Прощание с Амстердамом - Бетти Нилс

— Уже вся в работе, Дейзи? А отпусков у вас не бывает?

— Ну, поездка в Голландию и была в своем роде отпуском. Вы к отцу?

— Мне сказали, что у него есть очень красивая брошь. Хотелось бы посмотреть.

Она привела отца, и мужчины прошли в кабинет. Зачем мистер Хьюизма пришел в магазин? Отец вроде бы не приглашал его вчера вечером.

Дверь в кабинет приоткрылась, и отец позвал:

— Дейзи, можно тебя?

Двое мужчин стояли у стола, глядя на брошь, которая лежала в бархатном темно-синем футляре. Она вся сверкала и переливалась, и девушка невольно воскликнула:

— Какая прелесть!

Отец осторожно коснулся броши пальцем:

— Да, красивая. Но очень грязная. — Он взглянул на Хьюизму. — Я не могу отдать вам ее в таком состоянии.

— Мне не к спеху, брошь понадобится ближе к лету — это будет свадебным подарком моей невесте. Но мне хотелось бы купить брошь. — Он на мгновение замолчал, осененный внезапной идеей. — Сегодня я возвращаюсь домой, а брошь оставлю вам почистить. Вы не против? Сюда мне скоро не выбраться; так, может, Дейзи доставит ее, когда все будет готово? — Он улыбнулся. — После ширмы и ведерка с брошью она справится без труда.

— Конечно, такая маленькая вещица особых хлопот ей не причинит. На чистку броши потребуется некоторое время, думаю, пара недель.

Оба посмотрели на Дейзи: Джулиус — с вопросительно поднятыми бровями, отец — с любовью. Дейзи поняла: они ждут, что она ответит.

— Я согласна, — сказала она.

В тот же самый миг доктор Хьюизма осознал: ни в коем случае нельзя позволять Дейзи разъезжать с брошью одной: на нее опять могут напасть грабители.

Наконец все денежные вопросы были обсуждены, и вскоре мужчины поднялись наверх, чтобы поговорить обо всем, теперь уже за кофе. Дейзи осталась в магазине и продала пару латунных подсвечников и медную грелку молодой американской чете, проводящей в Англии медовый месяц. Тронутая их откровенным счастьем, Дейзи отдала им грелку за меньшую цену, чем было проставлено на ярлыке.

Она тоже чувствовала себя счастливой. Значит, они видятся не в последний раз. Пусть их встреча в Амстердаме будет деловой, пусть недолгой, но она будет.

Их пути пересекались несколько раз, и она успела привязаться к Джулиусу как… к другу. Девушка поспешно переключила мысли на брошь: лучшего подарка для невесты не придумаешь.

Когда отец с доктором вернулись в магазин, она покупала маленький чайник веджвудской работы у престарелой женщины. Вещь была подлинной, с фигуркой на крышке, и стоила гораздо больше, чем запросила леди. К тому времени, когда она заплатила довольной хозяйке истинную цену чайника, доктор Хьюизма уже ушел.

Приведением броши в надлежащий вид занялась Дейзи: у нее хватало терпения на кропотливую работу. Каждый день она тратила по несколько часов на реставрацию броши, стараясь довести ее до первоначального блеска. Дейзи не торопилась. Отец сказал, что в этом нет необходимости. К тому же надо было следить за магазином, когда он отлучался по делам.

Прошла неделя, другая, и к середине третьей работа была завершена. Отец придирчиво осмотрел брошь, а потом бережно ее упаковал. Дейзи готова была отправиться в Голландию в любой день.

Вернувшись в Амстердам, доктор Хьюизма сразу же вышел на работу и только спустя несколько дней нанес визит Хелен.

— Джулиус, эта больница тебя убьет, — завела та свою обычную песню. — У тебя было бы гораздо больше частной практики, если бы ты отказался от этих бесконечных дежурств. Неужели тебя некому заменить?

Она принарядилась в тот вечер — шикарное платье, красивый макияж, — готовясь очаровывать. Но на Джулиуса ее чары не действовали, а постоянные упреки в занятости начинали злить. Он и сам понимал, что проводит много дней, а то и ночей со своими маленькими больными, но ведь Хелен знала об этом, когда соглашалась выйти за него замуж. Теперь стало очевидно, что ее совершенно не интересует его работа, значит, будут раздражать прерванные обеды, ночные вызовы и срочные полеты за границу. Что делать? Он человек порядочный. Он просил ее выйти за него замуж, он был в нее влюблен, но этого оказалось недостаточно, и в этом не ее вина.

— Хелен, моя работа — это моя жизнь. Мои пациенты слишком много для меня значат. Если бы ты захотела прийти в больницу и встретиться с некоторыми малышами, ты бы все поняла сама.

Хелен прошла через комнату и села рядом с ним на диване.

— Ты устал, потому что много работаешь. Конечно, ты любишь свою работу, и я охотно верю, что она самая интересная. Но зачем же так себя выматывать? Жизнь слишком коротка. Ван Хоффманы пригласили меня в Канны на неделю. Поехали со мной, они просили привезти тебя, если ты не занят.

— Но я занят. Хелен нахмурилась.

— Ерунда, Джулиус, ты просто нарочно меня злишь, — разгневанно бросила она, но тут же осеклась, почувствовав, что зашла слишком далеко.

Она не любила Джулиуса, но он устраивал ее как муж: у него были деньги, ученое имя, он принадлежал к старинному роду. Хелен считала, что будущее с ним надежно. А теперь впервые ее посетило сомнение.

Она положила руку ему на плечо.

— Не сердись, Джулиус, я очень хорошо знаю, как много значит для тебя твоя работа. Но меня беспокоит, что у тебя почти не бывает свободного времени.

Вскоре он ушел домой, где долго сидел в своем кабинете в компании преданного Баунсера. В предстоящем браке он не видел ничего, кроме несчастья — для себя и для Хелен.

— Я дурак, — сказал Джулиус Баунсеру, который вилял хвостом и сочувственно поскуливал.

Было поздно, когда он отправился спать. Неясные планы, которые он держал в голове, сами заявили о себе. Завтра он непременно повидается с господином Фриске.

На следующий день у него набралось полно дел в больнице, и только с наступлением вечера он попал в антикварный магазин.

Магазин был еще открыт, хозяин вышел ему навстречу.

— Я слышал от мистера Гилларда, что ведерко для охлаждения вина благополучно прибыло. Так любезно с вашей стороны отвезти Дейзи до дома, mijnheer.

— Это не составило труда. Ей было бы неудобно добираться сначала на пароме, а потом поездом, хотя она кажется девушкой весьма разумной.

— Да, и дока по нашей части. У нее интуиция первоклассного антиквара. Смею сказать, что когда-нибудь ее возьмут на работу в одну из крупных лондонских фирм.

Разговор принимал нужный Джулиусу оборот.

— Дейзи очень интересуется голландским антиквариатом. Разве она не говорила вам об этом? Но в Голландии она не знает никого, у кого могла бы постажироваться.

— Она знает меня, и я не против взять ее к себе на пару месяцев. Скоро открывается туристский сезон, и я собирался кого-нибудь нанять в помощники.