Революшен - Андрей Бехтерев

Алеша расстроился. Он рассчитывал, что эскизы помогут определиться с этим непростым заказом.

– А что вы имели в виду говоря про духовную эрекцию, – спросил Алеша. – Может быть, вы мне хоть это объясните? А то незнакомые термины пугают.

– Зачем вам?

– Что бы понять, что вы хотите.

– Я хочу хорошие фотографии. Может быть, проще приступить к съемкам?

– Конечно, – недовольно пробурчал Алеша.

– Лиля, пора, – сказал Диван девочке. Девочка с готовностью встала.

– Прямо здесь раздеваться? – спросила она, первый раз взглянув на Алешу.

– Как хочешь, – ответил Алеша и смутился,– если хочешь, можешь в другой комнате или в ванной.

– Зачем? – спросил Диван. – Вы хотите, что бы она бродила по вашей квартире голой?

– Ну, пусть здесь раздевается, а мы тогда выйдем, покурим на кухне, – сказал Алеша. – Хорошо?

Диван утвердительно кивнул. Они вышли на кухню.

– А родители знают, где их дочь? – спросил Алеша.

– Допустим, – ответил Диван

– И то чем она сейчас будет заниматься?

Диван засмеялся, достал сигарету и закурил.

– Вы все слишком усложняете. И не там, где следует. Это просто съемки. Это нормально. Это даже не извращение. Не бойтесь ее. Вы же фотограф. Мне даже странно вас просить не стесняться. Вы же профессионал. Профессионалы не краснеют.

Алеша кивнул. Он тоже закурил, пытаясь успокоиться.

– Ладно, я пойду. Сколько времени вам надо для съемок? – сказал Диван, докурив сигарету.

– Куда вы пойдете? – испугался Алеша.

– Пойду, прогуляюсь, что бы вам не мешать.

– А вы не будете нам мешать, – сказал Алеша, – наоборот, поможете советом, если что, если съемки пойдут неправильно. Не уходите.

– Нет, – сказал Диван. – Это принципиально. Я не хочу смотреть на процесс съемки. Я не собираюсь вам помогать. Это ваша работа. Я за это плачу вам деньги, – Диван сделал паузу. – Сколько времени у вас займет съемка?

– Час. Хотя мне надо еще свет поставить, часа два, короче, если не три.

Диван достал из кармана визитку и протянул ее Алеше.

– Это мой мобильный, – сказал он. – Позвоните, как закончите. Я приду.

Диван ушел. Алеша задержался в прихожей. В студии была полная тишина.

– Черт, – подумал Алеша. Он очень волновался.

– А вдруг меня подставляют, – пробормотал он вслух. Но 1000 долларов аванса не оставляли выбора.

Алеша вошел в студию. Девочка раздетая сидела на стуле. Ее одежда была аккуратно сложена на кресле. Алеша прошел через комнату и включил радио. Он боялся тишины. Потом одну за другой зажег лампы, улыбнулся девочке.

– Проходи сюда, – сказал он ей. Девочка прошла на расстеленную белую клеенку. Девочка была худенькой, стройной, обещала стать красавицей.

– Тебе не холодно? – спросил Алеша.

– Нет – ответила девочка.

– Ты могла бы улыбнуться?

– Могу, – ответила Лиля и улыбнулась. Улыбка была в "плюс".

– Замечательно, – сказал Алеша, – а теперь подними вверх правую руку.

Девочка подняла руку.

– А теперь, повернись спиной.

Девочка послушно повернулась. Алеша тем временем сосредоточенно ставил свет. Он взял синий фильтр и поставил его в одну из ламп. Девочка окрасилась синим.

– Тебя зовут Лилия? – спросил Алеша.

– Лиля, – сказал девочка.

– Чувствуй себя, как дома, – решил подбодрить и девочку и себя, Алеша. – Представь, что ты здесь одна.

– А вы где?

– Меня просто нет – улыбнулся Алеша.

– А где вы тогда?

– Не знаю. Просто гуляю, плаваю в открытом море.

Девочка тоже улыбнулась.

– Вы утонете, – сказала она.

– Почему? – не понял Алеша.

– Просто утонете и всё, – повторила девочка и опять улыбнулась.

– Я хорошо плаваю, – сказал Алеша.

– Да, – засмеялась девочка, – вы хорошо будете плавать в водорослях у самого дна.

– Замечательно, – засмеялся в ответ Алеша. Утверждение было странным, но Алеше оно понравилось. Да и девочка ему понравилась. Обстановка сразу стала менее напряженной. Алеша подошел к Лиле и щелкнул перед носом экспонометром. Свет был нормальным. Все было готово к съемкам.

– Ну что, красавица, приступим? Не боишься объектива?

– Я даже вас не боюсь, – ответила девочка. – Что мне делать?..

После съемок Лиля оделась. Алеша усадил ее в кресло и принес ей вишневую «Пепси – колу» со льдом в большом бокале. Себе взял джин-тоник.

– Вы мне покажите фотографии? – спросила Лиля.

– Конечно.

– Я хорошо фотографировалась?

– Здорово, – ответил Алеша. – Я часто фоткаю девушек. Бывают такие лапти. А ты молодец.

– А другие девушки, они хуже, чем я, да? – улыбнулась Лиля.

– Не все, но ты работала профессионально.

– А вы всегда фотографируете раздетых девушек?

– Нет. Наоборот, достаточно редко.

– А когда я вырасту, вы меня сфотографируете?

– Хорошо, – засмеялся Алеша.

– Я сейчас, наверно, еще не так красива, как девушки, другие девушки? – увлеченно спрашивала Лиля.

– Почему? Ты просто еще ребенок. Дети по-своему законченные существа, совершенные.

– А вы же не всех подряд любите, да?

Алеша засмеялся.

– Конечно, – ответил он.

– А меня вы любите? – спросила девочка.

– Да.

– Спасибо, – засияла девочка, – вы тоже ничего.

Алеша изобразил поклон. Через минуту он позвонил по телефону господину Дивану. Диван пришел почти сразу. Девочка собралась и они ушли…

Пробники были готовы на следующий день. Алеша не стал приглашать Дивана к себе. Они встретились на улице, в парке, за одним из столиков в шашлычной. Алеша купил себе пива. Перебросившись дежурными фразами, Алеша достал из пакета толстый конверт с пробниками и протянул их своему заказчику. Диван вытащил фотографии и стал смотреть. Алеша отщелкал три пленки по 36 кадров. Диван быстро пролистал фотографии, не всматриваясь в детали, как смотрят из вежливости толстые альбомы радушных хозяев. Когда фотографии кончились, Диван молча отложил всю пачку в сторону.

– Ну и что скажите? – спросил Алеша, не выдержав.

– Не то, – без тени огорчения сказал Диван, словно и не надеялся на другой результат. – Придется поработать еще.