Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий "Центр" - Федор фон Бок

4/7/41

Ездил через Брест-Литовск в Барановичи. Брестская цитадель выглядит ужасно.

По пути разговаривал с командиром 293-й дивизии (Обернитц) и командующим 2-й армией генерал-полковником фон Вейхсом. Все передвижения осуществляются в соответствии с планом. 2-я танковая группа достигла Березины в районе Бобруйска и двух других населенных пунктов, ее части также вышли к Днепру в районе Рогачева и Быхова.

Сопротивление в восточном «котле» ослабевает. Под [66] Минском 50 000 человек сдались военнослужащим 12-й танковой дивизии. Кормежка и транспортировка в тыл военнопленных представляют неразрешимую проблему для танковых дивизий, находящихся на острие наступления.

5/7/41

Утром приехал Браухич и по-дружески беседовал со мной о достигнутых группой армий успехах.

Разговаривая о будущих операциях, он упомянул о трех возможных вариантах развития событий. А именно: после достижения районов восточнее Смоленска танковая армия будет наступать прямо на Москву или повернет направо или налево в зависимости оттого, как будет складываться обстановка. В настоящее время цель остается прежней — равнинные районы по обеим сторонам от Ярцево.

Браухич согласен с моим планом задействовать корпус Кемпфа (XXXV отдельный корпус), 45-ю (Шлипер) и 293-ю (Обернитц) дивизии в наступлении в направлении Гомеля и севернее его.

Что касается 2 и 9-й армий, то все идет в соответствии с планом. Сколько-нибудь тревожащих рапортов от танковых групп до сих пор не получал. Противник удерживает переправы через Двину и Днепр, а также танкодоступные направления по линии Орша — Витебск. Оборону против нас частично держат войска, отступившие под нашим натиском за указанные выше водные рубежи.

Только на крайних оконечностях флангов — около Рогачева и Дзисны — танковым группам удалось захватить плацдармы на другом берегу Днепра и Двины. Потери в личном составе серьезные. Материальная часть тоже сильно пострадала — в результате непрекращающихся боев и езды по ужасным дорогам. В пехотных дивизиях более всего страдают лошади-тяжеловозы. [67] Ездил в IX (Гейер) и XII (Шрот) армейские корпуса; встретил части нескольких дивизий на марше. Пыль, жара и плохие дороги быстрому продвижению пехотных частей отнюдь не способствуют. Походный порядок часто нарушается, а в некоторых случаях он откровенно плох. Потери XII корпуса, к счастью, тяжелыми не назовешь, хотя я, зная об условиях, в которых ему приходилось вести сражение, предполагал обратное. Генерал Шрот спросил меня, существовала ли необходимость резко менять направление движения его корпуса, чтобы замкнуть окружение. Я не настолько хорошо владел собой в тот момент, чтобы сказать «да». В свою очередь, я спросил его, почему он не атаковал на севере от Зельвянки сразу обеими дивизиями, вместо того, чтобы дробить силы и оставлять добрую половину корпуса за рекой. Шрот сказал, что дважды запрашивал разрешение на атаку обеими дивизиями, но безуспешно. Похоже, мои опасения относительно хода сражения на Зельвянке были не лишены оснований.

Во 2-й танковой группе ощущается недовольство от необходимости подчиняться штаб-квартире 4-й армии (Клюге).

6/7/41

Во 2-й (Вейхс) и 9-й (Штраус) армиях все идет в «соответствии с планом». 4-я (танковая) армия передала аналогичное сообщение. Это, в сущности, мало что значит, так как серьезного продвижения в ее действиях не наблюдается. Я сделал попытку пресечь наметившуюся тенденцию дробить соединения, послав 900-ю бригаду в ее распоряжение. В настоящее время части армии разбросаны по обширной территории, что естественно на начальной стадии операции; однако настало время «собрать силы в кулак» в каком-нибудь одном месте. В этой связи я направил в армию письменный запрос с предложением сообщить о намерениях, [68] а также ответить, как армия собирается обеспечить необходимую глубину наступления в точке приложения своих основных усилий.

Время идет, а оборона русских на Днепре перед фронтом Гудериана все крепнет. Тут и там противник бросает свои войска в контратаки против южного крыла в районе Жлобина и даже на западном берегу Днепра. Пришло известие о неожиданном появлении частей противника в тылу армии к северу от Березины. Пока неясно, какие это части — возможно, парашютисты. Воздушная разведка сообщает о концентрации русских войск вокруг Гомеля.

Гот обеспечил себе определенное жизненное пространство. Клюге, похоже, предпочитает пока отсиживаться; он просит повернуть танковую группу Гепнера (4-я танковая группа), которая наступает на Ленинград, к югу, чтобы она помогла обеспечить жизненное пространство для его армии. Поздно вечером я позвонил в штаб-квартиру армии, где в который уже раз застал одного только начальника штаба. Я сообщил ему, что считаю эту идею нереальной и противоречащей намерениям Верховного командования сухопутных сил. Потом я спросил, что решило командование армии относительно продолжения атаки. Блюментрит ответил, что командующего в настоящее время нет на месте, но что он на основании имеющихся у него достоверных данных пришел к выводу, что главный удар должен наноситься на северном крыле танковой группы Гудериана силами танковой группы Гота. Я, глянув на карту, сказал Блюментриту, что придерживаюсь аналогичной точки зрения. Самое главное, это собрать распыленные по обширной территории части, чтобы сосредоточенным ударом в определенном пункте прорвать оборону противника и дать возможность танкистам развить наступление. Я попросил Блюментрита напомнить об этом командующему.

Если атака Гота захлебнется, застопорится наступление всей танковой армии. Ничего удивительного в этом нет, [69] принимая во внимание то обстоятельство, что танковые группы были задержаны у Минска с целью оказания помощи войскам, стягивавшим кольцо вокруг минского «котла». Между тем сражения вокруг «котла» близятся к концу. Это стало очевидно вчера, когда был взят в плен русский генерал, командовавший остатками войск в этом районе. Вместе с ним взяты в плен несколько тысяч военнослужащих всех рангов.

Я озабочен скоплением русских войск под Гомелем. Возникает резонный вопрос, достаточно ли у них сил и готовы ли они к тому, чтобы нанести оттуда удар по моему южному крылу или по северному крылу группы армий Рундштедта. Если они все-таки на это решатся, у нас появится возможность нанести русской армии еще одно серьезное поражение.

Говорят, положение в Минске просто ужасное. Большой город превратился в груду развалин, среди которых в поисках пищи бродит гражданское население. Один офицер из моего штаба докладывал, что видел тысячи голодных и безоружных русских солдат, которые, покинув Минск, без всякого контроля с чьей-либо стороны двигались в сторону Слуцка. Я приказал 2-й армии сделать все возможное, чтобы перехватить этот поток и направить его в нужное русло. Очистить хотя бы частично обширные, покрытые лесами территории у нас в тылу в настоящее время не представляется возможным. Я уверен, что там все еще укрываются тысячи русских солдат. Выбора у нас нет: необходимо передислоцировать за линию фронта несколько дивизий для обеспечения контроля над захваченными районами. Для этого помимо трех дивизий сил безопасности (213-я, 286-я и 403-я охранные дивизии) в зоне ответственности группы армий «Центр» будут задействованы две регулярные дивизии из армейского резерва.