На крыльях любви - Мэри Лайонс

И снова повисла тишина. Улыбка исчезла с лица Гамильтона. Прищурившись, он долго смотрел в огромные серьезные глаза девушки, сидевшей напротив, и наконец медленно произнес:

— Ну что ж, милочка, давай говорить начистоту. Хоть ты и угрожаешь мне прямым шантажом, я ни капли не верю в то, что ты написала бы о моей матери. Я, к твоему сведению, не полный идиот, чтобы не понять, что таким, гм… оригинальным образом ты просто хотела добиться моего согласия. Однако ты зря рисковала.

— То есть… — буквально задохнулась Алекс, — ты… ты мне поможешь, да?

— На твоем месте я бы так не радовался, — заявил Лео. — Ты еще не знаешь, какие я выдвигаю условия в обмен на мое согласие принять участие в твоем идиотском проекте. Итак, первое: я настаиваю, что ты ни при каких условиях не будешь вступать в контакт с моей матерью.

— Будь спокоен, Лео, встречи с ней не входят в мои планы, — заверила его Алекс. — И вообще, твоя мать — последний человек, с которым я хотела бы общаться.

Гамильтон вздохнул:

— Да, я понимаю. В прошлом мама поступила с тобой не лучшим образом, но сейчас и ей приходится не сладко Она страдает гормональной недостаточностью и депрессией.

— Мне очень жаль, — холодно проговорила Алекс, не собираясь прощать его матери жестокость, проявленную по отношению к ней.

— Еще я хочу иметь полный доступ к тому, что ты будешь писать, — мрачно продолжил Лео. — А сие означает, что ни одно слово — слышишь, ни одно! — не должно быть опубликовано без моего одобрения.

— Без проблем, меня это устраивает, — бодро сказала Алекс, хотя и понимала, что Имоджин Холл-Найтли встанет на дыбы, когда узнает, что Гамильтон возжелал получить права цензора. Ну да ладно, с этим она разберется позже, проблемы надо решать по мере их поступления. — Что-нибудь еще?

— Пока ничего. Сегодня вечером я вылетаю во Франкфурт, у меня назначена краткая деловая конференция с нашими немецкими партнерами. Поэтому вся эта белиберда… прости, я хотел сказать, сбор материалов для твоей статьи подождет до моего возвращения. — Лео быстро взглянул на часы и усмехнулся: — Ввиду вышесказанного, считаю, тебе следует как можно быстрее исчезнуть из моего офиса, пока я не передумал.

Губы Гамильтона плотно сжались, зеленые глаза холодно сверкнули. Он не скрывал своей досады на то, что его обвела вокруг пальца какая-то девчонка. А та встала, и как ни в чем не бывало, широко улыбнулась ему.

Что ж, если мисс Александра Пэмбертон вбила в свою хорошенькую головку, будто над ним так легко взять верх, то очень скоро ей придется снять с физиономии розовые очки. Не так он прост, как кажется. Эта наглая девица еще пожалеет о том, как выкручивала ему руки. Горько пожалеет!

Бар был переполнен. Пробираясь сквозь толпу, Алекс увидела знакомую фигурку Софи. Подруга сидела за угловым столиком в дальнем конце бара и, судя по виду, пребывала далеко не в лучшем настроении.

— Прости за опоздание, — крикнула Алекс, стараясь протиснуться мимо дородного краснолицего дядьки. Наконец ей это удалось, и она с облегчением уселась рядом с Софи.

— Надеюсь, денежки за ленч ты выложишь из своего кармана, — недовольно буркнула та и ткнула пальцем в груду тарелок, которые уже успела опустошить.

— Ну конечно, — заверила ее Алекс. — Тебе удалось добыть для меня информацию?

— Господи! Естественно, удалось! — воинственно вскинулась Софи. — С чего бы иначе я назаказывала столько блюд?! Вознаграждаю себя за труды.

— Так уж и «труды»! — улыбнулась Алекс. — Тебе всего-то надо было взглянуть на файлы.

— Много ты понимаешь, — тут же заворчала подруга. — Никогда в жизни я так не трусила, ей-Богу! Это вам, пронырам журналистам, не впервой рыскать повсюду в поисках жареного, а я чуть с ума не сошла от страха.

— Понимаю, мне не следовало обращаться к тебе с такой просьбой, но…

— Никаких «но»! — отрезала Софи. — Наш журнал пишет о знаменитых манекенщицах, кинозвездах и так называемых «сливках общества». Если кто-нибудь обнаружит, что я рылась в компьютерных файлах, не сносить мне головы. — Она чуть помолчала и с хмурым видом добавила: — Возможно, даже уволят.

— Ну, до этого дело не дойдет, уверяю тебя. А за помощь огромное тебе спасибо, подружка. — Алекс ободряюще похлопала Софи по руке и улыбнулась официантке, которая поставила перед нею чистый бокал. — Итак, что ты узнала о Фионе и ее семействе?

Софи подождала, пока официантка уберет со стола грязную посуду, воровато поозиралась по сторонам и протянула Алекс пластиковый пакет.

— Я сняла ксерокс со всего, что попалось под руку.

— Умница!

— Одними похвалами не отделаешься. За все мои мучения требую гораздо большую плату, чем наряд для бала, а именно: хочу пользоваться всем твоим гардеробом в течение необозримого будущего. Идет?

— Идет, идет, — хохотнула Алекс и вскинула руки в знак добровольной капитуляции. — Ну, давай выкладывай.

— Значит, так… Джордж Блисс — выходец из Ньюкасла, известен как весьма и весьма трудолюбивый человек. Вследствие чего, видимо, он и стал мультимиллионером, занимаясь маргариновым бизнесом. В общем, денег у него куры не клюют, вот он и начал ими сорить. Купил, к примеру, огромное поместье в Гемпшире.

По всему выходит, что Джордж хороший мужик, из тех, кого называют настоящим бриллиантом. Ну, неотесан, конечно, но это не в счет. Он серьезно интересуется сохранением сельской местности в Англии. С соседями ладит прекрасно. А вот его жена Этель — воистину мегера! — все силы сосредоточила на том, чтобы утвердить свою дочь — ну и, естественно, себя — в высшем обществе.

— И как, удачно?

Софи налила подруге немного вина и залпом осушила свой бокал.

— В принципе, в наши дни раскидывать деньги на ветер уже не модно, но если принять во внимание вкладывание их в громкие благотворительные мероприятия и появление на публике рядом с сильными мира сего, то, думаю, Этель Блисс вполне добилась своего. Насколько я поняла из файлов, она — крепкий орешек и держит свою семью в ежовых рукавицах.

— А дочка?

— Судя по тем материалам, что я тебе передала, сообщения о ней редко появляются в прессе. Известно, что иногда Фиона Блисс помогает своей школьной подруге — та работает в бутике в Челси, что она сходит с ума по лошадям и большую часть времени проводит в загородном семейном поместье.

— Но что она за человек?

Софи пожала плечами.

— Откуда мне знать? Лично я с ней никогда не встречалась. Если верить фотографиям, она очень даже миленькая. Как я понимаю, в глазах ее мамаши это прекрасное качество, на которое она и ставит. Сегодня у нас в редакции только и говорили, что предел мечтаний Этель — выдать единственную дочь за преуспевающего мужчину из высшего общества.