Фивы. Дом Миноса. План фараона.

В доме военачальника Миноса в тайном покое преступник Эбана преобразился в офицера золотой стражи Эбану. На нем белая юбка и рубаха, широкий кожаный пояс, простые кожаные сандалии, на запястьях медные браслеты со скарабеями.

Минос сказал ему, что он пожалован владыкой в сотники «золотой стражи», что давало ему большие привилегии.

— Отныне тебя никто не сможет судить кроме самого фараона.

— Да, господин!

— Фараон дал тебе новую жизнь и от тебя зависит, какая она будет, Эбана. Ты отправишься на север к крепости Сака.

— Это столица нома Черная собака, господин. И его номарх на стороне гиксов.

— Да. Сака должна быть на нашей стороне в будущей войне. В крепости большие запасы продовольствия, которое понадобится нашим армиям. И стратегически этот ном для нас важен.

— Мне предстоит захватить Сака? У меня мало людей, господин.

— Для этого тебе и нужен Нектанеб и его пираты.

— Но у пирата всего человек тридцать. Воины они хорошие и смелости им не занимать, но их мало.

— Да, — ответил Минос. — Но у Харати есть около сони воинов твоего бывшего полка.

— От моего полка осталось человек сто пятьдесят, но часть из них за мной не пойдет. Я могу рассчитывать вместе с пиратами Нектанеба на сотню солдат. В крепости Сака две тысячи воинов против вас.

— Многое зависит от тебя, Эбана. Ном Черная собака должен отдаться фараону Юга без боя.

— Я только человек, господин!

— Но ты желаешь получить расположение фараона Яхмоса?

— Да.

— Тогда сделай невозможное, Эбана…

Глава 5

Ном Чёрная собака

Месяц Паопи.

Первый год царствования фараона Яхмоса

(1552 год до н. э.)

Сака. Столица нома Черная собака.

Номарх21 Мехрес был наследным князем нома Чёрная собака по воле царя гиксов Апопи. И он, как и царь, был наполовину египтянином по матери, и сторонником компромисса между знатными египтянами и гиксами.

После смерти Апопи номарх растерялся и затаился, не желая принимать ни одну из сторон конфликта. Мудрость подсказала ему такой путь. Но после того как царь Камос-Кен разгромил армию Хамуду, он стал склоняться в сторону гиксов. Усиление Фив его совсем не устраивало. После своей победы царь-египтянин непременно отберет его ном и сделает номархом кого-то из своих приближенных. Тому, чей отец гикс, Камос